Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic &. Страница 70

Жду. Третьи сутки. Дэн не звонит…

Примечание к части

Музло: Wolf’s Rain OST — "Face On" https://www.youtube.com/watch?v=cYDox4mHx8Y; Tommy Lee — "Hold Me Down" https://www.youtube.com/watch?v=A48VUvB6kWE; Zemfira - "Жить в твоей голове" https://www.youtube.com/watch?v=lfLBb-Q4hlc; Звездуньки: академикам* - опытный преступник, как правило, особо опасный рецидивист; Мефаҳмам* (таджикский) - понимаешь; статуя Девы Марии кровавыми слезами бы залилась* - http://podrobnosti.ua/2127120-statuja-devy-marii-zaplakala-krovavymi-slezami-foto.html; соулмейта* - родственная душа, вторая половинка.

>

Часть вторая. Надежда. Песнь восьмая. Евангелие от Дениса

***Boy Is Fiction – Oh! Toronto***

Время начало отсчет. И я...

Спешу. Спешу. Спешу… Быстрым шагом залетаю в подъезд, перепрыгиваю через ступеньки мимо скворечников почтовых ящиков. Тычок в мертвую кнопку лифта и она оживает, загораясь красным, а мне остается только ждать…

Жду. Жду. Жду… Отсутствующим взглядом скольжу по автоматическим створкам дверей, по крашенным в грин стенам, по серой табличке указаний, как пользоваться чудом технического прогресса, который, как всегда, когда торопишься укрыться от людских глаз в своей келье, тащится со скоростью беременной улитки, кажется, с несуществующего сотого этажа.

Слышу. Чувствую. Ощущаю. За спиной легкий шорох. Неясное движение. Тихий голос:

— Привет, Любимый…

Замирают. Сердце. Душа. Время. Я боюсь развернуться, чтобы убедиться, что сбылись мои самые страшные страхи. Ночные кошмары. Тайные мечты. И мне и не нужно оглядываться, чтобы знать — это ОН.

Он. Здесь и сейчас. Он. Сломал все возводимые мной преграды. Он. Услышал крик моей души. Он. Не послушал доводы моего разума. Он. Нашел меня.

Я боюсь. Я так боюсь показать ему себя. Но не могу стоять к нему спиной.

Уткнувшись носом в пол, лишь слегка разворачиваюсь, пряча изуродованную часть лица, но я вынужден поднять голову, чтобы увидеть, как наверху, из пролета меж этажами выступает мужчина. Нестерпимо яркий свет льется в окно за его спиной и слепит меня так, что не могу разглядеть лица, фигуры, одежды, и в этом белом сиянии вижу лишь темный контур.

Вижу. Узнаю. Понимаю. И… срываюсь в бег. Бетонные плиты пролета. Ступени. Одна. Вторая. Третья. Торопливо перебираю ногами по лестнице, а она не кончается. Все новые и новые ступеньки возникают из ниоткуда, словно я, как последний идиот, пытаюсь сбежать вниз по движущемуся вверх эскалатору.

Не вижу, куда бегу. Не знаю почему и зачем. Но знаю одно — он все равно стоит у меня за спиной. Стоит. Улыбается. Протягивает ко мне руку. Шепчет:

— Дэ-э-э-э-эн…

Подрываюсь. С четким ощущением, что проспал все на свете. Но лишь бросив мутный взгляд в окно, понимаю, что еще такая ранняя рань, но сна уже нет ни в одном глазу. В мыслях до опизденения странный сон.

Думаю о нем под прохладными струями воды в ванной. У плиты, заваривая крепкий кофе. Гладя по бестолковке мурлыкающую на моих коленях Маркизку. Ожидая звонка от кузена, чтобы отправиться в путешествие за тридевять земель. И снова ожидаю, принципиально не набирая брату сам.

Немногих принципов придерживаюсь по жизни. Но тезис «точность — вежливость королей» сразу принял как должное, однако сейчас понимаю, что король в этом мире, видимо, остался я один. А самый последний холоп, выходит, Женька!

Сначала перенос времени выезда с неопределенного понятия «утром» на еще более неопределенное «после обеда» дергает нерв отсутствием так ценимой мной пунктуальности. Потом девять часов кряду всех прелестей российских дорог, с небольшими остановками на залиться и отлить, вместо запланированных семи подкидывают дров в горнило моей хронической нервозности.

Хорошо, хоть Тамир оказывается парнем не из непонятливых и сразу просекает, что извечную тему «дураки и дороги», как и другие не менее избитые темы, я обсуждать не настроен, и больше не предпринимает попыток заговорить, лишь изредка бросая ничего не значащие фразы в меня и ничего не выражающие взгляды на меня.

Я же всю дорогу только и делаю, что изучаю внутренний мир айфона, благодаря высшие силы, что заставили меня в последний момент поднять жопу и дойти до «Евросети», где и заменить давно устаревший прибамбас на новехонькое «яблочко».

Возможностей у продвинутого гаджета, что держу в ладони, до хрена и больше. Возможность реализовать эти самые возможности представляется не всегда. Сети то нет, то снова нет, а когда есть, понимаю, что могу заглянуть в любой уголок вселенной, кроме одного, в который меня тянет больше, чем во все другие вместе взятые, но в который Лис захлопнул перед моим носом дверь.

Я, наверное, и в самом деле дурной, который банально не ценит, что имеет, а потерявши — ноет. Ныть не хочу. Да и первоначальный шок прошел, и с каждым часом в душе растет Вера, что Лис для меня не потерян. Ведь у меня в айфоне путеводная ниточка, за которую я все никак не решусь потянуть.

Три бесконечно долгих дня чаши моих весов непрерывно колебались между «да» и «нет», и казалось, невозможно найти равновесие. Вот уж поистине тот самый случай, когда и хочется, и колется.

Хочу сделать шаг, чтобы стать ближе, но боязно впустить в сердце Надежду. Очень хочу набрать ему, но стоит моему номеру засветиться на табло его телефона — и мое местоположение можно будет вычислить с точностью до градуса широты и долготы. А мне страшно разрушить неприступную стену, что все еще возвожу вокруг себя. Пиздец как хочу услышать его голос, но ужас накрывает паникой при мысли, что он возьмет и все решит за меня.

А сейчас лечу хер знает куда и зачем, и с каждым пройденным километром тяжелеет мое притяжение к Елисею. Смотрю на мелькающие за окном пейзажи и не понимаю, почему тянул столько времени, ведь я ни на миг не допускал мысли, что смогу теперь жить без него.

«Как приеду, сразу позвоню Лису. Хватит херней страдать», — даю себе слово, потому что безмерное желание вернуть одного конкретного парня в свою жизнь — это то самое «ХОЧУ», что перевешивает все мои «НО».

Уставший и злой, как голодная собака, добираюсь до обозначенной парковки, когда солнце уж скрывается за горизонтом. Растираю затекшие конечности и выдавливаю из блистера новую таблетку. Позвонки от долгого сидения ноют и готовы ссыпаться в труселя.

Только по номерам нахожу нужную тачку. Глазами искал «почти новехонькое» авто, а стою перед видавшей виды развалиной. Не понимаю я Жентоса. Что ни слово, то ложь. Я и сам частенько пизжу, но не до такой же степени. С зубовным скрежетом осматриваю доверенное мне авто. Радует не сухой бензобак. Проверяю уровень масла, дернув щуп. Не хватало еще сломаться где-нибудь посреди этих степей. Доливаю омывайку, проверяю состояние шин. Даже запаска есть, и не одна. Надо же, какие заботливые. Ну, вроде все норм! Можно катить к дому.

Гнать машину в ночь не очень хорошая затея, но не ждать же до утра. Надо на родину, а то Маркизка отомстит мне за столь долгое отсутствие в поле ее кошачьего зрения.

— Парень, не прикуришь? — Внутренне вздрагиваю от неожиданности, когда за спиной раздается голос.

— Не курю, — на автомате отвечаю улыбчивому пареньку, который для русского глаза как нельзя лучше подходит под определение «эти казахи все на одно лицо». Скольжу взглядом по стильно одетой, но дистрофично худощавой фигуре. А «фигура» ответно изучает меня, сканирует черными глазами-смородинами, как обычно, дергая нерв, когда вижу, что взглядом цепляется за отметины на лице.

— Я тебя не закурить, а прикурить прошу. Машина заглохла, — абориген машет мне рукой в сторону.

И правда, метрах в тридцати, в ряду спящих машин, стоит черная «беха» лохматых годов, о закрытый капот которой опирается жопой еще один пацанчик из чисто конкретных, что никогда не вылезают из спортивных костюмов. Курит, посматривает в мою сторону, и нехорошее предчувствие на задворках интуиции наполняет душу Тревогой.