Замуж за байкера (ЛП) - Уайльд Лия. Страница 22

— Ты починил его?

— После замены девяноста процентов всех частей — да. Было бы дешевле, если бы я купил новый. Но я был молод и горд.

— Мне нравится это.

— Что я был молод и горд?

Она закатила глаза:

— Конечно, умник. Мне нравится, что ты настоял на своем. Это что-то значило для тебя. И тебе было неважно, кто что скажет. Ты хотел его починить — ты сделал это.

— Как ты со школой.

— Ну, все думали, что я собираюсь пойти в колледж.

Он пожал плечами и впился в стейк:

— Да, но ты хотела сделать это сама. Ты не хотела использовать ни чье-либо время, ни деньги. Ты хотела, чтобы все было на твоих условиях.

Это было достаточно близко к тому, что она почувствовала себя неловко:

— Ну, до этого момента.

— Да, но ты была бы идиоткой, если бы теперь не приняла помощь. Будем честными, я был идиотом.

— Может, немного.

Он засмеялся, и она засмеялась в ответ, и вот в этот самый момент Келли поняла, что влюбляется. Он был умнее, чем она думала. Не в науке или в истории, а в житейском смысле. Он знал людей и как справляться с ними. Это был талант, которого она, безусловно, не имела.

— Может, немного, — согласился он. — Что ж, почему все-таки ветеринар?

— Ну, не буду мудрить и скажу, что люблю животных.

— Я видел тебя с Цезарем и знаю, что любишь.

Она взяла еще кусочек мяса:

— Я действительно люблю.

— Какой развернутый ответ, — он не выглядел разочарованным. Наоборот, на его мягких губах была усмешка.

Она пожала плечами:

— Люди — животные. В то время как я полностью верю, что люди переедают мяса, и тебе не нужно есть его каждый раз, когда готовишь еду и все такое. Я также считаю, что наши пищеварительные системы устроены так, чтобы было лишь немного мяса в нашем рационе.

— Я с этим согласен, — он откусил большой кусок и прожевал.

— Я тоже, — она закончила и отставила тарелку. — Но об этом сказано. Я действительно люблю животных, но ты не можешь любить животных слишком сильно, если хочешь быть ветеринаром, и это очень тяжело.

— Что ты имеешь в виду?

— В том смысле, что животные умирают. И они умирают гораздо чаще, чем люди. Более короткие сроки жизни. Но это нечто большее, — она сделала еще один глоток пива, допив бокал и отставив к своей тарелке. — Люди берут домашних животных и понятия не имеют, насколько трудно о них заботиться. О, это восхитительно — получить кролика на Пасху, но после люди не понимают, почему в этой крошечной клетке кролик линяет. Или получают симпатичную собаку, но не замечают, что эта собака не уживается с кошкой, и происходит драка, а я должна их зашивать, потому что люди ничего не читали.

— Я никогда не думал об этом.

Она пожала плечами:

— Многие не думают. Они не изучают, как сильно может страдать птица, или как кошки нуждаются в диете с высоким содержанием жиров. Знаешь, у меня была женщина с собакой, не слишком отличающейся от Цезаря, большой и все такое… Или, по крайней мере, он был бы таким, если бы она не кормила его вегетарианской пищей.

— Вегетарианской? В смысле… овощами?

 — Ага. Овощами. Только ими. Например, несколько человек опубликовали литературу, что все животные могут жить вместе спокойно, не убивая другого животного, чтобы выжить, вы можете просто заменить их питание химическими веществами, что содержатся в овощах. И я не буду вдаваться в науку, но это неправда. Есть определенные ферменты, которые нужны животным, которые существуют только в мясе.

— Для тебя это очень важно, — мягко сказал он.

— Для меня животные, как для тебя — байки.

 Он кивнул:

— Справедливо. Но это до сих пор звучит так, что ты много заботишься о животных.

— Я знаю, но не настолько, что люблю каждое животное, которое я вижу. Видишь ли, если бы я заботилась о каждом Пушистике со сломанным хвостом или о каждом Барбосе с раком кишечника, я бы никогда не смогла наблюдать, как они умирают каждый день. Это будет похоже на то, как будто ты работаешь на худшей свалке в мире.

— Значит, ты заботишься, но не слишком.

— В точку.

— Это действительно здорово, — он остановился на мгновение, прежде чем спросить. — Итак, ты хочешь десерт?

— Ты хочешь, чтобы я потолстела? У нас были закуски, огромный ужин и...

— Ты хочешь десерт? — спросил он снова.

— Этот ужин стоил, наверное, сотню долларов.

— Ты. Хочешь. Десерт?

Она так тихо вздохнула:

— Да, да, я хочу десерт.

— Хорошо, я тоже, — он махнул официантке, и она записала их заказ. Официантка улыбнулась и ушла. — Почему ты всегда это делаешь?

— Делаю что? — спросила она.

— Не принимаешь то, что люди тебе предлагают, — Юлий наклонился к столу. — Я просил тебя не думать о деньгах. Я хотел, чтобы ты расслабилась. Если для этого надо два пива и кусок... боже, что ты заказала?

— Шоколадный торт с арахисовым маслом.

— И ты это ешь?

— Я не ем это каждый день, Юлий.

— Это шок. Я видел, как ты готовишь.

— Обычно я ем раменскую лапшу. Много натрия, но без излишеств.

— Ладно, это круто. Но это не ответ на то, почему ты отталкиваешь людей. Такое ощущение, что тебе все надо делать самой. Я имею в виду, вернемся к нашему разговору о деньгах и прочее. Да, мне хочется делать что-то для тебя, не вижу в этом ничего плохого.

Келли вздохнула:

— Моя мама.

— Что?

— Слушай, я потратила много времени на анализ моих проблем с мамой, и, по моему мнению, могу сказать, что ее отъезд наложил на меня отпечаток. Я прекратила зависеть от людей и начала зависеть от себя. Я уверена, что это не так просто, но близко. Она ушла. Да, я обвиняю своего отца в этом, но правда в том, что она меня не взяла с собой. Она никогда не связывалась со мной, никогда не приходила. Мой отец отсутствовал, но моя мама просто бросила меня. Так что я ненавижу обращаться за помощью, и я смотрю на все приятные вещи с подозрением. Вероятно, это и является веской причиной, почему у меня никогда не было парня.

— Дерьмо, — он глубоко вдохнул. — Тебе понадобится еще пиво.

— Это абсолютно правильно.

Час и два пива спустя Келли позволила Юлию проводить ее домой. Она не была пьяна, было достаточно еды и достаточно времени между напитками, она просто была подвыпившая, а туфли на каблуках оказались не лучшим выбором обуви.

— Ой, — сказала она, пьяно хихикая, — ты несешь меня через порог.

— Ты милая, когда пьяная.

— Не пьяная, — сказала она, когда он плюхнул ее на диван в гостиной. Она тут же сбросила туфли и откинула их, вставая на нетвердые ноги. Девушка бродила взглядом по его стереосистеме и коллекции дисков. — Тебе не нравятся iPod?

— Что?

— Я заметила это той ночью, когда вернулась. У тебя был iPod, но все было красиво и аккуратно обернуто, а диски были разбросаны повсюду.

— Мне нравятся CD-диски, — он пожал плечами. — Почему ты заметила это?

— Без понятия, — призналась она. — Просто заметила. Ты имеешь что-то против современных технологий?

— Я использую компакт-диски, — заметил он. — Я не могу ненавидеть технологии.

— Правда. Если бы это было так, ты бы был одним из тех виниловых мальчиков.

— Тебе не нравятся пластинки?

— Тебе они нравятся? — спросила она.

— Ну да.

Она кивнула и вставила диск в плеер. Через несколько мгновений из динамиков полились голоса «Eagles». С большим энтузиазмом, чем умением, она качалась вместе с ними.

— Потанцуй со мной, — она протянула свою руку.

— Ты серьезно?

— Разве я бываю несерьезной?

— Точно.

Он взял ее руку и, приблизившись, начал покачиваться рядом с ней. Она зарылась руками в его мягкие волосы на затылке, и они защекотали ее ладони. Он двигался лучше, чем она, вероятно, у него было больше опыта в танцах.

Через мгновение он обнял ее, притянув девушку ближе. Ее руки крепче обхватили его за шею, и она посмотрела ему в лицо. Его карие глаза были закрыты, но его губы выглядели мягкими, созданными для поцелуев. Она придвинулась ближе к нему, и его пальцы опустились ниже, пробегая по верхней части коричневой юбки, которую она надела сегодня. Его руки сжались в кулаки, вытягивая рубашку на пару сантиметров, обнажая линию кожи на ее спине. Его большие пальцы ласкали ее, передавая острые ощущения от того места, которого он коснулся, до места в глубине своего тела.