Передовая начиналась в цехе - Овчинникова Людмила Игоревна. Страница 30

Фашисты квадрат за квадратом бомбили тракторный завод. Почти все цехи были сожжены и разрушены. Директор СТЗ К. А. Задорожный отдал приказ — работникам завода эвакуироваться на левый берег Волги, где получить направления на новые предприятия, выпускавшие военную технику.

Бои уже шли вблизи заводской площади, когда последние группы тракторозаводцев уходили к переправе.

— Мы получили приказ — всем рабочим и служащим СТЗ переправиться на левый берег, — говорил С. К. Умыскин. — Передний край все ближе подвигался к заводским цехам. Уходили с завода ночью. Взяли с собой в дорогу НЗ — две селедки, немного оставшейся муки и махорки. Двигались к Волге по одному на расстоянии двадцати метров друг от друга. Шли в непроглядной темноте. Между руинами цехов рвались снаряды и мины. Фашисты обстреливали беглым огнем всю территорию завода, берег Волги. Со стороны Верхнего поселка слышалась пулеметная стрельба.

В темноте добрались до берега, здесь услышали приглушенные голоса. Нас окликнули. Присмотрелись — увидели пещеру в откосе. Здесь проверили наши документы. Дальше надо было пройти по пешеходному мостику на остров…

Рабочие уходили с завода, как солдаты, в полном боевом вооружении. Ополченцы — бойцы рабочих отрядов — несли из цехов и бомбоубежищ пулеметы, ящики с патронами, гранатами. Их брали с собой, чтобы передать на берегу бойцам, защитникам города.

— На берегу скопилось много раненых бойцов, — рассказывал Е. И. Врублевский, — раненые бойцы лежали и сидели около мостика. Надо было немедленно переправить их на левый берег. Увидев нас, ополченцев, молодой лейтенант попросил помочь переправить раненых. Рабочие взялись за носилки.

Переправились по шаткому мостику. Это были железные бочки, скрепленные канатом. На 10–15 сантиметров мостик опустили под воду, чтобы скрыть от противника. Идти было нелегко. Ноги скользили по мокрым бревнам, шли по колено в студеной воде…

— Как и в других цехах, в нашем сталефасонном до последних дней оставался вооруженный рабочий отряд, — рассказывал А. М. Нижегородов. — Всего в отряде насчитывалось 28 ополченцев, из них — 15 коммунистов. Получив приказ дирекции завода, мы уходили на левый берег организованно, всем отрядом. Во время пожара наши комсомольцы спасли переходящее Красное знамя, которое было вручено нашему цеху перед началом боев. Когда загорелся цех, молодые рабочие, рискуя жизнью, пробрались по объятым пламенем лестницам в комнату, где стояло знамя, и вынесли его. Собираясь уходить к переправе, мы сняли полотнище с древка, я обернул его на груди, сверху закрыл ватником. Забегая вперед, скажу, что знамя мы привезли с собой в эвакуацию, на Урал, а потом после победы под Сталинградом вернули его на завод…

Переправились через Волгу ночью по наплавному мосту. Добравшись до Денежного острова, сдали воинской части свое вооружение. Стало уже светать. Нам объявили, что катер придет за нами только следующей ночью. Эти сутки будем находиться на острове. Надо ждать.

Остров Денежный — это наш золотой пляж, каждое воскресенье тракторозаводцы выезжали сюда на отдых. Теперь остров был изрыт воронками. Под редкими низкорослыми кустами сидели и лежали раненые бойцы. Здесь ждали переправы и женщины с детьми. Глядя на горящие дома Нижнего поселка, я думал о своей семье. Когда гитлеровцы подошли к тракторному заводу, жену с ребенком я отправил в центр города. Думалось тогда, что подальше от передовой им будет легче переправиться за Волгу. Надеялся, что они благополучно эвакуировались. Не знал тогда, что выехать из горящего города они не смогли, что увижусь с ними только пять месяцев спустя…

Казалось, никогда не окончится этот день, когда мы ждали переправы на острове. С рассветом гитлеровцы стали интенсивно обстреливать остров из орудий и минометов. Много было убитых и раненых. Вижу, бежит под взрывами обезумевшая от горя женщина. Я ее узнал — работала на нашем заводе. Бросился, чтобы помочь ей укрыться, она, увидев меня, закричала: «Моей дочери голову оторвало!» С трудом мы уговорили ее уйти, спрятаться в воронке…

Ночью на острове собирались последние группы тракторозаводцев, получившие приказ эвакуироваться. Е. И. Врублевский вспоминал:

— Шли по острову в темноте, пробиваясь через кусты. Ни тропок, ни указателей. Один был ориентир — горящие дома Нижнего поселка, которые остались у нас за спиной. Подошел катер, замаскированный ветками. Рабочие помогли погрузить раненых.

Переправа через Волгу была очень трудной и опасной. В небе слышался гул немецких самолетов. Гитлеровцы бросали ракеты, которые зависали в воздухе, освещая переправу. Мы видели, что, кроме нашего катера, идут по Волге и другие небольшие суда. Фашисты сбросили бомбы. К счастью, они упали далеко от нас. Мы добрались благополучно.

Не забыть чувство, с которым мы стояли на берегу и смотрели на горящий город, на свой родной завод, поселок. Весь берег объят пламенем. Горели цехи, в которых мы работали, дома, в которых мы жили. Разве могли мы раньше представить, что придется пережить такое?

В темноте, из глубины леса послышались голоса. Всех тракторозаводцев звали в автомашину. Выехали в Среднюю Ахтубу…

Так начиналась дорога на Восток, в глубь страны. Впереди были полные опасностей и лишений дни и ночи в продуваемых ветрами товарных вагонах, тревожные сигналы: «Воздух!» Заслышав гул немецких самолетов, машинист резко тормозил; выскочив наружу, люди бежали в степь, подальше от эшелона. После вражеских налетов рядом с железной дорогой вырастали могильные холмы, рабочие хоронили своих близких, товарищей…

Рабочие уезжали из Сталинграда, чтобы встать на фронтовую вахту на заводах Урала и Сибири, там, где ковалось оружие победы.

Подвиг милосердия совершали в осажденном Сталинграде медицинские работники, бойцы подразделений МПВО. Они оказывали помощь жителям, пострадавшим от воздушных налетов, и раненым воинам Сталинградского фронта.

О том, как работали бойцы МПВО, вспоминал А. X. Свидлер:

— Днем и ночью бойцы МПВО были наготове. Обычно гитлеровцы бомбили методично, квадрат за квадратом. Из очагов поражения вверх взлетали балки, бревна, глыбы вывороченной земли, обломки стен, крыши. В воздухе слышался страшный треск и скрежет. Если мы знали, что в подвалах разрушенных зданий находятся люди, спешили им на помощь. В сентябре бои начались на территории нашего района. Однажды нам сообщили по тревоге, что обрушившиеся стены ремесленного училища завалили подвал, в котором были раненые бойцы. Немедленно все бойцы МПВО, находившиеся в тот момент в штабе, отправились на помощь пострадавшим. Несколько часов работали бойцы Ефимов, Рассказов, Григорьев, Донской, откапывали подвал, переносили раненых в другое помещение. Прошло всего двое суток, бомбы попали и в это здание, где расположился медсанбат. Снова бойцы МПВО пришли на помощь, все раненые были спасены, отправлены за Волгу.

В октябре 1942 года командование воинских частей попросило штаб МПВО направить опытного медицинского работника на остров Денежный, где в тот момент скопилось много раненых. Добровольцем пошла на это задание медицинская сестра Астахова. Несколько дней провела она на огненном острове, который фашисты обстреливали днем и ночью. «Спасибо, сестрица!» — слышала она со всех сторон. Бесстрашно работали в боевой обстановке бойцы МПВО Ситникова, Комаров, Ханова, которая геройски погибла в дни осады Сталинграда…

Для оказания помощи пострадавшим во время воздушных налетов в некоторых районах создавались медицинские пункты. В подвалах среди дымящихся руин, под обстрелами медицинские работники делали перевязки, принимали и лечили больных. О том, как работал один из таких медицинских пунктов в Ерманском районе Сталинграда, рассказывала К. С. Богданова:

— В конце августа бойцы нашего медико-санитарного взвода организовали медицинский пункт. С первых дней бомбардировки города мы оказывали медицинскую помощь раненым и больным там, где их находили, — в щелях, подвалах, на переправах. Работали в грохоте взрывов, среди пылающих домов. Бойцы МПВО собрали в разбитых больницах и поликлиниках некоторые инструменты. Привели в порядок один из кабинетов в полуразрушенном помещении третьей поликлиники. Здесь начали прием раненых и больных. Работать приходилось целыми сутками. Известие о том, что в поликлинике открылся медицинский пункт, каким-то образом быстро распространилось среди жителей. У меня сохранились короткие записи о работе стационара: