Звездный удар - Гир Уильям Майкл. Страница 100

— Люди, война окончена.

Она повращала головой, разминая затекшие мышцы, и провела рукой по вьющимся светлым волосам, потом задрала голову и взглянула на тяжелые трубы, находящиеся выше. А может, это были вовсе не трубы — кто знает. Она спрятала лицо в ладони. Теперь я понимаю, что значит чувствовать себя тысячелетней старухой!

она забралась в танк и сказала:

— Возвращаемся в аудиторию. Нам нужно сформировать что-то вроде временного оккупационного правительства.

Она свесила ватные ноги. Танк вздрогнул и покатился обратно по коридору к торпеде, которая поджидала, чтобы пролететь вместе с ними двести километров, отделяющие контрольный отсек от той части корабля, где располагались помещения людей.

— Светлана? — проговорила Шейла в микрофон. Молчание. На линии была тишина. Ей стало страшно. Словно какой-то отвратительный спрут подобрался к ее сердцу.

— Виктор? — сделала она другую попытку.

— Я здесь, майор. — Ей стало легче, когда она услышала голос Катерины, переводчицы.

— Скажи Виктору собрать всех советников и других важных персон из самцов Пашти. Перевезите их сюда под стражей. Я хочу, чтобы их не было на Тахааке. Пусть несколько женщин осмотрят корабли Пашти. Нужно, чтобы они оценили, сколько времени нам придется затратить на то, чтобы научиться управлять ими. Да, еще, Виктор, будь очень осторожен. Подумай о нашем положении. Мы ведь как обезьяны, забравшиеся на сложный ракетостроительный завод. Нам ни в коем случае нельзя нажать не на ту кнопку. Мы можем случайно перегрузить реактор… или сделать еще какую-то глупость, бог знает какую.

Он рассмеялся сухо, невесело, а Катерина перевела:

— Понятно. Именно по этой причине военные в Советском Союзе делают два типа танков. Один тип — сложной конструкции, с компьютерами и мудреной технологией. Другой тип мы называем обезьяньей моделью. Эта модель предназначена для экспорта, ее может освоить идиот. Мы будем соблюдать осторожность. Шейла кивнула. Слава богу. Слава богу, Толстяк очень тщательно подбирал для себя рабов.

— Сэм? — позвала она.

— Я здесь.

— Как у тебя дела?

— Отлично, Шейла. Мы ждем дальнейших указаний.

— Отдайте Виктору советников, и станция ваша. Помогите пилотам, чем сможете, посмотрите, чего можно добиться от Пашти, которые останутся на станции. Нам нужны помощники.

— Будет сделано! — Он замешкался. — Да, я не уверен, но мне кажется, что здешний центр коммуникаций работает. Может, мне попытаться отключить его?

Она энергично затрясла головой, лишь потом осознав, что он не видит ее.

— Нет. Ты слышал мой разговор с Виктором?

— Да, понятно. Пусть он работает, мы просто выставим охрану около него.

— Светлана?

Опять молчание.

Что же делать? Танк вкатился в торпеду, и люки захлопнулись. Полет занял не больше двадцати минут, но она все-таки уснула. Израильтянин, командир танка, легонько хлопнул ее по плечу:

— Майор? Мы прибыли. Мы уже в ангаре:

Шейла зажмурилась, улыбнулась и стряхнула с себя остатки сна.

Она с трудом поднялась на ноги и вылезла из люка. Несмотря на усталость, тут же пошла к комнате Светланы, вошла и резко остановилась, увидев исказившееся лицо Светланы. Ее лицо блестело от пота, глаза были закрыты. На экране мигали и вспыхивали беспорядочные изображения.

Светлана подняла руку, когда Шейла наклонилась к ней. Шейла нахмурилась, всматриваясь в напряженное лицо коллеги, та была неподвижна, все ее внимание занимал компьютер.

Шейла глубоко вздохнула, стараясь привести в порядок собственные мысли. Видимо, произошло что-то ужасное.

Светлана безмолвно продолжала сражаться, ведя одинокую войну с компьютерами Ахимса. Ее крепко сжатые губы подрагивали.

— Светлана? Может быть, ты скажешь мне… — она замерла.

Рука русской женщины сжалась в кулак.

На подставку выпала распечатка. Шейла подняла ее и прочитала: “Или прекращай свою разрушительную работу, или Земля умрет”.

Шейла скомкала распечатку и прокричала в микрофон:

— Лейтенант Мэрфи! Возвращайтесь! Везите Кляксу обратно в контрольный отсек! Светлана в тупике, неладно с какой-то из программ! — И прошептала самой себе: — А кто, к чертям, знает, как эта штука работает!

Казалось, ее голова разорвется от усталости и волнения. Она упала на колени, кусая губы, и стала ждать. Хоть бы Мэрфи вернулся скорее!

— Ты что, хочешь, чтобы твоя дурацкая голова лопнула? — вопрошал Мэрфи, глядя на худеющего на глазах Кляксу. Пока манипуляторы Кляксы бегали по клавишам пульта, Мэрфи превратился в сплошной комок нервов. Черт, они только что вылезли из этой кроличьей норы! Что еще натворил Толстяк?

Маленков сидел в торпеде за распахнутой дверью, скрестив руки, охраняя позицию, держа нож наготове, хотя Толстяк оставался недвижим. Катя предположила, что Ахимса пребывает в ступоре — или уже умер.

Клякса насвистывал, пищал и пыхтел, в то время как его манипуляторы сновали по пульту, но ему все не удавалось остановить пляшущие значки Ахимса. Казалось, маленький монитор капитанского мостика, соответствующий размерам Ахимса, начал заикаться. Мэрфи наклонился взглянуть, какое новое несчастье угрожает им.

— Мэрфии — не — следууует — инициироовать — частоооту — деструктиивной — програаммыыы — компьютееера, — слова тянулись, как резина, так монотонно, так уныло — он никогда не слышал раньше таких речей от компьютера. Один из мониторов ожил, и из тумана стали проступать символы и значки.

Клякса одним глазом смотрел на первый монитор, другой направил на оживший. Манипуляторы продолжали бегать по клавишам. Замигал огонек на пульте управления вооружением. Потом по очереди стали оживать остальные компьютеры. Клякса продолжал худеть по мере достижения успеха, а значки двигались все быстрей и быстрей.

— Иисусе! — воскликнул Мэрфи, глядя на счастливого Кляксу, перекатывающегося с боку на бок на своем круглом основании. — Что все это значило?

Клякса засвистел, зачирикал, запищал, а компьютер выдал перевод:

— Светлана Детова только что спасла ваш мир от взрыва, который мог превратить планету в облако радиоактивной пыли.

Желудок Мэрфи свело судорогой.

— Угу, понял, — выдохнул он и стал медленно пятиться с дугообразного капитанского мостика. — Вот странное дерьмо, парень.

Клякса весело катился за ним вслед, лопоча как попугай:

— Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо!

Созерцатель всматривался в голограмму. К системе подключились все Овероны. Сколько звезд родилось и умерло, но они не помнили, какие обстоятельства могли собрать вместе сразу всех Оверонов.

Болячка воспрянул духом, рассматривая изображения своих сородичей — свидетельство интеллектуальной мощи Ахимса.

— Кажется, на цивилизацию свалилось несчастье колоссального масштаба. Из-за Толстяка мы стоим на краю гибели. Нужно что-то делать.

Коротышка постарался раздуться, но у него ничего не вышло.

— Мы совершили ошибку, когда не начали активных действий сразу после разговора с Советником Раштаком. Но его Второй Советник, Аратак, оставил канал связи открытым. Там поставлена охрана. Нам удалось перевести отрывки их бесед, и мы поняли, что ситуация ухудшилась. Правительственный центр Пашти в руках агрессивных пришельцев. Толстяк захвачен в плен, то же самое произошло с его кораблем и несколькими судами Пашти. В то же время мотивы людей совершенно непонятны.

Созерцатель почувствовал, что начинает сплющиваться, и добавил:

— Самое худшее впереди, друзья. — Он изо всех сил старался раздуть бока. — Одного этого уже достаточно, чтобы мы превратились в плоскости, ой, как же мне сказать вам? — Он соединил части мозга в одно целое, сплющился, пытаясь не думать о чудовищности того, что собирался сказать. — Люди взяли в заложники Шиста!

Ему показалось, что помещение, в котором он находился, может лопнуть от бедлама свистов, шипений, гудений. Жалобные стоны заполнили линию связи.