Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 118

Эдион пошел в собственную палатку, расположенную прямо за кольцом солдат, где лежала Лисандра. Предоставление ей частной палатки было привилегией, которую он использовал для получения своего звания.

Он почти добрался до небольшой палатки — бесполезно строить свою полную военную палатку, когда они будут бежать снова через несколько часов — когда он увидел фигуры, у огня снаружи.

Он замедлил шаг.

Рен поднялся на ноги, его лицо сжалось под тяжелым капюшоном.

Тем не менее, человек рядом с Реном заставлял Эдиона убеждать себя в опасности вещей.

— Дэрроу, — сказал он. — Я думал, что ты сейчас в Оринфе.

Лорд, в мехах, не улыбался.

— Я пришел, чтобы доставить сообщение сам. Поскольку мой самый надежный посыльный, похоже выбрал другую сторону.

Глава 53, часть 2

Тогда старый ублюдок знал. О Лисандре-оборотне, о Аэлине. И роли Нокса Оуэна в том, чтобы вывести армию из его рук.

— Тогда давай говори, — сказал Эдион.

Рен напрягся, но ничего не сказал.

Тонкие губы Дэрроу изогнулись в жестокой улыбке.

— За ваши безрассудные действия, за то, что вы не послушались нашего командования и не оставили ваши войска там, где вам приказали, после вашего полного поражения на границе и потери Перранта, вы лишены своего звания.

Эдион едва слышал слова.

— Считай себя теперь солдатом Беспощадных, если они у тебя будут. А что касается самозванки, которую вы госпитализировали…

Эдион зарычал.

Глаза Дэрроу сузились.

— Если ее снова поймают, притворявшуюся принцессой Аэлиной… — Эдион почти разорвал ему горло на этом слове — «принцесса», — …тогда у нас не будет иного выбора, кроме как подписать ее приказ об отречении.

— Я бы хотел, чтобы вы попытались.

— Я бы хотел, чтобы вы остановили нас.

Эдион ухмыльнулся.

— О, вы бы имели дело не со мной. Удачи любому человеку, который пытается навредить тому, кто обладает такими сильными способностями.

Дэрроу проигнорировал это обещание и протянул руку.

— Меч Оринфа, если можно.

Рен выпучил глаза.

— Ты сошел с ума, Дэрроу.

Эдион просто смотрел. Древний лорд сказал:

— Этот меч принадлежит истинному генералу Террасена, его князю-командиру. Поскольку вы больше не являетесь носителем этого титула, меч возвращается в Оринф. Пока не будет определен новый, подходящий носитель.

Рен зарычал:

— Этот меч находится в нашем распоряжении, Дэрроу, из-за Эдиона. Если бы он не выиграл его, он бы ржавел в Адарлане.

— Мы всегда будем благодарны за это. Если только в этом отношении, по крайней мере.

Тупой рев заполнил голову Эдиона. Рука Дэрроу оставалась протянутой.

Он заслужил это, подумал он. За свою неудачу на полях сражений, его неспособность защитить землю, которую он обещал Аэлине, что он спас. За то, что он сделал с оборотнем, сердце которой было разбито с того момента, как она начала измельчать этих солдат Валгов в канализационных сетях Рафтхола.

Эдион отстегнул древний меч с пояса. Рен издал звук протеста.

Но он проигнорировал лорда и бросил Меч Оринфа в Дэрроу. Легкость, когда этот меч был сброшен с его пояса, была ужасной.

Старик уставился на меч в руках. Даже зашел так далеко, что провел пальцем по костяному эфесу, ненавистный ублюдок не мог сдержать своего благоговения.

Эдион только что сказал:

— Меч Оринфа — это только кусок металла и кости. Это всегда так было. Это то, что имеет значение для меча.

Истинное сердце Террасена.

— Поэзия не для вас, Эдион, — ответил Дэрроу, прежде чем повернулся на каблуках, направившись туда, где его проводник ждал за пределами лагерей. — Ваш командир, Киллиан, теперь является генералом Беспощадных. Сообщите ему о приказе.

Снег в течение нескольких минут заметал шаги старого лорда.

Рен зарычал:

— Как будто ты не генерал.

— Лорды Террасена издали указ об этом, и так будет.

— Почему ты не сражаешься с этим? — глаза Рена вспыхнули. — Ты просто отдал этот меч…

— Это не так уж важно. — Эдион не удосужился сдержать свое истощение, свое разочарование и гнев в голосе. — Пусть у него есть меч и армия. Не так уж важно.

Рен не остановил его, когда Эдион нырнул в свою палатку и не появился до рассвета.

…

Лорды Террасена лишили генерала Ашерира меча.

Слово распространилось от костра до костра, рябью в рядах.

Солдат был новичком в Беспощадных, был принят в их ряды только этим летом. Честь, даже воевать с ними. Честь, хотя семья солдата заплакала, узнав, что он уходит.

Чтобы сразиться за принца Эдиона, сразиться за Террасен — оно того стоило, оставить его усадьбу. Оставить за собой дочь этого фермера, которая никогда не получала такой возможности, как поцелуй.

Тогда это стоило того. Но не сейчас.

Друзья, которых он завел в месяцы обучения и боевых действий, были мертвы.

Сползая вокруг слишком маленького костра, солдат был последним из них, новоприбывшими новобранцами, которые так стремились испытать себя против Валгов в начале лета.

В мертвом сердце зимы он теперь называл себя дураком. Если он потрудился говорить вообще.

Слова стали ненужными, чужими. Как чуждо его полузамерзшее тело, которое никогда не грелось, хотя он спал как можно ближе к огню, когда он осмеливался. Если сон находил его, с криком раненых и умирающих. Знание того, что охотилось на них на севере.

Никто не мог помочь им. Спасти их. Королева, которая, как они считали, была среди них, была ложью. Обман оборотня. Где Аэлина Галантия сражалась, считая это более важным, чем они, он не знал.

Холодная ночь приближалась, угрожая поглотить небольшой огонь перед ним. Солдат приблизился к пламени, содрогаясь под изношенным плащом, чувствуя каждую боль и царапину.

Однако он не оставил эту армию. Не так, как некоторые из них бормотали. Даже с принцем Эдионом, лишенным своего титула, даже когда их королева исчезла, он не оставит эту армию.