Номад (СИ) - Храмкова Маша. Страница 21

    Конечно, читал, но, видимо, не так подробно. Про Инактиватора я слышал впервые, и это слово мне совсем не нравилось.

    – Вика, подожди! – Я попытался заговорить ее. – Давай все останется между нами, ладно? Никто ведь не узнает, если мы никому не скажем? И кстати, у меня есть для тебя кое-что еще…

    – Не узнает?! Ты в своем уме?! – Девушка почти кричала, ее тушь размазалась, а подбородок трясся от гнева. – Да все уже давно в курсе, что кто-то прихлопнул одного инуктука, вот только не знали кто. А тут ты – со своим добровольным признанием.

    «Инуктук – надо запомнить. Для книги», – подумал я, но тут же сообразил, что, скорее всего, писать мне придется не скоро.

    – Мне очень, очень жаль, Ян! – с искренним сожалением произнесла Вика и нажала кнопку вызова. – Ты хороший мальчик, хоть и придурок.

    «Мальчик?» – удивился я, но тут же подумал, что, возможно, Вика намного старше, чем мне казалось.

    – Виталий Борисович? – сказала Вика в трубку и посмотрела на меня. – Да, он сейчас со мной. Во всем признался. Да. Буду ждать.

    «Что?!» – Я просто не мог поверить в происходящее.

    – И он тоже? – спросил я, задним умом соображая, что моя фраза прозвучала почти как фраза, сказанная Бруту.

    – Представь себе. – Вика убрала телефон в сумку и попросила счет. Она успокоилась. Знала ведь, стерва, что я не стану убегать. Впрочем, бежать мне было некуда. Вика настолько глубоко запустила щупальца во все мои личные дела, что проще было умереть, чем уничтожить их все. Или стереть меня из этого мира, как в книге «Черновик». А потом меня запрут в старой водонапорной башне и заставят открывать новые миры. И дадут суперсилу. Размечтался, ага.

    – Как давно вы следите за мной? – спросил я и тут же сам все понял. Ну конечно. Я встретил Вику в тот день, когда приобрел НОМАД. Тогда я еще был на собрании по инновационным технологиям, где Артем Маевич… Озарение ударило меня словно током. Маевич… Май Листвинов…

Я схватился за голову. Так вот кого напомнил мне Виталий Борисович! Того самого писателя Мая Листвинова с плаката!

– Ты был выбран, как один из потенциальных покупателей и пользователей НОМАДа. Молодой писатель, подающий надежды. Мы решили, что устройство пригодится тебе, и оно и впрямь пригодилось, – рассуждала Вика. – Вот только я не предполагала, что тебя занесет так далеко. В чем-то это и моя вина. Не уследила.

Но сожаления больше не было в ее голосе. Теперь это было просто чужая женщина, сидящая напротив в ожидании конца истории. Тогда я и решил сделать то, чего от меня никак не ожидали. Бежать.

    Наверное, со стороны я выглядел, как человек, решивший дать деру от надоевшей любовницы. Или как товарищ, не желающий платить по счету. Я бежал через весь зал, опрокидывая стулья, и уже намеревался проскочить мимо внушительных размеров швейцара, но не рассчитал свои силы. В нескольких метрах от спасительной двери швейцар вырубил меня точным ударом в челюсть.

    На моей голове была лента НОМАДа. Противная, с царапающей липучкой. Я почувствовал ее еще до того, как открыл глаза, а это значит, что кто-то подключил меня, пока я был без сознания. Без моего ведома.

    Воспоминания вернулись вместе с тупой головной болью. Я вспомнил все. То, как позорно пытался сбежать от Вики; Виталия Борисовича, который оказался таинственным Инактиватором. Разговор, который был до. Кажется, мое преступление было тяжелее, чем я мог себе представить, и теперь судить меня собирались по всей строгости закона.

– Здравствуй, Ян! – Голос вернул меня в реальный мир. – Кажется, пора познакомиться заново. Меня зовут Виталий Красинский или Инактиватор.

Дядька с внешностью Бориса Клевенщикова сидел напротив меня. В моей квартире. Я же сидел на кухонном табурете, а мои руки были связаны сзади чем-то очень крепким.

– Не пытайся бежать, Ян, – спокойно сказал Инактиватор. – Это не твоя реальность, и законы тут, скорее, на нашей стороне, чем на твоей.

Мое сердце заныло от мерзкого тягуче-тоскливого ощущения, совсем как по утрам, когда будильник вырывает тебя из мира грез, где ты свободен и счастлив. Я огляделся по сторонам и решил, что это и правда не мой мир. Квартира словно была меньше и замшелее той, которая досталась мне в наследство от бабушки.

– Зачем же вы так с инуктуком, Ян Викторович? – пробормотал Виталий Борисович, откидываясь в моем кресле.

Опять это слово. Инуктук. Наверное, это название популяции, как «Человек разумный», только в данном случае наоборот – «Человек безумный».

– А разве мой ответ может что-то изменить? – криво усмехнулся я, запоздало понимая, что веду себя слишком дерзко для задержанного. Интересно, вся эта контора подчиняется милиции или другим органам? Или они как Люди в черном – сами по себе, и никто им не указ.

– Не может, – согласился Виталий Борисович. – Вы нарушили закон о неприкосновенности воплощений, вмешались в ход событий в одной из вселенных, запустили каскад спонтанных нежелательных реакций, которые могут серьезно отразиться на всех нас, вплоть до гибели целых цивилизаций!

Он отчеканил эту фразу, ни разу не прервавшись, чтобы вдохнуть.

Я улыбнулся. Сложно было поверить, что, совершив самоубийство в одном мире (кстати, я почти ничего не помнил, так что для книги мой опыт был бесполезен), я запустил какой-то там каскад, который мог ударить по вселенным смертоносным бумерангом эффекта бабочки. Однако мои связанные руки, которые уже начали неметь, давали понять, что пленившие меня люди настроены весьма серьезно. А вдруг это не ученые, а просто группа фанатиков? Может, мне стоит попросить телефон и вызвать наряд милиции? Или хотя бы родным позвонить?

– Дайте мне трубку, – спокойно потребовал я и на всякий случай дернул руками. Ничего не вышло – узел явно был завязан мастером.

– Я уже говорил, что это не ваш мир. – Инактиватор насупился. – Вам некуда звонить, понимаете?

Он говорил серьезно, и я поежился от охватившего меня безотчетного страха.

– Ян Викторович, позвольте, я расскажу вам, как устроена наша мультивселенная. – Виталий Борисович встал и принялся прогуливаться по комнате. – Есть существа разумные, есть полуразумные, а есть низшие. Как инуктуки. К вашему сведению, человечество относится к полуразумным существам. – Здесь он усмехнулся, словно это был неплохой подкол.

– С начала времен высшие создания используют низших для достижения целей. Как мы используем лошадей, коров и так далее. Пока все понятно? – спросил меня Виталий Борисович, как будто объяснял школьную задачку. Я вяло кивнул, и он продолжил. – Существует порядка двадцати пяти миров, в которых рабочую силу гуманоидов используют на раскопках погибших цивилизаций. Тела этих примитивных созданий дополнены металлом и микросхемами, а разум…. разум принадлежит преступникам, таким, как вы.

То, что он говорил, не могло быть правдой. Это просто сказка. Глупая страшная сказка. Так я говорил себе, но почему-то в горле был ком.

– За убийство вы заплатите своей жизнью. Ваше сознание будет насильно перенесено в тело аборигена колонии «Райская обитель», где вы будете отбывать свое наказание. Длиною в жизнь.

Краем глаза я заметил Викторию, стоящую позади меня. Может, пора начинать просить пощады? Слова Инактиватора были бы смешными, если бы не датчик НОМАДа, готовый в любой момент начать транслировать в мой мозг импульсы, активирующие тета-волны. Я был в одном шаге от того, чтобы погрузиться в кошмарный день длиною в вечность.

– А что тогда будет с моим телом? – слова давались мне с трудом.

– Личность, известная как Ян Монастырский будет удалена из этого мира нашими стирателями, - произнес Инактиватор. - Им придется поработать: изменить воспоминания ваших родных и друзей, но после этого - можете мне поверить - никто и никогда не вспомнит о том, что когда-то жил такой неудачник как Ян Монастырский.

Я замотал головой. Нет, этого просто не могло быть. Я не верю.