Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic &. Страница 68
Моя душа лежит к Денису, но идут уже вторые сутки, а эта зараза мне не звонит!
Зато звонит тот, кого я хотел бы слышать меньше всего, — Митлан, одним своим явлением на горизонте поганя и без того поганое настроение. Без тени сомнения отклоняю вызов — не сейчас. Без тебя тошно.
Ничего срочного не может быть. Встреч на сегодня тоже не запланировано. А этот таджичонок еще несколько дней будет отходить от побоев, ну или покатается по всем точкам за тонированными окнами ментовозки. Но это все без меня. Сегодня меня нет для всего мира. Я кончился.
Можно было бы, конечно, съездить на квартиру к одному должнику, но настроение откровенно нулевое. Такое ощущение, что я тихо впадаю в депрессию без искрометной энергии Дениса. Хватаю с полки первую попавшуюся книгу и пытаюсь проникнуть в другой мир криминальных разборок, детективных расследований и драмы неоцененной любви. Но не могу понять и одной трети прочитанного. В голове крутится свой детектив, мучает сердце своя Любовь. Может, ну ее, эту гордость? Восстановить страницу и устроить пропиздон выебонистому пиздюку?! Нет, так нельзя! Он должен сам решить, что для него важно. Подождем, твою мать.
Жду. Проходят вторые сутки. Дэн не звонит…
Зато звонит какая-то сволочь в домофон, дятлом действуя на мозги. В голове проносится мысль: «В такое время крематорий кочегарит еще в штатном режиме или принимает покойничков уже неофициально?». Игнорирую, но трель продолжается, заставляя меня, во-первых, прикидывать один за другим планы идеальных убийств, а во-вторых, все же оторвать жопу от дивана. Нехотя плетусь к источнику шума. Чтобы хоть так унять его, снимаю трубку домофона, меняя электронное блямканье на человеческую речь.
— Откройте! Это полиция, — несется по-официальному грозный голос от входа в подъезд прямо мне в ухо, а заодно и к соседям в окна, и я даже не успеваю отреагировать, как следом разражается дружное мужицкое ржание.
«Ну вот и с фирменными ментовскими шуточками познакомился», — устало улыбаюсь, узнавая голос Бориса и Сашки, и ничего не остается делать, как нажать кнопку, открывая дверь своего бастиона моим новым «друганам».
— Мужики, ну вы совсем охренели! Завтра уже пойдет слух, что ОМОН на задержание приезжал, — пожимая протянутые руки, приглашаю мужчин войти.
— А мы тут с работы и подумали: «А ведь мы так и не отметили начало нашего с тобой сотрудничества и не выпили с первой зарплаты. Упущение!» — в своей обычной манере трещит голубоглазый.
Сашка светится, как солнце, обворожительно улыбаясь. Николаевич сдержан. Красивые мужчины, что и говорить, но настолько разные, как день и ночь.
— Ты чего трубку не брал? — опять «включает начальника» Митлан, но я так устал, что даже беситься и как-то веско аргументировать не хочется.
— Занят был! — односложно отвечаю, подумывая, что выпить в компании — это не такая уж плохая идея, может, подотпустят невеселые мысли о Денисе.
— Но ты ведь один! — говорит Борис и, видя мое напряжение из-за его осведомленности, тут же смягчает тон: — Мы не помешали?
— Нет, проходите. Сейчас соображу закуску, только мне надо минут десять-пятнадцать.
Мужики проходят в зал. Так прикольно наблюдать, как оба опытным глазом скользят по стенам моей квартиры. Вот только каждый со своим интересом. На «ха-ха» пробивает, но я лишь улыбаюсь.
Борис, видимо, не узрев посторонних в моей берлоге, скидывает пиджак и кобуру и, окончательно расслабившись, по-хозяйски разваливается в кресле.
Сашка задумчиво рассматривает на полках шкафа фото, где я на отдыхе: одна — в компании девчонок, другая — на охоте, то с кабаном, то с лосем. Оставляю гостей изучать фотоотчеты о своих разного рода «сафари» и иду на кухню.
— Лис, а ты почему до сих пор не женат? — слышу Сашкин ор, пока вожусь с закусками.
— Как-то не встретился мне такой человек, которому бы я дал себя захомутать. Причем добровольно. — Умалчиваю, что жениться никогда не входило в мои планы. Не в этой жизни уж точно. А вот взять одного стервеца в мужья — так с превеликим удовольствием. Только бы объявился…
Квартиру заполняет сногсшибательный запах куриных отбивных, что дождались своего часа и наконец-то попали на сковородку. Польза есть и от таких нежданных гостей: хоть поем, а так бы и забил. Маленький журнальный столик быстро заполняется тарелками со снедью, последним штрихом ставлю рюмки.
— Я за рулем. Поэтому только ем, — предупреждает Борис и хитро щурится, наблюдая, как я, словно прилежная женушка, приношу наструганный закусон, соображая стол на троих.
— Без проблем. Значит, едим мясо, — кидаю ему в ответ и не могу расслабиться, постоянно чувствуя испытующий взгляд промеж лопаток. Ощущаю, как меня выбешивает и интригует его тщательно скрываемая за сжатыми у рта ладонями улыбка.
— Люблю, когда возле меня суетятся, — как будто назло, поддразнивая меня, доносятся слова Николаевича и врезаются, словно пуля в затылок. «Что за игру ты тут снова затеял?».
— Не переживай. Я за него выпью, — смеется Александр, и я понимаю, что он снова говорит с акцентом, а значит, снял маску строгого блюстителя закона и расслабился. — Лис, пепельница есть?
— Сейчас изобразим, — достаю из шкафа совковый подарок маман — хрустальную конфетницу, наконец-то сгодившуюся в хозяйстве, — подковыривая Санька: — Ты бы лучше ел за двоих, — подвигаю к нему тарелку с куриными отбивными. — Честно, смотреть на твои мощи больно.
— Зато вероятность попадания пули меньше, — Сашка поднимает рюмку и подносит к моей, нисколько не обижаясь на мой подъебон. — Ну что, за вливание в наши СТРОЙНЫЕ ряды?!
— За тебя, Лис, — Николаевич поднимает свой стакан с соком и врезается меж наших с Сашкой рюмок, словно клином разъединяя.
Вечер течет неспешно. Разговоры. Тосты за сорокаградусным чайком. Борис вводит в курс нового «проекта», что получил свое начало с показаний ночного драгдилера из Средней Азии. Рассказывает про информаторов, про уже начавшиеся задержания и вербовку мелких поставщиков и про то, что подбираться к загадочному Аладдину нужно очень осторожно, чтобы не спугнуть босса или не напороться на неприятности самому.
— Если вдруг кто из НАШЕЙ группы не будет доступен, хотя такого не бывает априори, — как всегда с толком и расстановкой не только рассказывает, но и ест Митлан, — то ты всегда можешь обратиться к Саньке. Он тебе в несколько минут организует пеленгацию, данные от паспортных до школьной характеристики. Распечатку звонков и СМС тоже не вопрос сделать, только это времени больше займет.
Санька согласно кивает, сминая в импровизированной пепельнице очередной окурок, а я выцепляю из всего этого потока информации мысль, что висит вопросом на кончике языка: как в случае чего добыть сведения о единственно важном для меня человеке.
Думаю думу и краем уха слушаю ментов. Митлан и Сашка рассказывают такое, что у меня неприятно бегают мурашки от осознания: личной, частной жизни нет, если ты попал на глаза ментам. Пытаюсь отогнать мысли, странные ощущения. Мне с ними работать. С Сашкой, конечно, не так близко, все же он с Петровки, а вот с Борисом…
В голове, сигнализируя об опасности, красными буквами бегут тревожащие фразы: «А что им известно обо мне? Как глубоко копнули под меня? И самое главное, чем мне это все грозит?!».
— Ммммм… Как вкусно… — блаженно мычит Сашка, наконец добравшись до горячего. — Какая нежная свинина…
— Сань, ты чего, какая свинина? — ничего не понимая, смотрю, как Сашка отрезает кусок от куриной отбивной и тянет в рот. — Когда я ее жарил, это курица была.
— Что? — Сашка замирает с вилкой у рта, на его лице, словно узоры в калейдоскопе, за секунды отражается столько эмоций, сменяя одна другую: Страх, Отчаяние, Отвращение…
— Ой, не могу… — Борис складывается пополам и чуть ли не хрюкает от смеха, вытирая выступившие слезы. — Ну, Лис, ну удружил…
— Мужики, я что-то не догоняю, — сижу и просто не могу понять, В ЧЕМ, МАТЬ ВАШУ, ДЕЛО?!
— А-а-а… Ты же еще не в курсе… — продолжает ухахатываться старший мент. — Сашка не ест птицу.