Нечто большее… (СИ) - Грушевицкая Ирма. Страница 16

— Но Джей Ти знает, что делает: ни одного одинокого мужика за две недели. Все при жёнах и детях. Я уже согласна перекинуть своё внимание на пляжных мальчиков. — Лорейн чувственным жестом поправила высоко заколотые золотистые волосы. — Правда, сейчас в баре я наткнулась на один потрясающий экземпляр. Надо будет разведать, с кем он здесь.

Лорейн обернулась назад, туда, где в тени высоких пальм располагался открытый прибрежный бар.

Я проследила за её взглядом. Несколько человек стояли у стойки, один мужчина в белой рубашке сидел на высоком табурете. Облокотившись на локоть, он рассматривал побережье. Что-то смутно знакомое было в его фигуре: в том, как откинута голова, как широко расправлены плечи. Одна нога стояла на земле, другой он опирался на перекладину табурета. Расслабленность и готовность к прыжку одновременно.

— Спереди ещё лучше, — мечтательно проговорила Лорейн.

В это мгновение мужчина обернулся и посмотрел прямо на нас.

Я не удержалась от возгласа изумления.

— А я что говорила! — с восторгом выпалила моя соседка. — Просто воплощение секса!

Словно ураганом меня снесло с шезлонга. Бежать на этот раз я не собиралась. Наоборот, раз и навсегда я собиралась с ним покончить.

Скрытые под тёмными очками глаза, не отрываясь следили за тем, как разъярённой фурией я летела через весь пляж. Я видела, как изменилось красивое лицо, когда мужчина узнал меня. Ленивая расслабленность уступила место нетерпеливому ожиданию.

Меня уже было не остановить.

— Какого чёрта ты делаешь на моём острове?

Босой ногой я зацепилась за порожек, отделяющий деревянный настил от песка. В следующую секунду содержимое бокала с коктейлем, который я так и держала в руках, оказалось на светлых брюках мужчины, а я — в его объятиях. Подхватив меня, он притянул к себе моё ошарашенное лицо, и его губы с жаром обрушились на мои.

Глава 9

Нападение было неожиданным. Горячий язык ворвался в мой рот и по-хозяйски начал его исследовать. Сильные руки распластали меня по твёрдой груди, а лёгкий толчок вперёд крепкого бедра обжёг мой обнажённый живот.

Изумление первых мгновений быстро прошло, уступив место неудержимой ярости.

Да, я была зла, на всех парах летя к Дэвиду Расселу. Я была готова ударить его, отвесить пощёчину, сорвать тёмные очки. Пнуть. Самообманом было полагать, что за эти дни я смогла успокоиться. Один лишь взгляд на излучающую силу и самоуверенность мужскую фигуру, и на меня разом нахлынуло желание стереть с лица эту самодовольную ухмылку. Растоптать, растереть в порошок, развеять по ветру.

Не стоило меня целовать. Ох, не стоило. Он дал мне в руки оружие, и я сразу начала мстить.

Я вцепилась в его шею, ещё больше вдавливая себя в твердые губы. Мой язык обвился вокруг языка Дэвида, и я вытолкнула его, захватчиком врываясь в его рот. Зубы стукнули о зубы, из груди вырвался рык. Ничего чувственного не было в моём поцелуе. Наоборот, яростно целуя Дэвида Рассела, я показывала, насколько сильно его ненавижу.

Прикусив его нижнюю губу, я всосала её, не заботясь о том, что могу сделать больно. Руки, сжимающие мою талию, двинулись вверх. Дэвид попытался меня отодвинуть, но я лишь усилила свой натиск. Мне казалось, я всё держу под контролем, но затем рот заполнил солоноватый привкус крови: я его укусила. В то же мгновение в районе живота возникло давление: Дэвид возбудился. Это движение немного меня отрезвило. Тяжело дыша, я отпустила его губы, но руки до сих пор судорожно сжимали мужскую шею. Постепенно до меня начали долетать звуки окружающего мира: людские разговоры, смех, позвякивание бокалов. Они служили полутонами для того главного звука, на котором я пыталась сосредоточиться: тяжелого мужского дыхания. Это радовало. Какие бы цели Дэвид не преследовал, начав поцелуй, не он вышел победителем в этой схватке.

А ещё я не закрыла глаза. Глупость девчоночья, возведённая в ряд аксиом: «Никогда не закрывай глаза, если тебя целует не тот парень». Мэгги поделилась ею, когда мне было пятнадцать.

Я не закрыла глаза в поцелуе и теперь, тяжело дыша, таращилась на влажные, твёрдые мужские губы. Они слабо дёрнулись, а затем разомкнулись:

— Я же просил не делать глупостей.

Чётко, без ожидаемого срыва в голосе, без хрипотцы. Дыхание сбилось, но не настолько, чтобы показать уязвимость.

Ни черта я не победила!

— Ты первый начал, — выдохнула я в эти обвиняющие губы.

Дэвид схватил меня за подбородок и резким движением приподнял лицо. Мои зубы клацнули. Даже сквозь тёмные очки я ощущала ярость, которой пылали его глаза.

— Чёрта с два я это начал!

Кроме злости и обвинения в его тоне было кое-что ещё. Как будто бы горечь. Я списала это на гудящую в ушах кровь.

— Что ты здесь делаешь? — снова кинулась я в бой. — Только не говори, что захотел просто развеяться.

— А даже если и так?

Я начала закипать.

— Я обвиню тебя в сексуальном домогательстве.

— Ты же уволилась.

— Тогда в преследовании.

— Я не принимаю твоей отставки.

— И ты приехал, чтобы сообщить мне об этом? Не велика ли честь?

Внезапно он чуть ли не силой отпихнул меня и вскочил на ноги. Его массивная фигура нависла надо мной, и я испуганно пискнула, когда он резким движением сдёрнул с себя очки. Дэвид действительно был в ярости. Потемневшие серые глаза метали молнии.

— Я просил тебя не делать глупостей, — рявкнул он. — А ты сбежала, как последняя трусиха. Ты хоть можешь себе представить, скольких людей я поставил на уши, чтобы тебя разыскать? Сколько договорённостей нарушил, чтобы прилететь сюда?!

— Для чего? — закричала я. — Чтобы я отработала полагающиеся две недели? Так уволь меня за прогулы и катись к чёрту!

Как у меня нашлись силы противостоять этому разъярённому хищнику, не знаю. Но рык, раздавшийся из его груди и то, как на побелевшем лице заходили желваки, подсказали мне, что я перешла черту.

— Маленькая ведьма!

В следующее мгновение я почувствовала, что взлетаю в воздух: стремительно нагнувшись, Дэвид подхватил меня под колени и одним движением перебросил через плечо.

По-моему, я уже лет двадцать не визжала. И уж точно никогда не визжала от бессилия. А ещё никогда не висела вниз головой на чужом плече, не брыкалась и не молотила кулаками по спине несущего меня человека. Представься возможность — я бы с удовольствием его снова укусила.

— Отпусти меня немедленно, негодяй! — кричала я, пока он невозмутимо шагал по песку к морю. Когда его намерения стали ясны, я перешла на ультразвук: — Ты не посмеешь! Только попробуй сделать это!

Как был — в парусиновых туфлях и одежде — Дэвид вошёл в воду. Не обращая внимание на крики и всё так же крепко держа мои ноги, он зашёл на глубину и только там бросил меня в воду.

Лишь чудом я вовремя задержала дыхание и не захлебнулась. Полностью дезориентированная, руками и ногами я молотила по воде. Почему-то никак не удавалось определить где дно, и куда выплывать. Я барахталась, как лягушонок, и уже начала паниковать, когда две сильные руки подхватили меня подмышки и выдернули на поверхность. Полуслепая, полу-захлебнувшаяся, еле дышащая под налипшими на лицо волосами, я вдруг почувствовала, что вот-вот разревусь. Эта эмоциональная и физическая борьба вымотала меня окончательно. Наверное, именно эту цель преследовал Дэвид, бросая меня в воду. Но я вовсе не остыла — я окончательно расклеилась. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу, чтобы он вообще меня видел!

Отдавая последние силы тому, чтобы не расхныкаться, я стиснула зубы и отбросила с лица волосы. Перед глазами возник полуобнажённый мужской торс в ореоле плавающей на воде белой рубашке.

— Так-то лучше, — проговорил Дэвид. — Теперь мы поговорим.

Не удостоив его ответом, я развернулась и пошла прочь.

— И долго ты собираешься от меня бегать? — немедленно полетело мне в спину.

Стараясь двигаться как можно ловчее, я на дрожащих ногах продиралась сквозь волны к берегу.