Выбор (СИ) - Бранд Алекс. Страница 22
- Что ты совсем другой. Сначала я подумала, что ты... Нет... Он изменился, что-то понял, одумался... Потом решила, что это просто какая-то игра, очередная ложь. Но... Сегодня, на фабрике... Твой голос... Твой взгляд, у тебя совсем другой взгляд. Там, внутри, не он - совсем другой человек, смотрит так прямо, внимательно. От этого мне бывает страшно. И так хорошо. Он никогда так не смотрел, никогда не умел заботиться о других. Он умел говорить так ласково... И как он был жесток при этом... А ты... Ты говоришь совсем иначе, иногда даже жестоко. Твое лицо иногда пугает, твой взгляд может замораживать... Как ты говорил со мной, когда отправил пить воду, как смотрел... Я испугалась, правда. А когда шла в дамскую комнату, подумала - он ведь хочет мне хорошего, беспокоится и волнуется. И улыбалась, - она порывисто вздохнула, чуть беспомощно пожав плечами, - когда же ты сегодня заговорил о венчании, о ребенке... Я окончательно поняла, что ты - не он. Он был совсем другой и никогда бы так не сказал. Я молила о чуде, о помощи, о спасении. Значит, и вправду Небо услышало... Или... Не знаю, милый... Но, пусть...
Вот и все. Пока я колебался и сомневался, Берта все сделала за меня сама. И что теперь? В голове пустота, я не знаю, что сказать. Мне кажется, что мир вокруг стал хрупким и прозрачным, произнесу что-то - и все исчезнет, развеется дымом, полночным видением после пробуждения. Не хочу. Не хочу!
- Берта, я...
- Шш, любимый... Не надо ничего говорить.
Роберта внимательно смотрит мне в глаза, поднимает руку. Пальцы осторожно касаются самыми кончиками, медленно очерчивают глаза, скулы, брови... Такая неожиданная ласка...
- Берта, я...
Пальцы ложатся на губы, останавливая.
- Ничего не надо говорить, не надо.
- Что мы будем со всем этим делать?
- Ничего не будем. Мой милый любимый... Клайд.
Я замер.
- Клайд?
Она положила ладони мне на плечи и наклонила к себе, глаза в глаза. Шепнула.
- Ты - Клайд. А он... Тень. Без имени, без следа, без памяти. Да?
Долго, очень долго молча смотрим друг другу в глаза. Тихо прошептал в ответ, хриплый голос с трудом находит дорогу в пересохшем горле.
- Да. Знаешь...
- Что?
- Перед тем, как я вышел из его дома, он... Он заговорил со мной.
Почувствовал, как Роберта напряглась, обнял и прижал ее к себе. Она спрятала лицо у меня на груди и тихо спросила.
- О чем?
- Убеждал не идти к тебе. Что ты...
Я запнулся, не решаясь продолжить. Она шепнула.
- Не молчи... Что - я?
- Что ты ждёшь и любишь его, не меня. Что узнав правду, ты меня возненавидишь, как его убийцу, что... Уйдешь. Он говорил так убедительно, так вкрадчиво...
Послышался горький смешок.
- Да, он умеет уговаривать... Но ты не поверил ему. Ты пришел. Почему?
- Ведь я люблю тебя... И никогда тебя не отдам, ни ему, ни... Никому.
- Не отдавай... Никогда.
И я, наконец, достаю из сумки два свертка. Небольшие свертки, перевязанные шпагатом.
- Что это?
- Письма. Твои и...
- Сондры?
- Да.
- Зачем?
Мы стоим рука об руку над гаснущим костром. Я смотрю в ее широко раскрытые глаза, в них любовь, радость, в них обещание. И через секунду оба свертка падают в огонь.
Глава 11
Угасший было костер, приняв новую пищу, вспыхнул и выстрелил снопом искр. Слишком сильным для двух небольших свертков бумаги... Рука Роберты вздрогнула, я сжал ее крепче, удерживая. Она склонила голову к огню, глядя, как языки пламени пожирают листки бумаги и с ними слова. Слова радости, надежды, любви. Слова отчаяния, безысходности, одиночества. Все они, такие разные, сейчас были одним, соединенным огненным венчанием. Эти слова уходили в небытие, в прошлое. Очищающий огонь подводил черту подо всем.
Мы рука об руку стояли над угасающим костром. Роберта повернулась ко мне и заглянула в глаза, близко-близко, наклонив мою голову к себе.
- Милый, зачем?
Я ласково погладил ее по холодной на ночном ветру щеке.
- Эти письма - из прошлого. Огонь сжёг их, отправив в небытие. Мы же - останемся, вместе. Навсегда.
Бережно обнял и дальнейшие слова шептал, зарывшись лицом в каштановый аромат волос, шляпка куда-то упала, но я уже не обращал внимания. Роберта прижалась щекой к груди и слушала, слушала...
- Это страшные письма. Каково тебе было их писать... А каково их читать, если я - не он... А рядом - письма Сондры, такие радостные и беззаботные. И все это - твоя боль, милая моя девочка. И все это я решил предать огню. Здесь. Сейчас. Предать огню прошлое. Сжечь твое отчаяние, твое одиночество.
Слегка отстранил от себя Роберту и охватил взглядом всю её маленькую и беззащитную фигурку, волосы рассыпались. Внезапный порыв ветра разметал их в стороны, пальцы крепче сжались на хрупких плечах. Смотрю и не могу насмотреться...
- Твоя детская сказка сбылась. Из тьмы пришел совсем не принц, но тот, кто никогда не оставит тебя, никогда не отдаст. Слышишь?
- Слышу, любимый. И я никогда тебя не оставлю, обещаю. Не отдам... Не отдам тебя...
И ее губы уже не внезапным порывом отчаяния, а ласково и мягко нашли мои, руки обвились вокруг шеи и привлекли к ней. Время остановилось для нас и сколько его прошло, уже никто не замечал. Только слышно потрескивание погасшего костра, налетевший ветер развеял пепел сгоревших писем.
Мы медленно идем по тёмным безлюдным улицам и молчим. Осторожно посматриваю на ее улыбающееся лицо, о чем она сейчас думает? Старается привыкнуть к тому, что за знакомым обликом - кто-то совсем другой? Ей должно быть не по себе, вот так идти с незнакомцем, неведомо как здесь оказавшимся. Даже моего имени не спросила. Боится? Сколько же ещё вопросов, сколько сомнений... И их все затмевает чувство простого тихого счастья - она теперь знает. Не будет лжи, притворства, пусть с самыми благими намерениями - наша жизнь была бы тем самым сакраментальным адом, куда они ведут. Годы лжи... Их не будет. И это - главное. Роберта полюбила меня, не ушла, не прогнала, не испугалась. Она поверила мне, в меня. Все остальное - решаемо, мы справимся. Ладошка Роберты уютно устроилась в моей руке, она полюбила так ходить, жаль только, что это пока доступно лишь ночью. Мимо неспешно проплывают спящие дома, кроны высоких деревьев провожают нас тихим шелестом ветвей, шепчут вслед - вы не одни, мы смотрим, мы охраняем вас. Ничего не бойтесь. Элм-стрит. Вот и номер 34. Останавливаемся поодаль за группой деревьев, где я ждал Роберту прошлым утром.
- Домой? - почему-то более ничего не сказалось.
Роберта улыбнулась.
- А ты домой?
И мы рассмеялись, обнял её за плечи и потерся щекой о мягкие волосы.
- Да, пойду...
И не закончил фразу, смех оборвался. Домой? Серьезно?
- Клайд, что с тобой?
Берта встревоженно заглянула мне в лицо.
- Ты так замолчал... Что-то случилось? Клайд, не пугай меня! Ну, пожалуйста!
- Шш, перестань!
Встряхнул ее легонько за плечи, ну что ты с ней будешь делать...
- Чего испугалась?
- Ты стал такой... Такой...
- Просто мне туда нельзя.
Роберта поняла сразу. Широко раскрыла глаза и прижала ладонь ко рту.
- Там все принадлежит ему, все им пропитано. Я был там, Берта, чувствовал, это прямо давит. И я не хочу туда идти.