Жена чудовища (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 41

— И победил? — уточнила Тьяна.　

— О… можно сказать, да. Они оба остались живы, миледи. И оба были в крови, изранены. Ох, миледи, как гневался его милость, старый герцог! Так кричал, так топал ногами, прогнал смотрителя зверинца, хотя что тот мог поделать?　

— Да уж, — вздохнула Тьяна.　

Ей опять невольно вспомнились когти на руках и ногах мужа, которые тот по желанию мог спрятать, а мог и выпустить. Чтобы подраться с медведем, например. Это случилось при старом герцоге, значит, Валантен был совсем еще мальчишкой. Можно надеяться, что больше он не дерется с медведями из баловства, даже если те его не боятся.　

И еще одно: Эна, оказывается, могла стать источником неоценимой информации о Валантене Айде. Как удачно она выбрала себе личную горничную.　

— Здесь ведь вся стража в темно-сером? — уточнила она на всякий случай.　

— Конечно вся, миледи. Я думаю, вам показалось, миледи.　

— Иди спать, Эна, — сказала она, приоткрывая окно, чтобы впустить свежий воздух, — не волнуйся, я сама лягу и укроюсь одеялом.　

Ночь стояла прохладная, дул ветер с моря, и в комнате запахло морем.　

Горничная послушно удалилась, а Тьяна действительно сразу легла. Она уже засыпала, когда белая тень, никем не замеченная, неслышно скользнула на подоконник.　

Глава 15. Нежданный гость　

Сначала тень замерла и долго не двигалась, однако менялась, становясь то отчетливее, и тогда в ней проступали черты мужчины, то размываясь до почти полной прозрачности. Наконец тень медленно двинулась к спящей леди Айд, остановилась у изголовья, и опять замерла.　

Да, мужчина, молодой, стройный, довольно высокий. Он положил что-то на подушку рядом с головой Тьяны, и осторожно коснулся ее щеки, но сразу руку отдернул. Она же вздрогнула, заворочалась, заметалась по подушке, часто дыша, открыла глаза…　

И никого не увидела. Белая тень исчезла. Не отошла, не спряталась за изголовьем кровати — просто растворилась. Ее не стало.　

Тьяна села на постели, и, моргая, огляделась. Было тихо и холодно, луна светила прямо в окно, свет ее длинной полосой ложился на пол, светлая полотняная штора, которая осталась отдернутой, слегка шевелилась от ветра.　

Холодный ветер, вот в чем дело. Она просто замерзла, поэтому и проснулась.　

Тьяна подавила искушение звонить, вызывать Эну и просить закрыть окно. Собственно, именно так леди Айд и следовало поступить, но не хотелось будить девушку из-за такой безделицы, и не так-то просто разбудить спящего человека звонком из соседней комнаты — кто знает, сколько придется звонить. Проще сделать самой.　

Она спрыгнула с кровати, тут же ощутив босыми ногами, какой холодный пол. Быстро же меняется погода тут, в Нивере — ведь стояли теплые летние дни и не менее приятные ночи чуть прохладней дней.　

Закрыв окно на задвижку, она вернулась к кровати, мечтая быстрее забраться в свое гнездо из теплого пухового одеяла, и…　

Цветок на ее подушке. Белая роза.　

Наполовину распустившийся бутон, зеленые листья, колючки на стебле. Белоснежные лепестки серебрились в лунном свете.　

Она моргнула, и за это короткое мгновение роза исчезла. На подушке не было ничего.　

Тьяна задрожала.　

— Эна! — закричала она, — Эна, иди сюда! — и метнулась прочь из спальни.　

Горничная спала в передней на кушетке, но от крика хозяйки проснулась сразу, вскочила, приглаживая волосы.　

— Что случилось, миледи?　

Здесь не было лунного света, зато горел крошечный ночной светильник, от которого Эна принялась зажигать свечи в подсвечнике. Тьяна смотрела на занимающиеся мерцающие огоньки, и страх проходил.　

Нужно взять подсвечник и вернуться в спальню. Вот так…　

— Ох, миледи, как выстудилась комната, — воскликнула Эна, которая топала следом. — Ветер с моря, миледи.

То-то я заметила вчера, когда купалась, какая холодная была вода. Вам надо выпить горячего, миледи, а то не уснете. Так что случилось?　

Разумеется, на подушках не было никаких цветов. И на простыне, и в складках одеяла — во всей постели, которую сама Тьяна перетряхнула под удивленным взглядом горничной, не было ровным счетом ничего лишнего.　

— Ничего, Эна, мне показалось. Я замерзла. Встала закрыть окно, еще не проснувшись, должно быть, вот　 мне и снилось непонятно что.　

— Понятно, миледи. Не открывайте больше окон, а то еще простудитесь. Я пошлю сейчас за горячим молоком для вас.　

— Сама не уходи, — попросила Тьяна.　

Идея остаться в одиночестве отчего-то ее пугала.　

— Нет-нет, миледи. Я только распоряжение ваше передам на кухню. Я буду здесь, миледи.　

Личные горничные женщин семьи Айд не только получали повышенное жалованье, они еще не бегали сами на кухню, как та же Кора, к примеру. Они лишь передавали распоряжения. В герцогском замке не те порядки, что в их захолустном Рори.　

Тьяна пошла следом за Эной и ждала, пока та вызывала служку из кухни, передавала приказ леди принести горячее молоко.　

— Две чашки, и с медом, — поправила она, — ты тоже выпей, раз уж я так тебя так некстати разбудила.　

— Благодарю, миледи. Прикажете мне одеться? — Эна все еще оставалась в одной сорочке, как и ее леди, впрочем.　

— Зачем? — махнула рукой Тьяна, — бери свою постель и идем ко мне. Там даже мягче кушетка есть.　

— Как скажете, миледи, — Эна в два счета сгребла свою постель и перетащила в спальню леди. — Завтра вернется милорд, и вам не будет страшно, — она хитро скосила глаза на Тьяну.　

— Да, надеюсь, не будет, — согласилась она, улыбнувшись, — раз он не боится даже медведей.　

Она еще не забыла про пари, заключенные на кухне.　

Конечно, невозможно запретить слугам как-то обсуждать хозяев. Да и не нужно. Но выносить на всеобщее внимание все, происходит в комнатах леди, станет только очень глупая служанка. Вряд ли эсс Хойр стал бы представлять ей глупых.　

Молоко, которое скоро принесли, оказалось очень горячим, вкусным, пахло медом и какими-то пряностями, после него по телу разлилось тепло и стало совсем хорошо.　

— Вот так. Вы скоро уснете, миледи, — сказала Эна, принимая у нее пустую чашку и возвращаясь на кушетку, под свое одеяло.　

Поначалу она решила сидеть на табурете, пока не уснет леди, пока Тьяна не приказала ей ложиться в постель и, если хочется, то спать, и девушка нехотя подчинилась. Та же Кора, надо сказать, гораздо проще относилась к своим обязанностям.　

А вот засыпать они не торопились.　

— Мне приснилась белая роза, — призналась зачем-то Тьяна, — точно такие растут у нас во дворе. Всегда росли, сколько я себя помню. И такие же крупные, и совсем мелкие, но их очень много на кусте. Мы с сестрой почему-то считали, что будем выходить замуж в венках из этих роз. И еще, у нас уверены, что настой из их лепестков делает кожу красивой.　

— О, миледи, здесь вам приготовят кучу снадобий из роз, — тут же отозвалась Эна, — здешние оранжереи лучшие в Грете. Но белых роз вы во всем Нивере не найдете, это точно говорю. Может быть, в городе и растут, конечно. Но здесь точно нет.　

— Но почему так? — удивилась Тьяна.　

— Потому что белые любила прежняя герцогиня, леди Тьяна. У нее был целый сад из белых цветов, и роз в том числе. Этот сад вырубили вскоре после ее смерти, миледи. И больше белые розы не сажали. А вы просто соскучились по дому, миледи, это понятно. Я думаю, все скучают, если выходят замуж так далеко.

А тут еще Дальний ветер дует. Когда он дует, многие грустят.　

— Какой ветер? — уточнила Тьяна, не расслышав.　

— Дальний, миледи. Вот этот самый, холодный. Оттого вы и мерзнете. Он всегда дует примерно в это время, неделю или немного дольше. Его еще зовут Дорогой Моряков, потому что некоторые верят, что он облетает все моря, даже южные, и души моряков, если они остались неупокоенными, могут с его помощью навестить родные места. Но эсс Хойр, например, говорит, что это чушь, потому что один ветер не может облететь все моря.