Собирающая звезды (СИ) - Лаевская Елена. Страница 25

А вот грузовой ледовый танк меня впечатлил. Я их раньше только в рекламе видела. Громоздкий, тяжелый. С гусеницами в человеческий рост. Скафандр я тоже надеваю в первый раз. Близнецы помогают мне подключить систему теплообмена, натянуть шлем, застегнуть спиральную молнию на спине. Мальчишки шутят и пихаются, но я прямо слышу, как у них постукивают зубы. И вижу, как лихорадочно блестят глаза. В кабине танка я занимаю лучшее место — у окна. Димыч пытается меня оттуда выпихнуть, чтобы поудобнее устроить Терри. Ага, не на ту напал!

Глава вторая

Пирамида

Скаут остановил ледовый танк далеко от нужного нам места среди ледяных торосов, за которыми легко укрыть машину, чтобы нас никто не заметил и не поднял тревогу. Долго идем по гладкой, скользкой равнине до входа в пещеру. Димыч уже не выпендривается, как в космопорту. Ему тяжело так долго держать Полог.

Вход в пещеру — широкий пролом в толстой, в несколько метров толщиной, ледяной корке. Побывавшие здесь до нас люди вырубили во льду широкие ступеньки и поставили перила, так что спускаться довольно удобно.

Мы с Терри держимся за руки: боимся подскользнуться. На шее у меня беспомощной игрушкой болтается плазменник. Скаут объяснил мне, куда надо нажимать, чтобы он стрелял. А как прицеливаться: даже и объяснять не стал. Только рукой махнул.

Вот у Гали, Мальвины и близнецов — оружие в руках. Боевые Скорострелы. И держат они их очень уверенно.

Мне страшно. Терри рядом со мной тоже страшно. Я вижу за стеклом шлема ее осунувшееся бледное лицо. Вдруг Димыч больше не сможет удерживать полог. Вдруг кто — то из нас подскользнется и выронит оружие. Вдруг…

Мы проходим сквозь разлом и оказываемся в пещере. Пирамида в самой середине. Высокая. Недоступная. От ее поверхности исходит мягкое свечение. Я вижу желтый круг на обращенной к нам грани. Такой же, как моя тату, только больше размером. Круг совсем близко, на уровне моего лица.

Мешки с песком, за которыми укрылись десантники со стороны пирамиды, я тоже очень хорошо вижу.

Справа — баррикада. Баррикада — слева. Мы проходим между ними, стараясь даже дышать как можно тише. Или вообще не дышать.

Хорошо, что Полог приглушает звуки и скрежет ботинок по льду не слышен ожидающим нас десантникам.

Все останавливаются. Меня пропускают вперед. Сейчас самый главный человек здесь — лохматый Пудель с мокрым носом и поджатым хвостом.

Оглядываюсь на Скаута. Тот ободряюще улыбается мне.

Перед лицом расплывается желтый круг с черной паутиной внутри. Я больше не вижу никого и ничего вокруг. И я больше не боюсь.

Дотрагиваюсь рукой до маленького солнца. Ладонь утопает в теплом даже сквозь перчатку круге.

Слова сами собой всплывают в памяти.

— Я пришла, Хранилище Предков. Я забираю то, что принадлежит мне по праву рождения. Мне, Собирающей звезды. Мне, одной из Предтеч. Мне, последней из оставшихся.

Я уже не та маленькая, беспомощная девочка, неумело гасящая свет в нашей съемной квартире. Я могу гасить звезды. И могу их зажигать. Я могу отобрать свет у Сверхновой. И выжечь этим светом вселенную на парсеки вокруг.

Не закрываю глаза. Но все равно вижу: Хранилище до краев наполнено кипящей лавой. Лава бьется в тяжелые стены пирамиды. Одно неверное движение и она прольется смертельным дождем. Подставляю ладони под раскаленную струю. Пью и не могу напиться. Лава заполняет меня всю. Дрожит в груди, полыхает в горле, почти срывается с кончиков пальцев. Не могу, не могу больше! Надо. Еще чуть-чуть. И еще. И еще. Последние капли падают в ладонь.

Желтое солнце гаснет на пирамиде, словно его там никогда и не было.

Я горю, как в лихорадке. Собранная мной энергия рвется наружу. Что бывает, если вас стошнит раскаленной лавой? Не хочу знать. Меня не стошнит. Я донесу до корабля Предтеч все без остатка. Ради Скаута. Ради Терри. Ради…

Я вдруг начинаю осознавать происходящее вокруг.

— Сейчас упадет Полог! — хрипит в наушниках искаженный до невозможности голос Димыча.

Кто — то из стоящих рядом швыряет меня на лед.

— По моему сигналу. Без паники, — Скаут невозмутим, как всегда, — Огонь!

У нас есть преимущество. Десантники не ожидают нападения со стороны пирамиды. Наши выстрелы застают их врасплох. Поворачиваюсь на спину. Рву с шеи автомат. Сейчас я буду стрелять в людей. И, может быть, в кого-нибудь даже попаду.

Мальвина рывком поднимает меня с земли.

— Беги! Беги к выходу!

Бегу изо всех сил, оскальзываясь на неровной поверхности льда.

Я задыхаюсь. Грудь раздирает острая боль.

Выход из пещеры. Выскакиваю на равнину под звездное небо.

Со всех сторон нас окружают черные точки: кто-то из десантников вызвал подмогу. Как их много. Нам ни за что не справиться. И бежать некуда. Мы в ловушке.

Лед вокруг плоский, как стол. Негде спрятаться. Негде укрыться. Скаут, Мальвина и мальчики закрывают спинами нас с Терри. Глаза слепит свет прожекторов. Сейчас нас застрелят. Это очень больно?

На равнину падает тень. Рядом с нами тормозит брюхом по льду корабль. Воют работающие на предели двигатели. Распахивается люк. Меня подхватывают под локти и подсаживают наверх. Корабль стремительно отрывается от земли. Валюсь на пол от перегрузок. На меня падает сверху кто-то еще. Темнота.

В нос бьет резкий запах аммиака. Открываю глаза. Где я? Что со мной? В голове пусто, как в прохудившемся котелке. Сверху кружится низкий металлический свод-потолок. Это я-то — и в обморок хлопнулась. Кому рассказать, засмеют.

Тупо гляжу вокруг, пытаясь что — нибудь вспомнить. Я что, затылком приложилась?

Шлюзовая камера среднего размера яхты. С одной стороны надо мной склонился Скаут, с другой — незнакомец с птичьим лицом. Это он машет перед моим носом ампулой с нашатырным спиртом. Вяло пытаюсь оттолкнуть его руку. Получается плохо.

Скаут первым замечает, что я пришла в себя:

— Очнулась? Молодец!

В голосе ну вот нисколечко тревоги за меня. Бегемот бездушный! А если бы не очнулась? Лежала бы в хрустально-ледяном гробу как Спящая Красавица?

Гали и незнакомец ловко вытряхивают меня из скафандра. Сразу становится легче дышать.

В голове потихоньку проясняется. Вспоминаю: Пирамида-Хранилище, моя рука тонет в желтом круге, стрельба, закрывающие меня спины, бег из последних сил, люк корабля…

— Я где?

— На Ласточке, — отзывается человек-птица.

— Все в порядке? Нас не догнали? Никого не… — хочу произнести "не убили", но слово застревает в горле.

— Ни в коем случае. И пока, по крайней мере, нас никто не преследует.

— Ты кто?

— Я Соловей. Владелец этого корабля.

Ласточка… Соловей… Забавно. Я улыбаюсь.

— Она точно не ранена? — раздается рядом обеспокоенный голос Мальвины. Ну наконец-то. Хоть кому-то есть до меня дело.

— Нет, мама! — отвечает Соловей. — Думаю, это нервное. Плюс, она же энергии наглоталась. Явный перебор для молодой девушки.

— Да, для неокрепшего организма, — подтверждаю я.

— Пуделя надо срочно уложить в постель и дать горячего чая с сахаром.

— Мама, я все сделаю как надо. Идите все отдыхайте, пока есть такая возможность.

Надо же, такое взрослое дите у нашей Мальвины! Может Скаут не врал, и ей действительно двести лет?

Соловей легко поднимает меня на руки. От него пахнет дорогим одеколоном. Только я не люблю мужскую парфюмерию. Нанюхалась за свою жизнь по самое нехочу. Вспоминаю, как Скаут нес меня с блошки Козленко с разбитым носом. Как давно это было! В прошлой жизни. Все повторяется. Смешно? Не очень.

Соловей пинком ноги открывает дверь в каюту. Опускает меня на широкую кровать. Вместо пледа укрывает пятнистой шкурой. Как хорошо!

Откуда-то появляется поднос с чашками и сахарницей. По комнате разносится запах лимона. Соловей режет его прозрачными ломтиками.