Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 88

Она убежала, чтобы она могла это сделать. Думая обо всех тех, кто все еще бросает вызов Морату, бросает вызов Маэве, пока она тренировалась. Она не колебалась. Не осмеливалась сделать паузу.

Она подсчитала бы это время. По возможности.

Изумруд на ее обручальном кольце сверкнул своим огнем.

Это был эгоизм — связать себя с мэйтом, когда ее кровь предназначена для пожертвования. И все же она вышла из лодки, чтобы найти их. Кольца. Набег на уловку был запоздалым. Но если у нее не было шрамов, напоминаний о том, где она была, кем она была и что она обещала, ей понадобится этот клочок доказательства.

Аэлина могла поклясться, что живые звезды над ее головой пели, небесный хор, который плыл по пещерам.

Звездная песня вела их вдоль реки, плывя рядом с ними последние мили до моря.

Глава 39

Вражеская армия прибыла не через три, не через четыре, а через пять дней.

Благословение и проклятье, решила Несрин. Благословение, что было время на подготовку, чтобы ракины унесли некоторых из самых незащищенных людей Аньеля в лагерь, покрытый снегом по ту сторону Белоклычьих Гор.

И проклятие для страха, который терзал замок, теперь изобилующий теми, кто не мог или был не способен совершить путешествие. Поднявшись на четвертый день, они увидели черные линии, идущие к ним через территорию Задубелого леса, которую они разрушили.

К рассвету на пятый день они были около окраины озера, равнины.

Несрин сидела на вершине Салхи на одном из шпилей замка, Борте на Аркасе — рядом с ней.

— Для армии демонов они идут медленнее, чем моя собственная мать.

Несрин фыркнула.

— У армий есть припасы, и придётся пересечь реку и упавший лес.

Борте принюхалась.

— Похоже на чертовски большое количество неприятностей для такого маленького города.

Действительно, наездники ракинов не были впечатлены Аньелем, конечно, не после лагеря в Антике, до того, как они пришли сюда.

— Сохранив этот город, взяв Феррианскую Впадину к северу от него, мы сможем проложить путь к северу. Может быть это и уродливое место, но жизненно важное.

— О, земли прекрасны, — сказала Борте, глядя в сторону озера, сверкающего под зимним светом, от близлежащих горячих источников, плывущих по его поверхности. — Но здания… — она скорчила гримасу.

Несрин усмехнулась.

— Возможно ты права.

Несколько мгновений они наблюдали, как армия ползла все ближе. Теперь люди бежали на улицы, торопясь к стенам с бойницами.

— Я удивлена, что Сартак позволит будущей императрице лететь против них, — лукаво сказала Борте. В эти недели девушка неустанно дразнила ее.

Несрин нахмурилась.

— Где Йеран?

Борте высунула язык, несмотря на то, что армия медленно приближалась к ним.

— Горит в аду, как я полагаю.

Даже вдали от своих соответствующих титулов и давнего соперничества обрученная пара не согревала друг друга. Или, возможно, это была часть игры, в которую они играли, играли уже много лет. Чтобы симулировать отвращение, когда становилось ясно, что они убьют любого, кто представляет угрозу для них.

Несрин подняла брови, и Борте скрестил руки на груди.

— Он ведет последних двух целителей в крепость. — действительно, почти черный ракин появился над равниной.

— Нет желания наконец-то жениться перед битвой?

Борте отшатнулась.

— Почему?

Несрин ухмыльнулась.

— Потому что у тебя будет брачная ночь?

Борте рассмеялась.

— Кто сказал, что у меня ее не было?

Несрин застыла.

Но Борте только наклонила голову, щелкнула языком Аркасу, и всадник и ракин воспарили в ясное небо.

Несрин смотрела на Борте, пока та не добралась до равнины, пролетая мимо Йерана, ее рука показа дерзкий жест, который, возможно, интерпретировался как гигантский, вульгарный жест воину.

Темный ракин Йерана вскрикнул от возмущения, и Несрин улыбнулась, зная, что Йеран, вероятно, делает то же самое, даже с двумя целителями, едущими с ним.

Но улыбка Несрин оказалась недолгой, когда она снова увидела марширующую армию, все ближе и ближе с каждой минутой. Непрерывная, неутомимая масса стали и смерти.

Нападут ли они на лагерь до рассвета или в сумерках? Будет ли осада быстрой и смертельной, или длинной и жестокой? Она видела их припасы. Они были готовы оставаться на столько, сколько потребовалось, чтобы разрушить город до основания.

И уничтожить каждую душу, обитающую внутри.

…

Боевые барабаны загремели на закате.

Ирэн стояла на самом высоком парапете крепости, считая факелы, разбросанные в ночи, и пыталась поужинать.

Этот прием ничем не отличался от других блюд, которые она съела сегодня, сказала она себе. Еда, которую она изо всех сил пыталась съесть, не проглатывая.

Парапет был наполнен солдатами и зрителями, все смотрели на армию на границе равнины, которая отделяла их от края города, все слушали в тишине неустанных барабанов.

Уверенные, ужасные удары. Предназначенный для того, чтобы ослабить, сломать твою волю.

Она знала, что они продолжат так всю ночь. Лишат их покоя, заставят их бояться рассвета.

Замок был настолько полным, насколько он мог вместить, коридоры были набиты посетителями. Она и Шаол уступили свою комнату семье из пяти человек, детей, слишком юных, чтобы совершить поездку в Утёс, даже на спине ракина. В холодном воздухе младенец может посинеть в считанные минуты.

Ирэн провела рукой по высокой каменной стене. Толстый, древний камень. Она умоляла его выдержать.

Катапульты. В армии были катапульты. Она услышала последний доклад Фалкана за завтраком. Сама равнина по-прежнему была завалена достаточным количеством валунов со времен, когда она была частью озера, и Морату не составило бы труда найти что-то, чтобы бросить в них.

Ирэн весь день была занята, предупреждая, перемещая семьи, которые занимали дома на берегу озера или тех, кто спал слишком близко к окнам или внешним стенам. В последнюю минуту, глупо конечно, что она не думала об этом раньше, но она была настолько сосредоточена в последние пять дней на том, чтобы заставить всех понять, что она не думала о таких вещах, как катапульты и разрушительные блоки из тяжелого камня.