Angel Diaries (СИ) - "AnnaSnow". Страница 7

— Уже темнеет, сударыня! Да и мороз крепчает, — возразил он мне.

— Это то, что мне нужно. Мы едем к «Колодцу Желаний». Надеюсь, что ты слышал про него.

— Но это же земля безумного графа! — передёрнуло Жиля от ужаса.

— Вот поэтому мы едем туда, когда темно и холодно. В такую пору графа точно там не будет.

Я с трудом вскарабкалась на лошадь. Лишняя одежда отлично согревала, но сильно мешала при езде. Я пустила Данаю во всю прыть настолько, сколь это было возможным. Мерин старика еле поспевал за мной. По пути нам никто не встретился, да и дорога была сильно занесена снегом.

С некой опаской и бешено колотившимся в груди сердцем, я скакала по дороге вдоль полей, осознавая, что это чужая земля. Земля человека, который способен довольно жёстко покарать за малейшую провинность.

Колодец и башня таинственно чернели на фоне вечернего неба вдали. Я хотела получше запечатлеть их в памяти, чтобы потом перенести всё их загадочное великолепие на бумагу. Ведь о том, чтобы рисовать с натуры при таком сильном ветре, и речи не могло идти.

—  Сударыня, прошу, только побыстрее, — прошептал мне Жиль; прошлая встреча с графом была для него более яркой и запоминающейся, чем для меня.

Я кивнула и подошла к колодцу. Массивный, из грубых практически почерневших от времени камней, он был невероятно широк, а глубина его сокрыта мраком. На его толстой холодной стенке лежали примёрзшие остатки толстой трухлявой верёвки. Видимо, когда-то давно с её помощью поднимали воду.

На небе показалась полная луна, пролив свой серебристый свет на безмолвное место. Верхушки сугробов тут же заиграли миллионами маленьких искр, затмевающих великолепием дорожайшие бриллианты. К моему удивлению, в колодце всё же оставалась не стянутая льдом вода, в которой начали отражаться первые звёзды, на тёмно-сапфировом морозном небе.

Я нащупала мешочек с монетками под одеждой, и, взяв одну, уже приготовилась кинуть её в колодец, как вдруг на минуту задумалась о своём желании. Любая девица моего возраста прежде всего пожелала бы удачно выйти замуж, но я уже видела всех этих «удачных» женихов, что в глазах здешнего общества были образцами мужественности и доблести. Поэтому, подумав, я просто попросила у Неба встретить свою судьбу…

На тот момент это казалось мне более реальным, нежели эфемерный принц. Монета упала в воду, глухо булькнув, оставляя после себя лишь рассеянное эхо, поднимающееся из глубин колодца.

Затем я направилась к башне. Она стояла неподалеку. Огромная, мрачная, практически развалившаяся. Наверное, верхняя часть её обвалилась много лет , а быть может, и десятилетий назад, так как следа от крыши не было и в помине. У подножия в стене зияла большая дыра. Я пролезла через неё. Внутри было несколько теплее, чем снаружи, но не намного — широкая каменная кладка попросту приглушала порывы ветра. Остов старой лестницы всё ещё был различим. Он шёл вдоль стены и обрывался наверху. Балки по большей части полностью прогнили, а более-менее целые набухли от влажности. При такой погоде волокна отсыревшего старого дерева покрылись льдинками, слово испещрённые сотнями лезвий. Казалось, что их удерживал на месте только мороз и легенда.

— Сударыня, не стоит залезать далеко вглубь, либо подходить к лестнице — кладка древняя периодически выпадает, — крикнул мне Жиль, топчась снаружи.

— Не беспокойся, я вижу в каком она состоянии, — крикнула я в ответ.

Внутри было полно снега. Возле стены, однако, сугробы были не такими большими, и тут я услышала, то, что поначалу приняла за завывания ветра. Но этот звук показался слишком близким и более человечным — это был всхлип.

— Жиль, здесь кто-то есть, — крикнула я слуге, и стала медленно идти на звук.

Он исходил от дальней стены под лестницей, точнее, под тем, что от неё осталось. Слуга влез в башню и тоже услышал этот звук.

— Может зверь какой забрёл? Госпожа, вы там поосторожней, вдруг это бешеная лисица, — предостерёг он меня.

К этому времени я подошла к источнику звука. Появившаяся на небе луна осветила то, что находилось в шаге от меня и наполняло пространство башни всхлипами. Передо мной сидел замерзающий ребенок. Я быстро нагнулась к нему; у него было бледное лицо, холодное, словно из мрамора, губы начинали синеть, сидел он неподвижно, скрестив руки на груди, словно для предсмертного покаяния. Когда я нагнулась к нему, он открыл свои большие карие глаза.

— Ты Ангел и это значит, что я уже умер, — еле слышно произнёс он, прежде, чем потерять сознание.

— О, Боже, — только и смогла я произнести, — Жиль, скорее принеси запасную попону Данаи!

Слуга молча кинулся к моей лошади. Он вернулся с толстой серой попоной, которую я всегда клала в седельную сумку, после наступления морозов. В это покрывало мы завернули мальчика.

На вид ему было лет пять, он был весь припорошен снегом, а тело подобно куску льда. Жиль взял его на руки, и мы быстро пошли к лошадям. Я вскочила на Данаю и протянула руки, чтобы принять новую ношу, как вдруг Жиль настороженно прошептал:

— Госпожа, мальчик похож на подопечного того безумца…

— Мне всё равно откуда он, мы не можем его бросить умирать, — ответила я, и посадила ребенка перед собой на лошадь.

Кроме попоны, я закутала его в полы своей тёплой накидки. Мальчик инстинктивно прижался ко мне.

— Поезжай в город, за лекарем. Скажи, что у нас на руках умирающий от холода ребёнок, только о своих догадках откуда он не упоминай, — крикнула я Жилю и пришпорила лошадь.

Даная летела во весь опор. Я видела, как слуга свернул в городок — ворота туда ещё не были закрыты.

Во дворе, возле особняка я обнаружила группу слуг с факелами и управляющим, который уже собирался поехать искать нас с Жилем.

— Сударыня, разве можно молча уезжать, хоть и со слугой, никому ничего не сказав?! Мне придётся поставить в известность вашего дядю, — месье Терри выглядел обеспокоенным и рассерженным.

Я кивнула ему на мальчика, что был у меня в руках.

— Немедленно отнесите его в мою комнату. Пусть растопят хорошенько камин, — управляющий быстро взял ребёнка, и молча понёс его в дом. Спешившись, я побежала следом.

— Кто это? — спросила Мод, перебирая мою одежду в поисках требующей штопки.

— Принесите как можно больше тёплых покрывал, — крикнула я слугам, — Помоги мне снять с него одежду, снег сейчас начнёт таять и он весь промокнет, — повернулась я к Мод.

Вместе мы осторожно раздели мальчика, оставив его в тонкой белой батистовой рубашке и панталонах. Под бархатными штанишками оказались белые шёлковые чулки. Вся эта, бесспорно, дорогая одежда была аккуратно разложена для просушки возле камина, который уже потрескивал новой порцией толстых дров. Мы укрыли нашего маленького гостя целым ворохом тёплых одеял, принесённых из других спален. У ребёнка начинался жар, но вскоре прибыл лекарь — месье Гайлар. Это был полноватый и лысоватый мужчина пятидесяти лет, он прибыл с корзиной, полной разных баночек, бутылочек, мазей и порошков в мешочках и пергаментах.

— Матерь Божья, где вы его нашли?! — воскликнул он, всматриваясь в лицо ребенка, — Это же воспитанник графа де Ла Фер!

Я проигнорировала его вопрос. Сам лекарь так же не стал заострять на этом внимание, и принялся за дело. Он слушал, щупал мальчика и проверял его пульс. После, натёр его грудь и спину какой-то жирной и вонючей мазью, растерев их докрасна. Разведя один из порошков в горячей воде, он влил это в рот пациента. Ребёнок закашлялся, но приоткрыл глаза.

— Пейте, сударь, всё пейте, если хотите жить, — не убирал кружку лекарь, до тех пор, пока видимо, горьковатое, судя по мимике мальчика, лекарство не было проглочено.

— Делайте ему уксусный компресс, от жара. Сейчас главный враг именно он. Парень, наверное, не слишком долго пробыл на морозе. Но он успел простыть и замёрзнуть, хотя серьёзных обморожений нет.

Чтобы запомнить весь длинный список действий, я записала на листе бумаге рекомендации лекаря. Месье Гайлар проверил его и одобрительно кивнул.