Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - Гитин Валерий Григорьевич. Страница 67

Бывший тогда при нем Аристотель решает вмешаться в ход событий. Он обращается к Филлиде с предложением оставить Александра, аргументируя свое предложение мыслью о бренности всего сущего и сексуального влечения в том числе. Красавица соглашается на предложение великого философа, но с одним условием: он прокатит ее по залу на своей спине, то есть исполнит роль верховой лошади.

Самолюбивый Аристотель с готовностью соглашается на это странное требование, исходя исключительно из интересов государства.

Войдя в зал через несколько минут, Александр остолбенел, увидев гордого Аристотеля в немыслимой роли скакуна, которого пришпоривала Филлида.

— Вот видишь, — сказал ему философ, — что эта девица вытворяет со мной, старым и умудренным опытом человеком! Думаю, тебе нетрудно представить себе, во что она может превратить сгорающего от страсти молодого человека.

Молодожен все правильно понял и сделал необходимые выводы.

И так до очередной женитьбы, к счастью, такой же недолгой…

Да к тому же всякая слава влечет за собой множество побочных явлений гораздо более серьезного характера, чем пополнение списка любовниц или жен, а слава Александра была огромной, невообразимо громкой — и с соответствующими побочными явлениями. Как бы рано ни взрослели молодые люди в те далекие эпохи, но 26 лет — это все еще не возраст мудрого игнорирования мишурного блеска и медных труб популярности. Александру ведь было 26 лет, когда праздновали победу в Персеполисе, где он так опрометчиво позволил Таис сжечь ради забавы сокровище древнего зодчества, забыв наставления Аристотеля о том, что все и вся должны находиться на своих местах, и шлюхи — в том числе…

Но что там шлюхи, когда перед ним открылись возможности гораздо более высокого порядка! Александр приказал изготовить для него трон из чистого золота. Этот трон был установлен в огромном шатре, опиравшемся на золотые колонны. Здесь молодой властелин принимал посольства от покоренных народов.

Трон окружали 500 персидских вельмож в желтых шелковых одеяниях, 1000 персидских лучников в красных бархатных плащах и 500 македонских воинов с серебряными щитами.

А вокруг шатра стояли 100 боевых слонов и 10 000 персидских воинов под началом македонских офицеров.

Можно сказать, что у парня «крыша поехала».

Он стал крайне надменным даже с ближайшими соратниками. Проявления малейшего неповиновения теперь карались немедленной смертью. У персов перенял молодой царь и манеру жестоко обращаться с военнопленными.

Недаром же говорят, что победа — далеко не всегда означает благо для победителя…

А он жаждал новых и новых побед, и жажда эта фактически превратилась в манию.

Менее чем через год после разорения Персеполиса он двинул свои войска в Индию, о которой ходило множество легенд и которая влекла к себе множество потенциальных завоевателей, но пока что ни один из них не решился на такой отчаянный и так трудно объяснимый с позиции формальной логики поступок.

Когда его войска двигались в сторону Индии, выяснилось, что огромный обоз, тяжело груженный воинскими трофеями, сильно замедляет поход. И тогда Александр предпринимает меры, мягко сказать, непопулярные. Сначала он приказывает сжечь повозки с его собственными трофеями, затем — с трофеями его приближенных, после чего были сожжены вообще все повозки, которые не несли на себе оружия и походного провианта. Видимо, доверие к Александру было настолько велико, как, наверное, и азарт охоты на журавля в небе, что войско восприняло эту акцию на удивление спокойно.

Они вторглись в Индию, где их ожидали четыре года войны с местными племенами, где Александр то проявлял чудеса благородства в отношении побежденных царьков, то беспощадно вешал туземных мудрецов, призывавших к сопротивлению захватчикам.

Его война споткнулась и остановилась на берегу реки Ганг, когда войско категорически отказалось форсировать эту водную преграду.

— Много лет идем мы за тобой, — сказали царю представители войска, — много царств мы для тебя завоевали, много мы терпели лишений, голода, холода и болезней. Зачем же ты ведешь нас еще дальше, чтобы мы погибли в пустыне и не увидели больше родины, матерей, жен и детей своих?

Ах, это неумолимое «зачем?»… Александр не смог дать вразумительный ответ на этот простой вопрос, и никакие его угрозы, и никакие его мольбы не смогли заставить войско двинуться дальше.

Ему ничего иного не оставалось, как, предвосхищая Монтеня, сказать, не достигнув желаемого, что желал именно достигнутого.

Весь обратный путь был ознаменован пышными праздниками, невообразимым количеством выпитого вина и сексуальными оргиями такого размаха, что греческие культовые совокупления выглядели в сравнении с ними детскими играми в «папу и маму».

Весной 323 года Александр вступил в Вавилон, где вакхические праздники продолжались с новой силой. Здесь, в Вавилоне, Александр был провозглашен «Великим» и признан божественным.

А затем он заболел какой-то неизвестной болезнью и умер как самый простой из смертных.

Историки часто говорят, что главная заслуга Александра Великого заключается в том, что он распространил по миру передовую культуру Эллады. Разные культуры так или иначе взаимодействуют между собой и оказывают взаимное влияние друг на друга, но культура, насаждаемая огнем и мечем, если и приживется, то в очень извращенных, уродливых формах, порождая мутантов-чудовищ.

Да что там, простейший пример с брюками, которые носили одни лишь персы во всем Древнем мире. Ну, пришел Александр, ну, заставил носить вместо брюк хитоны и туники… Где сейчас тот Александр, а где брюки, которые носит весь мир… Военные успехи действительно сродни поднятию штанги. Вскинул ее над собой атлет, зафиксировал достижение, и вернулась она на прежнее место, будто и не покидала его… А был ли мальчик?

Так что блистательные победы Александра Великого едва ли оказали положительное влияние на эллинов. Скорее напротив: закат Эллады после Александра заметно ускорился, и ничто уже не могло его хотя бы задержать.

А вот одна из самых знаменитых гетер древности, Фрина, поставила своеобразную точку в летописи эпохи Александра. Она обратилась в афинское народное собрание с просьбой разрешить ей отстроить за собственный счет стены города Фив, разрушенные Александром. И отстроила. Так стоило ли их разрушать?

Фрина послужила моделью великому скульптору Праксителю в создании им целого ряда прекрасных произведений, составивших славу не только автору, но и всей Элладе. Вот так. Это не сожжение храма в Персеполисе…

К слову о храме… Его поджигательница, Таис Афинская, после смерти Александра вышла замуж за Птолемея I, ставшего царем Египта, и родила ему двух сыновей и дочь.

Птолемей был сподвижником и другом Александра. Его Египетское царство стало одним из трех наиболее значительных осколков огромной державы, которая была довольно быстро сколочена, но еще быстрее распалась.

Кроме Египетского, полководцы Александра возглавили Македонское и Сирийское царства, а также множество мелких, которые были очень скоро развеяны неумолимым ветром Истории.

Стены Фив были восстановлены и еще долгое-долгое время никакой ветер перемен не был им страшен.

А вот у Фрины, пожертвовавшей громадные средства на их восстановление, были немалые проблемы, связанные все с тем же, недоброй памяти, народным собранием Афин. Ее популярность, естественно, провоцировала вспышки активности многочисленных недоброжелателей. А тут еще одна из ее статуй, отлитая из золота, была торжественно установлена в храме Аполлона города Дельфы! Вот этого красавице-гетере уже простить не могли.

В афинский суд поступило заявление с обвинением Фрины в умышленном развращении греческой молодежи посредством своих многочисленных изображений.