Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 219

Даже если Эванджелина никогда не допустит этого.

Дэрроу расстегнул меч на своем боку и протянул его Эдиону.

Тишина начала распространяться по залу при виде меча — меча Эдиона. Меча Оринфа.

Дэрроу держал его между ними, сверкая древней рукоятью.

— Террасен — твой дом.

Изможденное лицо Эдиона оставалось неизменным.

— Он был им с того самого дня, как я приехал сюда.

— Я знаю, — сказал Дэрроу, глядя на меч. — И ты защищал его намного больше, чем любой рожденный здесь муж. Помимо того, что каждый просил дать. Ты сделал это без жалоб, без страха и благородно служил своему королевству. — он протянул меч. — Ты простишь гордого старика, который стремился сделать то же самое?

Эдион снял руку с плеча Лисандры и взял меч в руки.

— Служение этому королевству было большой честью в моей жизни.

— Я знаю, — повторил Дэрроу и посмотрел на Эванджелину, прежде чем он посмотрел на Лисандру. — Кто-то очень мудрый недавно сказал мне, что Террасен — это не просто место, а идеал. Дом для всех тех, кто блуждает, для тех, кому нужно, чтобы его встретили с распростертыми объятиями. — он наклонил голову к Лисандре. — Я официально признаю Караверру и её земли, а тебя — её Леди.

Пальцы Лисандры нашли пальцы Эванджелины и сжали их.

— За твое непоколебимое мужество перед лицом врага, собравшегося у нашего порога, за все, что ты сделал для защиты этого города и королевства, Караверра будет признана, и будет твоей навсегда. — взгляд между ней и Эдионом. — Любые наследники, которых ты выносишь, унаследуют его, а их наследники — после них.

— Эванджелина — мой наследник, — глухо сказала Лисандра, положив теплую руку ей на плечо.

Дэрроу слегка улыбнулся.

— Я это тоже знаю. Но я хотел бы сказать еще одну вещь, возможно, в эту нашу последнюю ночь. — он наклонил голову к Эванджелине. — Я никогда не был отцом и никого не усыновлял. Для меня будет честью назвать такую ​​мудрую, смелую юную леди своим наследником.

Абсолютная тишина. Эванджелина моргнула и затем снова моргнула.

Дэрроу продолжал в ошеломляющей тишине:

— Я хотел бы встретиться со своими врагами, зная, что сердце моей земли, этого королевства, будет биться в груди Эванджелины. Независимо от того, какая тень надвигается, Террасен всегда будет жить в ком-то, кто понимает всю его суть, кого не нужно обучать этому. Кто воплощает в себе его самые лучшие качества. — он указал на Лисандру. — Если это приемлемо для тебя.

Сделать ее своим наследником — и леди… Эванджелина сжала руку Дэрроу. А он сжал ее.

— Я… — Лисандра моргнула и повернулась к ней с яркими глазами. — Не мне решать, не так ли?

Эванджелина улыбнулась Дэрроу.

— Мне бы очень этого хотелось.

…

Костяные барабаны били всю ночь.

Манона не знала, какие новые ужасы начнутся с рассветом.

Сидя рядом с Аброхасом в воздушной башне, она смотрела с ним на бесконечное море черноты.

Это скоро произойдет. Отчаянная надежда на Аэлину Галантию исчезла.

Сможет ли кто-нибудь сбежать, если городские стены будут разрушены? И куда они вообще пойдут? Как только тень Эравана появится, кто остановит его?

Дорин — Дорин смог бы. Если бы он получил ключи. Если бы он выжил.

Он может быть мертв. Может быть, сейчас он идет к ним с черным ошейником вокруг горла.

Манона прислонилась головой к теплому кожистому боку Аброхаса.

Она не сможет увидеть своих людей дома. Привести их в Пустошь.

Завтра — в своих злобных старых костях она знала, что завтра придет конец городским стенам. У них не было оружия, кроме мечей и собственного неповиновения. Битва будет длиться долго против бесконечной силы, ожидающей их.

Аброхас сдвинул свое крыло так, чтобы оно защитило ее от ветра.

— Мне бы хотелось увидеть это, — тихо сказал Манона. — Пустошь. Только раз.

Аброхас фыркнул, нежно подталкивая ее головой. Она погладила рукой по его морде.

И даже в темноте, со смертью на поле битвы, она могла представить ее — сверкающую, ярко-зеленную, текущую в серое море. Яркий город вдоль берега, ведьмы, парящие на метлах или вивернах в небе над ним. Она могла слышать смех ведьм на улицах, давно забытую музыку их людей, плывущую по ветру. Широкое, открытое пространство, пышное и вечнозеленое.

— Мне бы хотелось увидеть это, — снова прошептала Манона.

Глава 105

Кровь лилась дождем по полю битвы.

Крови и стрел было так много, что, обнаруженные на боку, на крыльях Лисандры следы были едва заметны.

Морат прятал свой арсенал. До сегодняшнего дня.

С рассветом они выпустили такой поток стрел, что попав в небо, они стали смертельной перчаткой. Она не хотела знать, сколько упало Крошанок, несмотря на все усилия мятежных Железнозубых, защищавших их телами собственных виверн.

Но большинство поднялось в воздух — и сразу же атаковало легион Железнозубых.

Ниже Морат кишел солдатами, такого количества она никогда не видела. Черное море, которое разбивалось о городские стены, время от времени преодолевая их.

Осадные лестницы поднимались быстрее, чем их можно было убрать, и теперь солнце едва светило, осадные башни наклонились вперед.

Лисандра врезалась в ведьму Железнозубую — Черноклювую, с окрашенным кожаным ремешком на лбу — и вырвала ее из седла, прежде чем вырвать горло ее виверны.

Одна. Только одна из массы в небе.

Она нырнула, выбирая другую цель.

Потом другую. И другую. Этого было недостаточно.

И там, где легион Железнозубых продолжал сражаться с ними последние несколько недель, сегодня они столкнулись. Вынуждая их отступать шаг за шагом к Оринфу.

Ни Лисандра, ни одна из Крошанок или мятежников Железнозубых не могли ничего сделать, чтобы остановить это.

Так ведьмы и умерли.

А под ними, на городских стенах, также гибли солдаты из стольких королевств.

Последняя битва, последние несколько часов их отчаянного союза.

…

У Маноны перехватило дыхание, у нее болела рука, в которой был меч.

Снова сплотившись, они двинулись против легиона Железнозубых.