Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic &. Страница 8

— Мля-я-я! Она что, спит?! — бужу дремлющую кошку. — Какой господин? Я же сказал, что я в образе настоятельницы! Надо было с ней в БДСМ-клуб поиграть. — И уже устав ждать продолжения, пишу девчонке: — Ты уверена, что хочешь служить Богу?

— Нет, господин. Я хочу служить Вам, — детский лепет, от которого у меня сводит челюсти.

— Я покажу тебе свое истинное лицо. Рву на себе черный балахон. Келья заполняется фиолетовыми клубами дыма, сквозь которые проскакивают всполохи пламени. — Посылаю девчонке картинку разъяренного Демона, хотя так и подмывает отправить изображение Фредди Крюгера, и, уже отчаявшись дождаться отклика, играю сам с собой: — Ты трепещешь. Хрупкие ручонки дрожат в молитвенном жесте. Образ красавца-беса затмевает лик божий. — На всякий интересуюсь: — Тебе страшно?

— Да, я вся трепещу. — Блять, так почему я этого не чувствую?

— Сейчас я обращу тебя в свою веру! — Корчу зверскую рожу в монитор, кошка от него скромно отворачивается. — Снимай все. Хочу видеть тебя обнаженной…

— Я снимаю трусики… — Ага, все долой, а то я щас засну за клавой. Чулочки, с поясом, кстати, можешь оставить — прикольно по попке резинкой щелкнуть.

— Да, моя девочка, снимай… Медленно. Я так хочу тебя. Посмотри, как у меня встал. — Бросаю взгляд вниз: как же, колом стоит! Мой удав лежит себе преспокойно и даже не шелохнется. И похоже, мозги уже тоже отключаются, просясь на покой.

— Я готова, мой господин. — «Ага, я тоже готов». Закрываю рот рукой, подавляя очередной зевок. Но вирт надо довести до кульминации. Иначе что это за вирт? Кидаю ей гифку эрегированного члена и вслушиваюсь в очередную тишину. Рассматривает. Ласкает себя. Возбудилась. Чего не скажешь обо мне. Я спать хочу.

 — Ты моя! Я бросаю тебя на жесткую кровать, развожу тесно сжатые ножки. Да… Ты готова — нежные складочки поблескивают влагой. Сжимаю жаждущий тебя член и врываюсь в девственное лоно… — пишу своей «монашке» и грустно усмехаюсь, почесав свою девочку за бархатным ушком. — Ты кричишь, рвешься. Мой горячий ствол окрашивается кровью. Я безжалостен. Раскачивая бедрами, беру тебя…

Сижу, молча смотрю на зависшую в чате паузу. Пытаюсь развлечь себя, пролистывая новости, музыкальные треки, и диалогом с кошкой:

— Милая моя, ну не смотри на меня так. Не ангел я, знаю. Могут у меня, при всех моих исключительных достоинствах, быть не менее выдающиеся недостатки? Я ведь не кот, а всего лишь человек, — подмигиваю своему маленькому божеству. — А с девочкой мне опять не повезло. И я вовсе не придираюсь. Я ее просто не чувствую, и мне пипец как скучно. Очередная — никакая! Может, для разнообразия, создать беседу и попробовать групповушку провести или сеанс одновременной игры, как в шахматах?

Моя кроха молча соглашается со всей ахинеей, что я несу, видимо, с мудростью истинной женщины думая: чем бы хозяин ни тешился, лишь бы не выл по ночам. Ну, а раз меня слушают, я продолжаю демагогию:

— Ты не представляешь, как меня задолбала пустая трескотня ни о чем. — Пушистая мурлыка вскидывает на меня удивленный взгляд голубых глаз. — Да не-е… я не про тебя, — уверяю животинку в том, что она лучше всех, и вливаю в себя остаток кофе. — Ты-то у меня молчунья.

Удовлетворенная моей лестью прихорашивается. Намывая темную мордочку, тихо урчит в усы, будто что сказать хочет. Треплю ее за ушком одной рукой, на автомате просматриваю оповещения по работе. Все размеренно катится по наезженной дороге. Но и это уже не радует.

— Заебало! Изо дня в день ничего нового. Жизнь, как день сурка. Я уже знаю, когда у какой красный день календаря. Тоска! Чувствую, надо грохнуть и эту страницу. Одно держит… — Глаза останавливаются на яркой аватарке с рыжим плутом. — Вернее, один…

Захожу на Его страницу. Что-то тянет и тянет меня туда. Пролистываю музыку, сохраненные фотки, от которых окатывает жаром. Парень явно играет за обе команды. Почему-то меня это волнует.

— Хотелось бы поговорить с интересным собеседником, а Он — интересный. — Пушистик жмурится, продолжая мне петь: «Пр-равильно говоришь. Пр-равильно». Усмехаюсь. — Наверное, было бы прикольно с ним поиграть. Почему-то уверен — он бы меня не разочаровал. От Него такая энергия прет… — От одной мысли о вирте с парнем окатывает жаром, член, соглашаясь с верхней головой, дергается в штанах. — Бляяя, ну ты, друг, даешь: на девственницу голову не поднял, значит, а на малознакомого парня — тут же.

— Дэ-э-э-ни-и-и-и… — словно помянутый черт, вылазит из аута моя монашка, а у меня дергается глаз — какой я тебе, нахрен, Дэ-э-э-ни-и-и? — Мне было так хорошо…

— Мне тоже, детка, мне тоже… — И как подтверждение — большой палец вверх, а так хочется послать в далекие дали. Высказать, что ли, ей все, что думаю об ее умственных способностях? Но сегодня я очень терпелив.

— Дэничка, Дэнюлик, давай как-нибудь повторим? — девица коверкает мое имя, как бог черепаху, отчего меня тоже корежит.

Кошенка, словно чувствуя мое состояние, тут же сбегает со стола. Не любит, когда я злой. А раздражение на эту особу поднимается с неимоверной скоростью, зудит матом на кончике языка, подталкивает пальцы набрать пару-тройку замысловатых фраз. Останавливаю себя, когда уже успеваю накатать целую тираду. Стираю колючие выражения на тему «… — ты такая дура», заменяя на те, что приятно услышать любой девочке:

— Милая, непременно, — обещаю все, как только, так сразу, лишь бы она отстала от меня. Я тут занят — эротиШные картинки смотрю. — А сейчас спокойной ночи. Демону нужно в душ, он весь исфакался, а девочке пора бай-бай… — пытаюсь по-хорошему отделаться от своей неудавшейся забавы, молясь всем не святым, чтоб она уже свалила из Сети и мне не пришлось клацать зубами.

— До встречи, милый, — Ее огонек наконец-то гаснет. Я, облегченно вздыхая, откидываюсь на спинку кресла, вырубаю этот чертов ВК и снова остаюсь один. Хотя… Я никогда не один…

Темнота порождает призраков, а мои демоны всегда со мной. В каждом наполненном мраком углу. В сюрреалистичном узоре тени на потолке, отбрасываемой стоящим на подоконнике фикусом.

Рука тянется к пачке таблеток. Через секунду осмысливаю этот жест. Ебать, мышечная память. Злость, неудовлетворенность — не лучшие друзья, но они побратимы моей демонессе Боли. Эта садистка со мной 24/7. Молча выворачивает кости. Зато остальные не молчат. Шепчут моим же голосом.

— Дэн, ну нахуя тебе это надо? — приходит к подружке Боли еще одна мозгоебка — Самоедство. Затягивает свою заунывную песню: — Что ж тебе спокойно не живется в своей клетке? Зачем Надежду даешь? Флиртуя, тешишь свое мужское эго? Они же, глупенькие, влюбляются, чуть ли не чемоданы пакуют в надежде быть рядом. Ты же все равно никого не подпустишь. Не покажешь себя истинного. Нахер так делать? Знаешь же, как это больно, когда тебя используют.

— Заебало! Я никому ничего не обещаю, — чуть ли не рыча отвечаю этой неприятной особе. — Честно предупреждаю, чтобы держались от меня подальше. Я, пиздец, плохой. Так что моя совесть чиста. Кто предупрежден — тот вооружен.

— А как же Он? — вылезла сука Совесть, дергая внутри струны Сожаления. Помяни черта! Не могла и дальше скромницей посидеть в углу и носа не показывать?!

— Странный парень. — Кутаюсь в плед, чувствуя, как действие анальгетиков потихоньку загоняют в дальний угол Боль. — Не знаю, почему он вызывает столько эмоций в моей душе, когда появляется в Сети. Не могу объяснить это чувство, этот трепет, волнение, непреодолимую тягу… — Выдох застревает где-то в горле, вырываясь сдавленным свистом. — Я всегда считал себя зубоскалом, который за словом в карман не полезет, но в его присутствии теряюсь, тупею, и из-за этого начинаю психовать, злиться на него, на себя. Ну не получается у меня с ним нормально общаться, и кусаю, кусаю, кусаю того, кто, кажется, протягивает мне руку.

— Может, он, как и ты… одинок? — тихо, на грани слышимости, шепчет глумливая бесовка — Надежда. Бляя, еще не сдохла, родная? Все раскидываешься своими ложными уверениями?!