КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 34

Алина почувствовала, как ей в плечо входит игла, попыталась двинуться, заговорить, закричать — и уже почти сделала вдох своим-туринским телом, как ее швырнуло обратно, словно она наткнулась на упругую стенку — и она проснулась, заморгала, глядя на грубые бревна стены. Скривила губы и закрыла глаза, потому что очень захотелось плакать. С одной стороны ей жутко хотелось вернуться домой, с другой — она не представляла, как оставить здесь половинку себя.

Еще стояла ночь, и она повернулась, глядя на лежащего к ней спиной профессора — одно крыло его свисало с кровати и касалось пола, другим он прикрылся, — и передернула плечами, потому что, несмотря на духоту, ей было зябко.

Алине показалось, что спина его напряглась, и принцесса, отогнав дурное детское желание пойти лечь рядом, плотнее укуталась в рогожку и снова попыталась уйти на Туру. Можно же попробовать, а потом вернуться сюда. Но у нее не получалось, и она, измотанная, так и заснула после очередной попытки с тяжелым ощущением на душе.

Утром Алина сквозь сон услышала, как встает с кровати профессор Тротт и чуть приоткрыла глаза. Она лежала спиной к нему. В доме уже было светло, и с улицы слышалось кудахтанье кур, меканье коз и женские голоса — и принцесса зажмурилась, снова вспоминая все, что случилось накануне, и чувствуя, как начинают гореть щеки. Ни за что не повернется. Сейчас он выйдет, и не надо будет здороваться, смотреть на него и краснеть. По крайней мере, пока.

Если бы она могла не краснеть. Вот ее сестра Ангелина ни словом ни жестом бы не показала своего смущения. И принцесса слушала шаги лорда Тротта и старательно изображала, что спит.

— Вам нужно поработать с дыханием, — от его сухого голоса Алина дернулась и замерла. — Даже ребенок понял бы, что вы не спите, ваше высочество.

— Я сплю, — пробормотала она упрямо и немного жалобно.

Инляндец едко хмыкнул, и Алинка, вздохнув от собственной трусости, повернулась на лавке и села, прижав к груди коленки, положив на них крылья и откинувшись затылком на неровные бревна стены. Дунула на волосы, лезущие в глаза, огляделась. На столе уже стоял нехитрый завтрак — видимо, кто-то из оихар Тротта заходил, когда она спала, — из окна на кувшины и плошки, на строганый пол падали лучи солнца, в которых плясали пылинки. Она настороженно, исподлобья посмотрела на спутника — он одевался, быстро натягивая через голову сорочку, и принцесса почти завороженно наблюдала, как скрываются под грубой серой тканью косые мышцы живота. Подняла взгляд — и щеки запылали еще больше.

— Закончили осмотр? — все с той же обидной едкостью поинтересовался Тротт, без помощи рук выправляя крылья из разреза сорочки. Алина смущенно заморгала, потерла сонные глаза и со стоном сползла обратно на лавку, на бок. Потянулась.

— Я не выспалась, — пробурчала она мрачно. Тротт бросил на нее взгляд и отвернулся. — И вообще я с вами не разговариваю, профессор.

— Я уже понял, — пробормотал он, склоняясь над большим сундуком.

— Мне, конечно, не стоило на вас кричать, — покаялась она.

— Неужели? — с ехидцей откликнулся инляндец, перебирая какие-то вещи.

— А вам не стоило… не с-с-тоило…

— Не стоило, — раздраженно подтвердил он и, повернувшись, кинул ей длинную сорочку и темную юбку. — Позавтракаем, перестирайте свою походную одежду, — он сел на кровать, склонился, надевая ботинки. — Потом подойдете ко мне, я обрежу вам волосы.

Алина подергала себя за волнистую отросшую прядь и кивнула.

— Завтра с утра выдвигаемся дальше, — продолжал он. — Нас будут сопровождать другие дар-тени, сегодня вы их увидите у главы поселения. Помните, что лучше молчать. Придержите свое любопытство и бойкий язык, принцесса.

— Да, лорд Тротт, — пробормотала она, погладила шершавую ткань юбки. — А чье это?

— Далин, — буркнул инляндец, поднимаясь. — Она не будет против.

Алина очень сомневалась, что кому-то было бы приятно, если бы его вещи отдали другому. Но озвучивать свои сомнения не стала. Лучше потом потихоньку спросит.

— Вы ночью просыпались, — сказал Тротт, не глядя на нее. Алина непонимающе нахмурилась — и тут же на нее нахлынули воспоминания, заставившие снова скривить губы и заморгать.

— Мне снилась Тура, — проговорила она тихо. — И Матвей. Будто он рядом. И доктор рядом, делает укол. Я думала, я смогу вернуться туда, лорд Тротт. Наверное, приснилось. Матвей говорил какую-то ерунду. Что у нас война.

— Не приснилось, — Тротт пошел к двери. — Там действительно война, я вчера узнал. Открылись устойчивые порталы, соединяющие Туру с Лортахом, и сейчас там воюет армия императора.

— Вы мне не рассказали, — с упреком произнесла она.

— Не успел, — бросил он сухо, и Алина снова покраснела, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Женщины вовсю занимались домашними делами: Венин доила мелкую козу, Далин с крыльца кормила лохматых кур; умывшаяся Алина, воспользовавшись тем, что Тротт пошел к ванрану, тронула слепую за плечо и спросила, можно ли взять у нее одежду.

— Охтор сказал, что отдал ее тебе, — с удивлением и настороженностью сказала слепая. — Зачем спрашиваешь?

— Она же твоя, — с неловкостью объяснила Алинка.

— Он хозяин, — Далин щедро сыпанула курам какого-то мелкого зерна, и те заквохтали, бросаясь на угощение. — Он решает.

Голос ее был грустным, и она как-то тяжело вздыхала, поворачивая незрячее лицо в сторону принцессы. На крыльцо поднялась Венин, держа в руках широкую плошку с молоком, сдула с поверхности шерстинки и, отпив немного, предложила Далин — та взяла с благодарностью, потом протянула Алине. Принцесса не отказалась. Молоко было голубоватым, сладким.

У ворот дома то и дело останавливались жители поселения, заглядывали внутрь, переговаривались.

— Ты ругалась, — сказала Венин, с любопытством глядя на принцессу. — Зачием?

Говорила она куда лучше, чем вчера.

— Ты хочешь оставить его только себе? — осторожно продолжила Далин. — Хочешь подговорить выгнать нас?

Алина чуть не поперхнулась молоком.

— Нет, — сказала она, мучительно вспоминая чужие слова. Потому что от смущения они все вылетели из головы. — Я просто… — она не знала, как сказать "застеснялась", поэтому попыталась объяснить по-другому. — Никогда… нельзя смотреть, как другие это делают. Это плохо.

Венин округлила глаза и что-то быстро проговорила.

— Не понимаю, — призналась Алина.

— Она говорит — ты не была с мужчиной? — спросила Далин медленно.

— Нет, — сказала принцесса, чувствуя, что краснеет еще больше.

От женщин ощутимо повеяло жалостью и при этом они как-то приободрились. Венин коснулась ее руки.

— Ние бо-ойся, — сказала она сочувственно. — Ты краси-ивая. И с крылья-ами. Ты только не кри-ичи больше, и Охтор точно возьмет тиебя себе. А если возьмет, ты вее-едь не будешь просить нас выгна-ать?

Алинка открыла рот, чтобы объяснить все… но слишком много пришлось бы говорить.

— Нет, — сказала она со вздохом. — Не буду. Вы хорошие.

Женщины окончательно повеселели, и в этот момент из ванрана появился Тротт — волосы его заметно укоротились, лицо опять было чисто выбрито. Венин подхватила плошку с молоком, побежала к нему, протянула. Лорд Макс отпил, так и стоя у двери ванрана, что-то сказал, она засияла — и Алинка, нахмурившись и отвернувшись, пошла в дом. Переодеваться.

День тянулся неспешно — она успела и постирать, развесив одежду на солнышке, и неловко обрезать ужасные обломанные ногти коротким ножичком, и, зажмурившись, постоять рядом с молчаливым Троттом, чувствуя, как срезает он ей пряди, аккуратно смахивая пальцами волосы с лица, плеч, крыльев и шеи. А когда открыла глаза — наткнулась на злой, тяжелый взгляд и недоуменно заморгала.

Он вообще большей частью ее игнорировал, а если и разговаривал — то сухо и коротко, и это было очень обидно. Отвел он ее и к главе поселения — там было тесно от присутствующих дар-тени, и Алинка жалась к спутнику, потому что ее бесцеремонно, жадно и с восхищением осматривали, но обсуждали, словно ее здесь нет. Говорили они и о предстоящем путешествии, и о снах, которые им снятся про Туру, про войну, которую там видят. Алина понимала не так много, как хотелось. А отдельные разговоры и вовсе не стоило бы понимать.