Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic &. Страница 34

И я рассказываю. Коротко и по делу. Как пригрел под боком крысу, а та отожралась и, как в сказке, бежала, хвостиком махнула, яйцо упало и разбилось. Только это яйцо — мой собственный бизнес, с нуля поднятый. А крыса — мой дружбан, так называемый.

Смотрю во внимательные глаза Саши. Исходящая от него энергетика изменилась. Он сейчас так собран, напряжен, словно натянутая тетива лука. Контрастно отличается от того улыбающегося мужчины, что недавно жал мне руку. «Охотник. Защитник, — думаю, удивляясь, что есть еще такие среди продажных блюстителей закона. — Вот, оказывается, ты какой на работе». И это вызывает еще больше симпатии к совершенно незнакомому мужчине.

— Дело — херня. Выеденного яйца не стоит, — дружески похлопывает меня по плечу Борис Николаевич, вселяя в душу слабый огонек надежды. — Решим! Пару запросов. Негласно подадим в розыск. Найдем! Куда денется? В России, как нигде, работает поговорка «Был бы человек, а статья найдется».

«Вот поэтому я и стараюсь лишний раз не пересекаться с большим братом», — мысленно отвечаю большому менту, посылая куда подальше и его покровительственный тон, и твердую руку на своем плече, но в лицо улыбаюсь. А куда деваться? Сейчас от настроения этого Биг Босса зависит мое будущее.

А в настоящем для нашей компании подают суши на бамбуковых подносах с зелеными розочками васаби и розовыми горстками маринованного имбиря, теплые, свернутые в трубочки осибори* — обтереть руки — и светлое пиво. И вечер летит за серьезными разговорами, несерьезными шутками, правдивыми и полуправдивыми историями.

Я потихоньку расслабляюсь. Отпивая пиво, слушаю очередную байку Мерина и подколы Бориса Николаевича в ответ.

— Саш, можно же без отчества? — обращаюсь к менту, который не столько ест, сколько смолит, прикуривая сигареты одну от другой.

— Конечно. Я же сейчас не на работе, — мужчина улыбнулся, снова продемонстрировав, как меняет его это незамысловатое действие. Словно два разных человека обитают в одной оболочке.

— Ты какой-то задумчивый, — пытаюсь разговорить Александра, который кажется мне более простым и открытым, чем кидающий на меня изучающие взгляды и тем настораживающий Борис. — Проблемы?

— Да у меня из головы все одно дело не идет, — вдохнув очередную порцию никотина, решает поделиться тощий курилка. — О неуловимом домушнике.

— Ну прям как «Неуловимые мстители», — ржет захмелевший Андрюха.

— Хрен его знает, что за «мститель», только он и правда обносит вот такие хаты… — Похлопав ладонью по плечу, Саша обозначает наличие погонов у хозяев. — Мы уже какой месяц за ним гоняемся, и все мимо смысла. И что самое странное: все квартиры стоят на охранке. Экипаж группы задержания приезжает за пять минут, а его и след простыл. Что мы только не делали! Чердаки, крыши, подвалы и даже соседей шмонали. Ни хрена! Всегда разные дома, всегда четко сработано. До приезда охранки он успевает обчистить квартиру и просто раствориться в воздухе.

— Точно призрак, — опять вставляет свои пять копеек Мерин, за что заслуживает злобный зырк от меня.

— Нам уже по шапке дают и грозят погоны сорвать, — Сашка снова затягивается, спалив чуть не четверть сигареты, и блаженно прикрывает глаза, выпуская дым. — Вор наглый, ничего не боится. Словно и правда бессмертный.

— Да смертный он, — тихонько отвечаю, поглядывая на Александра, перед которым в пепельнице растет гора окурков, словно ежик топорщась в разные стороны желтыми фильтрами, а еда так и остается нетронутой, будто питается парень святым духом, ну или сигаретным дымом. — Просто любит покататься, — тяну интригу, играя на нервах мента.

— Не понял, — Сашка смотрит на меня, а у самого тик дергает мышцы над бровью.

— Лифтер ваш вор, — решаю пощадить нервную систему следака и высказываю то, что было для меня очевидным с самого начала. — Он в шахту лифта залезает и катается, дожидаясь, когда охранка свалит. А потом под видом работника ЖЭКа спокойно уходит.

— Ты откуда знаешь? — удивленно таращится на меня Александр, на минуту забыв про свою дымящуюся соску.

— Просто знаю. — Пожимаю плечами и, откинувшись на спинку стула, напускаю тумана: — Чуйка у меня на такие дела. Вы проверьте. Я ж могу и ошибаться…

— Спасибо, — снова погрузившись в раздумья, тянет Сашка на автопилоте, видимо, переваривая полученную информацию, потому как, судя по практически нетронутым японским яствам, переваривать ему было больше нечего.

Спинным мозгом чувствую на себе чей-то неотрывный взгляд. Отворачиваюсь от ушедшего в себя Александра и встречаюсь взглядом с Борисом Николаевичем, что разглядывает меня с неподдельным интересом. Становится не по себе. Но я не привык опускать глаза, каким бы тяжелым и испытующим ни был взор. Криво улыбаясь, салютую ему бокалом.

Борис Николаевич не пьет, его бокал как был полон, так таковым и остался, в отличие от наших, что по третьему кругу обновились. Понимаю, что засиживаться не стоит и пора уходить, ибо промилле во мне начинают коварно посылать в мозг непонятно какие мысли под этим гипнотическим взглядом черных глаз, да и надеюсь, ждет меня в сети один более интересный перс, чем собравшиеся за столом.

Странное чувство. Голова полна какими-то чужими жизнями и моей смутной надеждой на успешное решение проблем. Перед взором мельтешат глаза… залитые пивасом серые, заинтересованно-веселые синие, пронзительно-серьезные черные. А душа… Душа тянется к Денису. Я еще не с ним, но уже ментально сплетаюсь, словно под кожу вживляю в себя, и тело отзывается легким возбуждением.

Чем сейчас занят Дэн? Охмуряет очередную девицу-красавицу? Или, может быть, парня, подцепив на дерзкий язык? А может, думает обо мне? Мне почему-то неприятна сама мысль о его шашнях, и греет призрачная возможность, что он может ждать моего появления в Сети.

Горячие струи смывают бесконечно долгий день и чужую энергетику. Хочу почувствовать его ауру без примесей, в чистом виде.

«Ощущает ли Дэн мое незримое присутствие? — И прыскаю в кулак, когда наконец-то открываю страницу ВК и вижу целую кучу приветов. — Ощущает!».

— Ли-и-ис!!! Ты здесь? Кукуй! — вопит утреннее сообщение. — Ты по каким но́рам весь день ныкаешься? Вылазь! — требует послеобеденное. — Ну вот, игнорит, прАтивный! Лан, пошел спать… Один! — хулиганит вечернее, но я знаю, что этот полуночник не спит.

— Дэн, ты по мне соскучился? — Не могу удержаться, чтоб не подъебнуть парня.

— А то! Я тут ухи приготовил очередную сказку послушать, ну или как вариант тебе лапши навешать, а в результате весь день у окна сижу, на дорогу смотрю, слезы утираю, переводя салфетки не по делу, — тут же отзывается мой безликий шутник.

— Ну не плачь, я всегда с тобой, — отшучиваюсь, высылая изображение коробочки салфеток. — Хочешь, слезки утру?

— Обойдусь! Зараза!

— Я не заразный, но ядовитый.

— Ага, я уже чувствую странные глюки. То чудится, что кто-то за спиной стоит, то кажется, что в окно подглядывает, а это, оказывается, Ведьмак туману напустил.

— Да, признаюсь, моя работа. — Улыбка сама тянет губы. Приятно понимать, что человек чувствует мои тянущиеся к нему энергетические потоки. — Забыл предупредить: противоядия нет.

— Пока не уверен, что нуждаюсь в медицинской помощи, — подмигивая, зубоскалит Дэн. — Мне нравится это состояние легкого наркотического опьянения.

— Если я стал для тебя наркотиком, ничего не имею против, — подыгрываю парню. Совершенно забывая, что нас разделяет пространство, словно глаза в глаза смотрю своему собеседнику. — Только я навряд ли отношусь к легким опиоидам*. Привыкание быстрое, с подавлением воли и возрастающим желанием.

— Не испугал! Мою волю подавить сложно. Свободолюбие — просто нереально. Желания у меня и так запредельные, но, кажется, я к тебе действительно привыкаю, — исповедуется Дэн, радуя меня чуть язвительной прямотой. — Так что хочу ежедневную дозу «ЛИСицина», а то я сегодня в одном изысканном обществе профессоров филологии тусил и чувствовал, что мне остро не хватает огонька, ну или огненной лисицы, чтобы все там спалить на хрен. А у тебя как день прошел? — обыденный вопрос, но и он заставляет что-то внутри вибрировать, откликаться мыслью: «Ты интересуешься мной».