Сказки народов Востока - Нагишкин Дмитрий Дмитриевич. Страница 6

Ждать ему пришлось недолго: на скале появилось несколько козуль. Они спокойно стояли и смотрели вниз. Цырен крикнул что было силы. Козули стали в испуге метаться по скале и столкнули золотую чашу. Чаша покатилась вниз, и Цырен ловко подхватил ее.

Веселый и довольный, с чашей в руках, спустился он с горы, пришел к хану Санаду и поставил перед ним чашу. Хан спросил его:

— Как ты достал эту чашу из моря?

— Я достал ее не из моря, — ответил Цырен. — Я принес ее с вершины вон той горы. В море было только отражение этой чаши.

— Кто же тебе сказал об этом?

— Сам догадался, — ответил Цырен.

Хан больше ни о чем не стал расспрашивать и отпустил его.

На другой день хан Санад со своим народом двинулся дальше.

Долго они шли и дошли до широкой пустынной земли. Солнце раскалило землю, выжгло всю траву, кругом не было ни реки, ни ручья. Люди и скот стали томиться от сильной жажды. Посланные ханом на поиски воды скакали во все стороны, но найти воду не могли — всюду была сухая, раскаленная земля. Ужас охватил людей. Они не знали, как им быть и что делать…

Тогда Цырен тайком пробрался к отцу и спросил его:

— Отец, скажи, что нам делать? Ведь народ и скот гибнут без воды.

Старик сказал:

— Отпустите трехгодовалую корову и проследите за ней. Где она остановится и будет нюхать землю, там копайте.

Цырен побежал и отпустил трехгодовалую корову.

Корова низко опустила голову и стала бродить с места на место. Наконец она остановилась и стала шумно нюхать горячую землю.

— Копайте здесь! — сказал Цырен.

Люди принялись копать и скоро докопались до большого подземного источника. Хлынула холодная чистая вода и потекла по земле. Напились все вволю, повеселели, ободрились.

Хан Санад призвал к себе Цырена и спросил его:

— Как ты мог найти подземный источник в этом засушливом месте?

Цырен сказал:

— Я нашел его по приметам…

Напились, отдохнули люди и. отправились дальше.

Много дней шли они и остановились на привал. Ночью неожиданно пошел сильный дождь и залил огонь. Как ни бились люди, не могли развести огонь. Продрогшие, мокрые, они не знали, что им делать.

Наконец кто-то заметил на вершине далекой горы огонек костра.

Хан Санад дал приказ сейчас же отправиться на гору и принести огонь.

Люди бросились выполнять приказ хана. И один, и другой, и третий отправлялись на гору. Все они находили костер под густой елью и охотника, который грелся у этого костра. Все они брали горящую головню, но донести ее до своей стоянки не могли — головня под дождем гасла. Разгневался хан Санад и приказал казнить всех, кто ходил за огнем и не донес его.

Пришел черед идти за огнем и Цырену. Пробрался он к своему отцу и спросил:

— Как тут быть? Как донести огонь до стоянки?

Старик сказал:

— Не бери горящие головни — они все равно погаснут по дороге, или сотлеют, или дождь их зальет. Возьми с собою большой горшок, набери в него побольше углей и принесешь огонь на стоянку!

Цырен сделал так, как научил его отец. Принес он с горы полный горшок горячих углей. Люди развели костры, обсохли, обогрелись, приготовили пищу.

Узнал хан, кто принес огонь, и приказал Цырену явиться к нему.

Когда Цырен пришел, хан Санад стал сердито кричать на него:

— Что же ты: знал, как донести огонь, и молчал? Почему ты не сразу сказал, как надо донести огонь?

— Я и сам не знал… — ответил Цырен.

— А как же ты узнал? — стал допытываться хан.

И он так долго допытывался, что Цырен наконец сознался, что все приказания хана он мог выполнить только благодаря советам своего старика-отца.

— Где же твой отец? — спросил хан.

Цырен сказал;

— Всю дорогу я вез его в большом кожаном мешке.

Тогда хан приказал привести старика и сказал ему:

— Я отменяю свой приказ. Старики — не помеха молодым. У старости — мудрость. Можешь не прятаться и ехать открыто вместе со всеми.

Пересказал М. Булатов.

АЙОГА

Нанайская сказка

Жил в роду Самаров один нанаец — Ла. Была у него дочка по имени Айога. Красивая была девочка Айога. Все ее очень любили. И сказал кто-то, что красивее дочки Ла никого нету ни в этом и ни в каком другом стойбище. Загордилась Айога, стала рассматривать свое лицо. Понравилась сама себе, смотрит — и не может оторваться, глядит — не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на свое отражение в воде.

Ничего делать Айога не стала. Все любуется собой. Ленивая стала Айога. Вот один раз говорит ей мать:

— Пойди воды принеси, Айога!

Отвечает Айога:

— Я в воду упаду.

— А ты за куст держись.

— Куст оборвется, — говорит Айога.

— А ты за крепкий куст возьмись.

— Руки поцарапаю…

Говорит Айоге мать:

— Рукавицы надень.

— Изорвутся, — говорит Айога. А сама все в медный таз смотрится: ах, какая она красивая!

— Так зашей рукавицы иголкой.

— Иголка сломается.

— Толстую иголку возьми, — говорит отец.

— Палец уколю, — отвечает дочка.

— Наперсток из крепкой кожи — ровдуги — надень.

— Наперсток прорвется, — отвечает Айога, а сама ни с места.

Тут соседская девочка говорит:

— Я схожу за водой.

Пошла девочка на реку и принесла воды, сколько надо.

Замесила мать тесто. Сделала лепешки из черемухи. На раскаленном очаге испекла. Увидела Айога лепешки, кричит матери:

— Дай мне лепешку, мать!

— Горячая она — руки обожжешь, — отвечает мать.

— А я рукавицы надену, — говорит Айога.

— Рукавицы мокрые.

— Я их на солнце высушу.

— Покоробятся они, — отвечает мать.

— Я их мялкой разомну.

— Руки заболят, — говорит мать. — Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепешку той девочке отдам, которая своих рук не жалеет.

И отдала мать лепешку соседской девочке.

Рассердилась Айога. Пошла на реку. Смотрит на свое отражение в воде. А соседская девочка сидит на берегу, лепешку жует. Стала Айога на ту девочку оглядываться, и вытянулась у нее шея: длинная-длинная стала. Говорит девочка Айоге:

— Возьми лепешку, Айога. Мне не жалко.

Совсем разозлилась Айога. Замахала на девочку руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости— как это она, красавица, надкушенную лепешку съест! — так замахала руками, что руки у нее в крылья превратились.

— Не надо мне ничего-го-го! — кричит Айога.

Не удержалась на берегу, бултыхнулась в воду Айога и превратилась в гуся. Плавает и кричит:

— Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..

Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла.

Только имя свое не забыла, чтобы с кем-нибудь ее, красавицу, не спутали; и кричит, чуть людей завидит:

— Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!

Д. Нагишкин.

КИЛЕ БАМБА И ЛОЧА-БОГАТЫРЬ

Нанайская сказка

Наверно, не так давно это было. Жил на Амуре Киле Бамба — нанайского народа человек, силы богатырской человек Киле Бамба.

От простой женщины родился Киле. Только, видно, добрые черти ему помогали, что быстро он вырос. Еще соску Киле сосал, а уже со зверем схватился.

Ушла как-то мать из дому. Дверь бревешком приперла, чтобы не открылась. Сколько времени по соседкам ходила — не знаю, а только через раскрытое окно вскочил в дом Бамбы тигр.