Жена чудовища (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 53

— Просто представить меня этому дядюшке?..　

— Ну, да. Видимо, от тут же кинется писать в Лир о том, какой нашел новую леди Айд. От него наверняка ждут отчета, — он, нагнувшись, поцеловал Тьяну в висок, — не беспокойся ни о чем. У него хороший, благодушный нрав.　

Но услышанное именно что беспокоило, предстоит еще один экзамен, и последний ли?　

— Почему ты все время хватаешься за это кольцо? — вдруг спросил Валантен, притянул ее к себе и заглянул в лицо, — оно какое-то особенное? Талисман? Артефакт?　

Она смутилась — надо же, он заметил, как она то и дело поглаживает кольцо Айноры. Решила сказать правду, тем более ведь и собиралась.　

— Подарок одной гадалки с бубном. Она еще ко всему и моя двоюродная бабка. Да-да. Это правда. Она в юности сбежала из дома. Это кольцо должно внушать мне уверенность, и направлять на правильные дела и поступки, вроде того.　

— Вот это да, — он засмеялся, — сколько еще у вас неизвестных мне секретов, дорогая жена?　

— Разве что ее предсказание. У меня будет сын, а потом еще другие дети.　

— Вот как? — и она с удивлением заметила, как словно тень прошла по его лицу, — это хорошо.　

— Что не так, Валантен?..　

— Все так, Тин, — он странно медлил, — да, конечно, хорошо, что будет сын. То, что нужно.　

— Валантен?..　

— Ничего такого, Тин. Собирайся, не надо опаздывать.　

— Еще я должна кого-то простить, — добавила она, — это часть предсказания.　

— Так прощай всех подряд, тогда не ошибешься, — посоветовал он то ли в шутку, то ли всерьез, и ласково взъерошил ей волосы, еще не уложенные в прическу.　

Они то и дело сбивались с тона, положенного благородным супругам из высшего общества, а потом возвращались к нему. Это было даже забавно.　

Глава 21. Гость вновь проявляется

Такой ранний визит колдуна удивил леди Фан. Еще больше она удивилась, когда он откинул холст с　 большого плоского предмета, который принес, и она увидела бубен Айноры.　

— Должно быть, вы захотите оставить это себе. Может, еще как-нибудь поиграете, попробуете силы. Да и просто на память. Ведь захотите?　

Нет, нельзя сказать, что ее тут же охватило предчувствие. Не предчувствие. Она была абсолютно уверена.

— Когда умерла Айнора?　

— Третьего дня. Настоятельница монастыря не сочла нужным вовремя известить. Ее прах похоронили там же, под стеной, после кремации.　

— А как это случилось?　

— Говорят, что она умерла во сне. Просто не проснулась утром.　

— Понятно, — леди Фан провела пальцами по тугой шелковистой коже, — я туда заеду.　

Потеря, пожалуй, все же не была для нее горем, но — грустью. Она, наверное, очень часто будет　 вспоминать Айнору.　

— Ваша тетушка давно умерла для своего семейства, — мягко заметил Хойр, — но если вы пожелаете перезахоронить ее в семейном склепе, рассчитывайте на мое содействие.　

— Я подумаю, — кивнула она, — возможно, в этом нет нужды.　

Конечно, он все разузнал, чему тут удивляться.

— Если бы она хотела, то сказала бы, — добавила она, — Айнора никогда не желала возвращаться, тем более навсегда.　

— Я понимаю, — кивнул Хойр, — нрав у некоторых одаренных бывает настолько ужасен, что я теряюсь.　

— У нее был не ужасный нрав. — возразила леди Фан, — а то, что она говорила иногда, не так и важно.　

— Но она была чрезвычайно одаренной, насколько я понял. Весьма известной персоной на Дороге. О ней знали в нашей гильдии, но не знали, что она благороднорожденная, это неожиданно, конечно. И что ее двоюродная внучка стала леди Айд — тоже.　

— У Тьяны нет способностей, — резко возразила леди Фан, — Айнора сама так считала.　

— Нет, конечно, — согласился Хойр, — и у вас, миледи, нет способностей. Однако это вы играли на бубне, чтобы Айнора могла видеть, а леди Айд ведет себя, как никакая другая. Чтобы зернышко выросло, возможно, его нужно просто поливать и удобрять. Конечно, это уже не касается леди Айд, и никто не станет измерять ее силу.　

— Тьяна просто ведет себя не как манерная дурочка, способная замечать лишь внешнее.　

— Конечно, — кивнул Хойр, — хотя в этом и заключается необычность. У меня к вам, вообще говоря, вопрос, леди Фан. Айнора гадала тогда, в монастыре, о леди Айд, конечно. Какой же результат?　

— Вы сами знаете, как сложно бывает понять, — она пожала плечами, — но в целом гадание порадовало. Оно обещало Тьяне детей, и сына — первого, любовь и благополучие, скорее всего. И какие-то невзгоды и даже смерть могут прийти в Нивер.　

— Хм… Это уже печально. Почему же вы не сказали мне?..　

Вопрос она пропустила мимо ушей. Ответ ему и самому известен: предсказание гадалки дело личное.　

— Тьяна должна кого-то простить, — добавила она, — и не быть покорной. Поступать так, как ей самой покажется правильным.　

— Хм, — Хойр опять печально вздохнул, — то-то будет рад его милость. Даже не знаю, как ему такое и сказать.

Хотя, конечно, про детей — это хорошо. Вы не упомянули лорда Айда. Но смею надеяться, что речь об его детях. «Не быть покорной», — он заулыбался, — иными словами, взращивать в себе такой же дурной нрав, как у всех колдуний на Дороге? Что-то я не встречал ни одну послушную и милую. На Дороге таким не выжить, только притворяться, разве…　

— Не говорите герцогу, вот и все, — посоветовала леди Фан, — и, думаю, у Тьяны не получится взрастить такой нрав, — она улыбнулась, поглаживая кожу бубна, — семейное воспитание, все-таки. Лучше скажите про ту девочку, ученицу Айноры. С ней все в порядке? Как она?　

— Да-да-да, — спохватился Хойр, — все хорошо. Она, как вы и предупреждали, очень ловко скрывала дар, даже чересчур ловко, он у нее почти не проявляется, но явно есть. Но это восстановится. Я благодарен вам за то, что вы передали гильдии такую ученицу, миледи. Она, несомненно, покажет себя в дальнейшем.　

— Я надеюсь. Ее можно навестить? И вот, деньги на все необходимое, — она достала кошелек, который специально не спрятала далеко, — и как ее зовут, кстати? Я ведь так и не спросила.　

— Она назвалась Эль. И лучше тогда вам самой купить все по списку и отвезти, — сказал Хойр, — когда будете уезжать, в Ниверсолле… Когда вы планируете отъезд, миледи?　

— Уже на днях, — вздохнула она, — конечно, меня беспокоит, как все сложится у Тьяны, эсс. Но еще есть племянник, который в тюрьме и болен, и которому не помочь без денег. Мне не стоит задерживаться. Что касается Тин, вся надежда на вас, эсс.　

— Конечно-конечно, миледи. Кстати, — он с видом фокусника вынул из кармашка на поясе маленький бархатный мешочек, — ваши серьги, миледи. Просто иногда его милость выдает мне некоторые суммы на　 необходимые расходы, связанные с моим ремеслом. Я подумал, что этот расход как раз связан.

— Благодарю, эсс, — не стала отказываться она, и вытряхнула на ладонь серьги.　

Те самые, не очень нужные, сапфировые. И она подумала, что расстаться с ними было бы все-таки жаль, пожалуй.　

— Я позволил себе в качестве маленького подарка наложить на них легкое заклятье. На здоровье и безопасность, ничего более. Вам ведь предстоит долгое путешествие, леди Фан.　

— Благодарю, эсс, вы так любезны…　

— Пока оставлю вас. Однако, если желаете… Я сейчас отпущу почтового голубя с письмом моему собрату по профессии. Можно положить записку для вашего племянника, он передаст. Да-да, он служит в долговой тюрьме в Каттее. Напишите, и можете пройтись со мной до голубятни, если желаете прогуляться, разумеется. Или просто отдайте мне.　

— О, да, я напишу, и охотно прогуляюсь, — она быстро села к столу, выдернула из бювара лист, оторвала от него полосу в три пальца шириной, как раз для голубиной почты.　

Хойр поглядывал одобрительно.　

Она, торопясь, написала несколько строк, заметила:　

— Надеюсь, мы все уладим прямо на месте и я увезу его домой.　

— Полагаю, это возможно, — Хойр распахнул перед ней дверь, — я вижу, в семье многое происходит благодаря вам, миледи.