Иль (СИ) - kalip kalip "Калип". Страница 16

Вера – это самое главное, что есть в нашей жизни, пусть она будет самообманом, пусть будет утопией. Только вера дает силы выжить и жить дальше. Каждый верит в то, что помогает ему жить. Иларис верил в любовь и Кавура. Верил в глаза как бесконечный космос, которые не могли его обмануть и верил, что все можно простить. Даже то, что сейчас с ним произошло, даже это Кавуру простит. Пусть со временем, но простит и они опять смогут быть вместе. Слепая вера, дающая жизнь. Так было всегда, так всегда и будет.

========== Глава 8 ==========

Из космопорта Кавур сразу поехал домой. Увидеть отца – это главное, только ради него он здесь, или это оправдание себя перед самим же собой?

Кавур смотрел в окно на мелькающий пейзаж города, пока неотакси плавно маневрировало в метре от поверхности земли, то поднимаясь выше, обгоняя, то опять возвращаясь в общий ряд движения.

Город императора, Арам – основной город империи, основной город на планете Земля. Он был самым большим по сравнению с другими городами. Город простирался на огромной площади и представлял собой конус, уходящий в небо. На этажах этого конуса располагались улицы, скверы, парки, площади и все то, что раньше было в старинных городах. Сам же центр конус был жилым и представлял собой монолит с жилыми ярусами в нем. Когда окна перестали нести в себе ту функцию, что они несли раньше, а их заменили проекции, то и суть самих домов изменилась. Теперь это были монолиты с жилыми отсеками, которые как соты примыкали друг к другу. При этом внутри них были окна в виде голограмм проекций. И каждый мог по желанию настроить вид из своего окна. Это мог быть и реальный пейзаж местности вокруг города внизу, и морской берег, и горный склон. Все зависело от приоритетов владельцев жилья. Отличить картинку от реального окна было практически невозможно.

Жизнь на разных ярусах этого города подразумевало под собой разделение общества. Чем богаче и древнее родом был его гражданин, тем выше он располагался на ярусе от земли, тем большей занимал площадью помещений. Замыкал этот конус дворец императора Тао. Он располагался на вершине всего сооружения и занимал несколько этажей. Площадь владений императора была огромна, там были и парки с озерами, и реки, и сады, и все то, что в древности позволяли себе императоры взошедшие на трон.

Идеальный город с идеальными людьми и идеальной структурой власти, вот что представлял из себя Арам и то, что уже многие века представляла из себя планета Земля. Неугодные давно были или сосланы с планеты, или уничтожены в контейнерах по переработке. Сама планета очищена от мусора и всего лишнего. Флора и фауна на ней была восстановлена и все пространство вокруг городов конусов занимала дикая природа во всей ее первозданной красе. За такой порядок власти люди и любили своего императора. Он мудро правил и действительно внес в их жизни стабильность и спокойствие. Император очистил Землю от всего лишнего, а то, что лишним были и многие люди, так это вполне логично – во все века неугодные, а иногда и случайные жертвы, бросались на алтарь во имя всеобщего блага.

Всеобщее благо – Кавур тоже ради этого бросил все, и теперь он здесь – ищет для своей совести хоть одну лазейку, чтобы дать ей оправдание содеянному. Созерцая идеальную жизнь в столице Арама, Кавур чувствовал во всем, что его окружает, фальшь. Только это были крамольные мысли, и он не имел права осуждать императора – он приехал служить ему. И так же как он смог предать любовь, сейчас он предаст себя и станет защищать интересы императора. Кавуру стало мерзко от понимания того, каким он становится. Как же все было просто и ясно там на войне на далеких планетах. Был враг, у тебя и него были равные шансы на победу или смерть. Ты сражался и убивал, зная, что иначе убьют тебя. Ты руководил людьми и посылал их в бой, зная, что ты делаешь все правильно и сможешь смотреть им в глаза, даже если среди них будут потери. Война обнажает правду и делает ее предельно простой. Он вернулся с войны, и вся простая правда сразу превратилась в ложь, а он из героя в труса.

Неотакси остановилось у дверей в дом отца – его дом. Наверное, он так давно ушел из него, что теперь воспринимал этот дом как чужой, а ведь в скором времени все будет принадлежать ему. Их дом располагался на одном из верхних уровней, как и вся аристократическая элита при императоре. Дом был огромен со своим большим парком, лесом и красивым прудом. Это все было их – семьи Карбоне.

Отец ждал его. Как же он постарел. Кавур замер на секунду, смотря на него. Да, он знал, что в какой-то момент препараты, продлевающие жизнь, перестали работать, и организм его отца начал стареть и разрушаться. Такой конец ждет всех. Другой вопрос – когда? Это личная особенность каждого организма –жить, сохраняя молодость, но все равно к такому финалу в результате приходят все.

Лантан Карбоне, опиряясь на трость, сделал шаг к сыну и почувствовал, как глаза наполнились слезами. Он и не надеялся увидеть его, Лантан так боялся умереть и не увидеть сына. Это страшно умирать, зная, что твой сын, твое продолжение, тот, ради кого ты жил, не успеет застать тебя живым. Теперь Кавур дома – это чудо.

Отец обнял своего сына и не стыдился своих слез, а Кавур, прижимая его к груди, понимал, что должен был вернуться. Только ради отца – он здесь.

***

Прошла уже лунная неделя с того момента, как Кавур преступил порог родного дома. Его семья – отец, сестренка, ее муж и их трое детей – все были рады ему. Постоянные семейные застолья, разговоры и воспоминания о том времени, когда Кавур отсутствовал. Все это возвращало ему ощущения дома, семьи и понимания – для чего он вернулся.

Отец часто говорил с ним об этом, о том, что Кавур теперь все взвалит на свои плечи, ведь в род Карбоне входило очень много семей, которые так или иначе приходились им родственниками. Это был их клан, тех, кто породнился с Карбоне, становился его частью, и Кавур, глядя на людей, проезжающих в его дом высказать ему уважение, понимал, что нужен им. Без главы рода все развалится, и тогда место рода Карбоне займут другие. Итак, его род в иерархической лестнице при императоре занимает не самые лучшие позиции. Дворцовые интриги сильно пошатнули положение рода при императоре, и Кавур должен был это исправить.

Понимание всего, что он должен, с одной стороны давало осознание своей значимости в этом мире, а с другой стороны постоянная мысль, что он себя оправдывает в своем возвращение на Землю, не перекрывала всю радость от происходящего. Кавур жил в этом, и каждый его день проходил в внутренней борьбе между правильностью своего поступка и внутреннем осознанием, что он поступил неправильно.

Не в силах более выносить в себе этот ад, Кавур извел себя своим самокопанием. От его отца не ускользнуло состояние сына. В один из дней, когда они остались в кабинете Лантана одни, он решил сам заговорить о этом.

– Сын мой, я вижу твое состояние. Ты уже вторую лунную неделю не находишь себе места, хотя я могу сказать, что для всех ты ведешь себя идеально и безупречно, именно так, как должен вести себя глава рода. Только вот я твой отец, и тебе не скрыть от меня происходящего с тобой. Что случилось такого, что не дает тебе жить? – Лантан смотрел на лицо Кавура и видел, как тому тяжело дается этот разговор. Он вообще был не уверен, что сын расскажет о происходящем с ним. Но, помолчав, Кавур заговорил.

– Я совершил очень нехороший поступок… я предал человека… И все это сделал осознанно и понимая, что совершаю. То, что я сделал, невозможно оправдать и понять. Но я совершил это и сейчас живу с этим, – Кавур поднял глаза и посмотрел на отца, – я мерзок сам себе из-за этого. Мне тяжело жить с этим… очень тяжело.

Лантан осмысливал слова своего сына. Он понимал, что это откровение идет из глубины его души, а если его сын сам назвал свой поступок предательством, то значит это не пафосные слова и не пустая бравада. Значит все очень серьезно, настолько, насколько может быть серьезно предательство другого.