Нечто большее… (СИ) - Грушевицкая Ирма. Страница 11

— Что происходит, Райли? — Анжела пытливо смотрела на меня.

— Ничего, о чём стоило бы говорить за обедом.

— В таком случае приглашаю тебя на ужин.

— Анж!

— Ладно, ладно, — согласилась она. — Я понимаю: мы уже не настолько близкие подруги. Но позволь в память о нашей былой дружбе дать тебе совет. — Она наклонилась ко мне, понижая голос почти до шепота: — Будь осторожна, Бетти. Это не Джеймс. Тот разжевал тебя и выплюнул. Этот же способен заглотнуть целиком. Как питон, знаешь? Будешь перевариваться в его желудочном соке, пока полностью не растворишься.

— Господи, Анж, меня сейчас стошнит!

— Это хорошо, потому что, знаешь, подобные экземпляры вряд ли по зубам таким, как мы.

— Я и не планировала.

— Главное, чтобы не планировал он, — отрезала подруга. — Потому что выбора у тебя особо не будет.

— Когда ты успела стать таким экспертом? — съязвила я.

— Поживёшь в змеёвнике, подобном Западному Голливуду, станешь. Кстати, они, похоже, уходят. Сейчас пройдут мимо нас. Расслабься, Райли, тебе как будто кол в задницу вогнали.

И я вправду замерла, в одно мгновение забыв, как дышать, двигаться и моргать.

Но ничего не произошло. Шесть человек прошли мимо нас. Фиби шла первой. Мистер Рассел замыкал шествие, и я смотрела на его обтянутую светло-серой тканью широкую спину до тех пор, пока Анжела меня не окликнула.

— Прости.

— Не вздумай, Бет, — повторила она. — Что бы между вами не происходило, оно того не стоит.

— Не стоит, — тоскливо согласилась я и постаралась как можно быстрее завершить обед.

В номере я немедленно скинула туфли и, пройдя в гостиную, упала в кресло. Чертовски необходимо было разобраться в своих чувствах.

Во-первых, необходимо понять, почему вид удаляющейся спины Дэвида Рассела так меня расстроил? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, сначала надо найти ответ на другой: в каком случае я не почувствовала бы себя расстроенной? Неужели, если бы он на глазах у всех остановился у нашего столика?

Почему бы и нет?

Я живо представила, как это происходит. Вот мистер Рассел приветствует нас. Я заливаюсь краской, вспоминая, при каких обстоятельствах мы расстались. Мне приходится знакомить его с Анжелой. Он что-то говорит, но я ничего не слышу из-за звона в ушах. Возникает неловкая пауза, в течение которой я отчаянно пытаюсь найти нейтральную тему для беседы. В принципе, это может сделать и Дэвид. Да, скорее всего так и будет ведь это он подошёл к нам. Он обязательно спросит как мои дела. Я отвечу, что хорошо…

А после пол вечера буду объяснять своей подруге, почему такой человек, как Дэвид Рассел, интересуется моими делами.

Нет, это очень даже правильно, что он прошёл мимо!

Но почему же мне так тоскливо?

Может, потому, что это означает, что мистер Рассел больше не планирует заняться со мной любовью?

Я взвилась в кресле и принялась ходить из угла в угол. Беспросветная дура! Как можно быть такой наивной? Я уязвила его самолюбие, сказав, что не помню ничего из проведённой с ним ночи. Своим ответом Дэвид постарался уязвить моё. Нет ничего более глупого, чем воспринять его слова всерьёз.

Да, он красив. Он горяч. И у меня внутри всё переворачивается от мысли, что мы спали вместе. Ведь тогда я ему соврала: кое-что из той ночи я помнила. Помнила тепло его тела. Помнила нежность объятий. Помнила ласкающие нотки в тихом голосе, когда он успокаивал меня. Я помнила, как мне было хорошо с ним. Будто две частички паззла сложились, встали в пазы без единого зазора — вот что я чувствовала с ним. Но тогда я не знала, что мой паззл — он! Тем утром для меня это стало шоком, и я до сих пор пребываю в этом состоянии. Мне было хорошо с Дэвидом Расселом. Так хорошо, что в последние три дня я и думать забыла про Джеймса. Моими мыслями завладел высокий сероглазый брюнет, от которого я не вправе ждать ничего, кроме вежливого кивка. Но сегодня он не удостоил меня даже им, и я вынуждена признать, что расстраиваюсь из-за того, что мои неоправданные ожидания так и остались неоправданными. Ничего определённого, просто всякий раз, когда я представляла, что, возможно, Дэвид Рассел думает обо мне, сердце замирало в предвкушении. Предвкушение чего-то большего, чего-то невозможно-возможного, чего-то запретного и сладостного, нежели…

Мои размышления прервал стук в дверь.

— Одну минуту!

Я бросила взгляд в зеркало, поправляя на себе голубое платье-футляр. Лён очень непрактичный материал — быстро мнётся, — но как приятно холодит кожу. Мои волосы были собраны в пучок, но несколько непослушных прядей уже выпали из него. Автоматически поправляя причёску, я открыла дверь.

Руки безвольно упали. Как и моё сердце.

— Добрый день, Бет. Я могу войти?

Несколько секунд я рассматривала стоящего передо мной мужчину, отмечая, насколько потрясающе он выглядит в уже знакомом мне светло-сером костюме. Правда, сегодня его рубашка была лилового цвета, как и полосатый галстук в тон. Небольшая щетина уже начала проглядывать на тронутом загаром лице. Дэвид принадлежал к числу тех мужчин, кому приходится бриться по два раза на день. Я подняла взгляд выше: серые глаза в упор смотрели на меня, и их серьёзное выражение мгновенно привело меня в чувство.

— Конечно, — кивнула я. — Пожалуйста, проходите.

Он сразу направился в гостиную. Я же замешкалась, лихорадочно разыскивая скинутые впопыхах туфли. Одна из них обнаружилась под стоящей в коридоре консолью, вторая же сгинула навсегда. Передо мной замаячила перспектива появиться перед шефом босиком. Впрочем, для меня это вовсе не внове, так что я решительно забросила найденную туфлю обратно и прошлёпала в гостиную.

Дэвид стоял посреди комнаты. Его пиджак был расстёгнут, а руки засунуты в карманы классических, идеально сидящих брюк. Он быстро окинул меня взглядом — от макушки до кончиков ногтей, покрытых темно-вишневым лаком. Я моментально подобралась под его взглядом, запрещая себя смущаться, и вздёрнула вверх подбородок. И снова выиграла: неожиданно Дэвид отвернулся и прошёл к балконной двери. Наружу он не вышел, остановившись на пороге, и некоторое время так и стоял, рассматривая открывшуюся панораму.

Я застыла посреди комнаты, удивлённая его поведением, но вовсе не горя желанием начать разговор первой.

— Красивый вид, — наконец, произнёс он.

— Да. Ещё раз спасибо за прекрасный номер.

— Тебе понравился Майами?

Я усмехнулась:

— Дорогая из аэропорта впечатлила.

— Ты так и не выбралась в город? — Он удивился и на этот раз повернулся ко мне.

— Я приехала сюда работать.

Это прозвучало слишком высокопарно, поэтому я совершенно не удивилась его саркастической усмешке.

— Похвальное старание. Но тем и хороши подобные конференции, что, помимо работы, здесь ещё можно довольно качественно отдохнуть. Надеюсь, хоть в океане ты поплавала?

Мне не понравился его менторский тон. Если мистер Рассел считает, что разговор со мной необходимо вести именно так, что ж, я уже вполне взрослая девочка и могу за себя постоять.

— Вы бы понравились моей сестре, — съязвила я.

Широкие брови удивлённо поползи вверх:

— Неужели?

— Да. Она уговаривала меня закрутить роман с мойщиком бассейнов и убежать в Боливию.

— Насколько я знаю, мойщики бассейнов здесь исключительно мексиканцы. — Ни один мускул не дрогнул на красиво вылепленном лице.

— Чёрт, а счастье было так возможно!

— Тебя интересует только младший обслуживающий персонал?

— Нет, я готова рассматривать варианты.

— Но Боливия предпочтительней?

— Вне всякого сомнения!

Серые глаза заискрились от смеха, но выражение лица ни на йоту не изменилось. Я тоже держалась, как могла, в душе отчаянно веселясь. Так было легче не реагировать на его дразнящую мужскую сексуальность.

— А вы? Вам удалось полюбоваться городом?

Дэвид усмехнулся:

— Не в этот раз. Позавчера я вынужден был лететь в Бостон и вернулся лишь пару часов назад.