Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 122

— Они такие же грязные, но по-другому.

— Я бы предпочел драться на земле, — проворчал Фенрис.

«Потому что никому не нравится запах мокрой собаки? — спросила Аэлина через плечо.

Фенрис засмеялся.

— Именно из-за этого. — по крайней мере, он снова улыбнулся.

Губы Рована дернулись, но его глаза были жесткими, когда он осматривал вражескую армию.

— Завтрашняя битва будет такой же жестокой, — сказал он. — Но план рационален.

Они будут сражаться вместе с Шаолом, готовые к любым неожиданным маневрам, которые мог бы предпринять Морат, когда они окажутся в плену и будут раздавлены армией кагана. Элида будет с Ирэн и другими целителями в Большом Зале, помогать раненым.

Где будут Лоркан и Гавриэль, Аэлина могла только предполагать. По прибытии оба ушли, последний где-то взял часы, а первый, вероятно, размышлял. Но они, вероятно, будут сражаться рядом с ними.

Как будто ее мысли позвали его, Гавриэль проскользнул в комнату.

— Армия выглядит достаточно тихой, — сказал он в знак приветствия, затем бесцеремонно упал на пол рядом с Фенрисом и подтянул к себе блюдо с курицей. — Однако люди полны страха. Дни обороны этих стен повлияли на них.

Рован кивнул, не удосужившись сказать Льву, что они только что обсудили это, когда Гавриэль впился зубами в еду.

— Тогда мы должны быть уверены, что они не убегут завтра.

В самом деле.

— Интересно, — сказала Элида ни к кому из них, в частности не обращаясь, через мгновение. — Поскольку Маэва — самозванка, кто будет править Доранелой, если ее изгонят вместе со всеми другими Валгами?

— Или сожгут до хрустящей корочки, — пробормотал Фенрис.

Аэлина могла бы мрачно улыбнуться, но вопрос Элиды прочно засел в ней.

Гавриэль медленно опустил курицу.

Рука Рована упала с плеча Аэлины. Его сосново-зеленые глаза были широко раскрыты.

— Ты.

Аэлина моргнула.

— Есть другие из линии Мэб. Галан, или Эдион…

— Трон переходит по материнской линии — только к женщине. И так и должно быть, — сказал Рован. — Ты — единственная женщина, имеющая прямое, бесспорное право на родословную Мэб.

— А твоя семья, Рован, — сказал Гавриэль. — Кто-то из вашей семьи будет претендовать на половину трона Моры.

— Селина. Может перейти к ней. — даже как принц, собственное наследие Рована, связывавшее его с кровной линией Моры, истончилось до такой степени, что осталось только имя. Аэлина была более тесно связана с Элидой, вероятно, больше, чем с Шаолом, чем с Рованом, несмотря на их далекое происхождение.

— Ну, Селина может получить это, — сказала Аэлина, вытирая руки от пыли, которой там не было. — Доранелла ее.

Она больше не ступит в этот город, с Маэвой или нет. Она не была уверена, делало ли это ее трусом. Она не смела дотянуться до утешающего рева своей магии.

— Маленький Народец действительно знал, — подумал Фенрис, потирая челюсть. — Кем ты была?

Они всегда знали ее, маленький народец. Спасли ее жизнь десять лет назад и спасали их жизни в последние несколько недель. Они знали ее и оставляли ей подарки. Дань, подумала она, наследнику Брэннона. Не…

Гавриэль пробормотал:

— Королева Фэ Запада.

Тишина

Аэлина выпалила:

— Это реальный титул?

— Теперь, — пробормотал Фенрис. Аэлина бросил на него взгляд.

— С Селиной в качестве Королевы Фэ Востока, — размышлял Рован.

Никто не говорил в течение доброй минуты.

Аэлина выдохнула в потолок.

— Еще один причудливый титул, я полагаю?

Они не ответили, и Аэлина постаралась не допустить, чтобы вес этого титула был слишком сильным. Что он подразумевает. Чтобы она могла не только присматривать за Маленьким Народом на этом континенте, но и за личным составом, создать новую родину для всех Фэ, которые могли бы присоединиться к ним. Для любого из Фэ, который пережил бойню в Террасене десять лет назад и, возможно, пожелает вернуться.

Дурацкая мечта. Та, которую она, скорее всего, не увидит. Не создаст.

— Королева Фэ Запада, — сказала Аэлина, пробуя слова на своем языке.

Интересно, как долго она сможет так себя называть.

По тяжелой тишине она знала, что ее спутники думают о том же. И по боли в глазах Рована, ярости и решимости, она знала, что он уже рассчитывал, может ли это как-то избавить ее от жертвенного алтаря.

Но это придет позже. Послезавтра. Если они выживут.

…

Там были ворота, и вечность лежала за черным сводом.

Но не для нее. Нет, для нее не будет загробного мира.

Боги построили еще один гроб, на этот раз изготовив его из этого темного мерцающего камня.

Камень, который ее огонь никогда не расплавит. Никогда не пробьет. Единственный способ убежать — стать им — раствориться в нем, как морская пена на пляже.

Каждый вздох будет тише предыдущего. Они не сделают никаких отверстий в этом гробу.

Она знала, что рядом с ней есть второй гроб. Знала, потому что приглушенные крики внутри все еще достигали ее здесь.

Две принцессы, одна золотая и одна серебряная. Одна молодая и одна древняя. Обе принесены в жертву, чтобы запечатать эти ворота в вечность.

Воздух скоро иссякнет. Она уже потратила слишком много, остервенело царапая по камню. Кончики ее пальцев пульсировали там, где она сломала ногти и разорвала кожу.

Эти женские крики стали тише.

Она должна принять это, принять это. Только когда она это сделает, крышка откроется.

Воздух был таким горячим, таким драгоценным. Она не могла выйти, не могла выйти…

…

Аэлина подтолкнула себя к пробуждению. В комнате было темно, дыхание ее компаньонов было ровным.

Открытый, свежий воздух. Звезды просто видны через узкое окно.

Нет гроба из Камня Вэрда. Нет ворот, готовых поглотить ее целиком.

Но она знала, что они где-то наблюдают. Эти несчастные боги. Даже здесь они смотрели. Ожидая.

Жертва. Это все, чем она была для них.