Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic &. Страница 84

— …Любимый, — как же, оказывается, легко слетает с языка это простое, но такое важное слово.

Кажется, я уже не могу не дарить его Денису. Для меня стало совершенно естественным и необходимым приправлять им раннее «утречка» и позднее «спокнок», дурашливые подколки и нежные признания. Открыто говорить наедине. Украдкой шептать среди толпы людей. Или вот так — по-доброму улыбаясь, писать в салоне такси, которое отрывая от любимого, везет меня на такую нежеланную, но необходимую для предстоящей операции встречу.

Знаю, как смущают Дениса мои непрестанные подкаты, заигрывания, но ничего с собой поделать не могу. Меня так и тянет зажать парня в каком-нибудь укромном уголке, потрогать, потискать, облапать, чтобы горел угольком под мехами. Ну не хочу я скрывать чувств от человека, которого люблю всем своим существом. Наоборот, все, о чем мечтаю — опутать Дениса Любовью, чтобы он ежедневно, ежечасно чувствовал ее дыхание и в этом жарком мареве полюбил себя и эту жизнь заново.

Моя зависимость от Дэна оказалась сродни наркотической. Он стал мне настолько жизненно необходим, что нет Дениса рядом, и начинается ломка. Меня словно обесточивает — умираю душой, изнемогаю телом. Он нужен мне, как доза, которую хочу принимать снова и снова, даже если эти чувства уничтожат меня. Но я ни о чем не жалею, и сам впервые в жизни хочу надеть кандалы Любви.

— … Любимый, — через что только не пришлось мне пройти, чтобы наконец ловить тепло этих фраз? Огонь виртуальных баталий. Воду мутного пруда. Медные трубы… Медные трубы ликования сейчас постоянно играют в моей душе, словно я получил главный приз в рыцарском турнире.

— Уже соскучился? — задаю всегда так остро волнующий меня вопрос, в шутку подмигивая желтой рожицей, но для меня это вовсе не забава. Мне так важно знать, что мой родной человек ждет меня в нашем доме, тоскует, волнуется, ведь я и сам постоянно мерзну без его огонька.

— Конечно! Брожу по комнатам. Из окна в окно на дорогу смотрю. Уж полночь близится, а Лис-мэна все нет, — игриво в тон мне отвечает Дэн, но меня не провести. Я сейчас не слышу голоса, такого родного, совсем юного, как-то удивительно мягко рокочущего на букву «р», но мне и не надо слышать, чтобы понять все одолевающие парня эмоции, в вибрациях которых отчетливо слышу Грусть.

Будь моя воля, ни на миг не упускал бы Дениса из виду. Но, к сожалению, постоянно рисуются неотложные дела, которые выдергивают меня из нашего уютного мирка. Вот и сейчас всей душой тянусь к чистой энергии любимого, а еду в грязный, зашлакованный пороками кабак, и приходится лишь рассчитывать на его понимание. Но я уверен, что Дэн меня всегда поймет, даже когда вместо того, чтобы заключить его в свои крепкие, мужские объятья, обнимаю только словами:

— Малыш, не скучай! Я всегда с тобой.

— Знаю-знаю, — соглашается мой всезнайка, как всегда пряча за виртуальными улыбками свое истинное состояние, и как супруг со стажем, пуляет вдогонку вполне ожидаемый вопрос: — Одного не пойму, почему я дома голодный сижу, а мой драгоценный возлюбленный в ТАКОЕ время хер знает где мотается. И что самое обидное, я нихрена не вижу, в каком месте это самое «херзнаетгде» располагается, а тот, кто знает, молчит как рыба об лед, сколько ни спрашиваю.

— Милый, прости. Мне надо еще немного поработать, — скрипя зубами, честно признаюсь.

Да я бы и не стал врать, если бы парень напрямую спросил, но Денис до сих пор не особо лезет в мое личное пространство, как и о себе мало чего рассказывает. И я понимаю — он просто привыкает, а на это нужно время. Но мне самому давно следовало бы рассказать Дениске где и кем работаю. Просто как-то к слову не приходилось, да и сейчас не самый подходящий момент для вдохновенного рассказа о поездке на встречу с нариком. У Дэна своих тараканов пруд пруди, не хватало, чтобы он еще за меня переживал да накручивал. Однако предупредить, чтобы не дергался, если вдруг не смогу быть на связи, обязан:

— Не теряй меня, малыш. Постараюсь закончить побыстрей и прилечу на крыльях Любви к своему голодному мальчику.

— Очень надеюсь, что к тому времени, как ты закончишь, я не закончу вручную, ну или не перегорю, — вдохновенно измывается над моими нервами Дениска. — Пойду на кухню. Как порядочный муж, ужин соображу. Заодно и отвлекусь, а может нет. Там ведь столько ассоциаций с одним твоим местом, которое мне очень нравится, — а мне приходится только воображать, куда и в какой последовательности я присуну свою отнюдь не ассоциацию этому болтуну, который только и делает, что искушает меня эротическими фантазиями: — Уже представил меня в коротеньком фартуке и безнихрена?

— Не дразнись, зараза! — клацаю зубами, ощущая, как мысли сбиваются с рабочего режима, зато другое место определенно настраивается. — Жди меня! Пару часов, и я тебя прямо на кухонном столе разложу.

— Вау! А мне нравится твой боевой настрой! — восторгается мой нетерпеливый соблазн.

— Обещаю, тебе понравится еще больше, как только я доберусь до тебя. А пока давай сменим тему. Сам знаешь, как это неудобно — со стояком на людях появляться.

— Намек понял, меняем курс, — понятливый парень легко входит в мое положение, но не отстает с расспросами, удивленно таращась на меня глазами смайлика: — Одного не пойму, ты что, японец доумру въебывать?

— Драгоценный мой, не японец, думаешь я не вижу, как ты сам частенько засиживаешься до утра со своими инет-делами? — возвращаю брошенный в мой огород камушек любимому игроку в словесный керлинг.

— Так я дома, у тебя под боком засиживаюсь, — констатирует факт Дениска и не упускает случая подъебнуть трамвай на повороте: — А ты в ночи на встречу с местными якудза едешь?

— Вот ты фантазер… — даже и не знаю, что думать, когда в меня летят подобного рода догадки. Приходится лишь отшучиваться: — Любимый, тебя привлекают парни с татуировками драконов? — скалюсь улыбочками, подкидывая фото азиатов с забитыми ритуальными картинами спинами и ягодицами.

— Не-е-е… Я когда такое вижу, меня в жар кидает… — сам себе противоречит Денис, и я уже набираю грозно-ревнивую тираду с обещаниями того, что сделаю с одной вертлявой задницей, прежде чем отымею, но мой экстремал вовремя успевает увернуться от праведного гнева существенным дополнением: — При мысли о том, сколько боли они вытерпели и периодически терпят снова, чтобы поддерживать всю эту красоту в надлежащем виде.

— Денис, членам якудза забивать свои тела татуировками по статусу положено. Но объясни, для чего ты себя мучаешь? — Не могу не задать частенько возникающий у меня вопрос.

— А может, я, как отъявленный мафиозник, хочу показать свою невъебенную мужественность и откровенное презрение к боли, — летят ко мне полные героического пафоса фразы.

— Получается?

— С первым не ахти как, а со вторым, видимо, намного лучше. Иначе я никак не могу объяснить, почему возвращаюсь в тату-салон, несмотря на то что каждый раз даю себе зарок — больше ни ногой в ту степь.

— Твое поведение, Дениска, вполне объяснимо, — поудобнее располагаясь, бросаю взгляд в окно на яркие огни вывесок, мысленно прикидывая, сколько у меня осталось кэмэ до места встречи и времени на философствования.

— Поведай истину, сэнсэй, — оттопыривает ухосмайлик мой любопытный гакусэй.

— Во-первых, люди так созданы, что быстро забывают пережитую боль, — погружаюсь в демагогию, осознав, что расстояние неминуемо сокращается, но пару драгоценных минут в запасе еще есть. — Мы можем вспоминать и даже ловить фантомы пережитых страданий. Получив жестокие уроки, страшиться пережить их вновь. Но боль сломанных костей, обожженной плоти, муки рождения новой жизни и даже душевные страдания — все стирается из памяти, — раскладываю по полочкам тонкости человеческой психики. — А во-вторых… — небольшой паузой даю Дэну осознать первое и, лукаво подмигивая, огорошиваю этим самым вторым: — Все же ты у меня мазохист!

— Следуя твоей логике… — желторожими пузырями ржет до слез Дениска и продолжает наш расчет на первый-второй: — Я, во-первых, не человек, поскольку ничего не забываю. А во-вторых, могу быть и конченным садистом. Особенно как подумаю, каким местом ты можешь работать в десять часов ночера, — так и вижу за пикселями экрана прищур сканирующих глаз.