Операция "Волчье сердце" (СИ) - Снежная Дарья. Страница 41

Это была откровенная издевка, но какая-то совершенно… беззлобная. Я бы даже сказала больше — весьма… одобрительная издевка!

Я начала подозревать, что не я одна привыкла оттачивать зубы на гранитной скале под названием «Вольфгер Лейт». Вот! Значит, меня можно понять! Такой ведь прекрасный образчик породы.

Гранитной! А не…

— К счастью, нет, — лучезарно улыбнулась я. — Просто подруги интересуются названием, а я даже не могу ответить на этот простой вопрос.

— Это духи индивидуальной сборки, — сообщила мне хозяйка. — По детальному описанию вашего… дарителя. Он был очень точен в своих запросах. Вплоть до флакона!

— И флакон описывал? — удивилась я.

— Конечно, — кивнула женщина и с невозмутимым лицом добавила, — Как сейчас помню: «Мне нужен самый тяжелый».

Мне стоило огромных усилий не кривить губы в усмешке. Сестрица! Однозначно!

— Название… — напомнила я, ловко пропустив укол мимо ушей.

— Ах да. Название в таких случаях дает заказчик. Я могу подсказать ему, если нет идей, но часто подобные ароматы в принципе остаются безымянными. Ведь чаще всего один-единственный человек их и носит. Кроме того, я не имею права без разрешения заказчика изготавливать их для розничной продажи. Так что, к сожалению, я не смогла бы помочь вашим подругам, даже будь у вас название.

Я кивнула — вот и славно. Потому что у меня не было ни малейшего желания с подругами этим названием делиться!

— И все же, — теперь мне было вдвойне любопытно. — Я люблю, когда аромат поименован. Что бы вы посоветовали? Как профессионал?

— «Волчье сердце», — легко и не раздумывая отозвалась хозяйка лавки.

Паническое удивление — как? Откуда? Неужели он ей и это рассказал? Что она знает? — сменилось облегчением. Тьфу ты, Эва! Заработалась, везде заговор мерещится.

Совпадение, конечно! Но — странное. При чем тут сердце? Да еще и волчье?

Я задумчиво поднесла запястье к лицу и снова вдохнула.

— Думаете? — с сомнением уточнила я. — Как-то у меня ни малейших волчьих ассоциаций.

Мастерица пожала плечами, но хитрое выражение из ее глаз так и не пропало.

— Вы просили мой совет. Все же духи — это очень индивидуально, как и их восприятие…

И только когда за мной закрылась, снова звякнув, дверь парфюмерии, до меня что-то дошло. Не о запахе ведь она, а о дарителе.

На что это намекает язвительная хозяюшка?

На ухаживание подарок похож не был. В конце концов, ухаживания мне приходилось принимать не раз и не два. И отнести Вольфгера Лейта к числу своих ухажеров я могла бы разве что во сне.

Память любезно напомнила, что во сне я его и не только к ухажерам отнесла, и я досадливо от нее отмахнулась — брысь, нашла, что подсовывать. Это было только раз и неправда!

Нет, если бы капитан за мной ухаживал, я бы это все же узнала от него, а не от его языкастой сестрицы!

Но, с другой стороны, если бы один из моих братьев пришел ко мне за артефактным подарком весьма, признаем, личного свойства для некой девицы, я бы тоже решила… словом, решила бы!

Впрочем, то, что себе там воображает госпожа Лейт (или уже не Лейт?), меня совершенно не интересует. Мне просто любопытно было, где и как Вольфгер добыл духи, и этот вопрос теперь прекрасно прояснился, а что до…

— Эва! Привет, дорогая! — веселый голос Эльзы Ривердер, старинной подруги, прервал мои путаные размышления, остановив на полпути к экипажу. А потом и она сама подпорхнула ко мне, символически расцеловав. — Как ты? М! Новые духи! Здесь купила? Тебе невероятно идет! Только не говори, что у тебя срочная работа — раз уж мы встретились, я намерена утащить тебя на кофе. А то после того страшного случая у Дианы вас обеих не видно и не слышно! А нам с Лили, знаешь ли, хотелось бы вас видеть не только, когда надо оплакать гибель горничной и крушение всеобщих мечтаний о Максе Шантее! А то горничные, к счастью, трагически умирают очень редко, а Макс Шантей у нас и того один!

Я согласилась, так и не успев пикнуть и звука. Эльза была, пожалуй, одним из немногих людей, которые в разговоре со мной оставляли за собой последнее слово. Просто у нее их было столько, что ни в жизнь не переговоришь.

Вот только тот, кто принимал хорошенькую русоволосую девицу, выглядящую в тридцать пять и после трех родов лет на десять моложе меня, за пустоголовую болтушку — очень глубоко ошибался. Болтушкой Эльза была. Пустоголовой — отнюдь. Мало кто знал, что за успешным делом ее супруга стоит острый аналитический ум его жены. Эльза все подмечала, все замечала и умела делать выводы, большей частью — правильные.

— Духи сама купила или подарили? — кажется, этот самый ум вознамерился сделать выводы и на мой счет, но я от анализа ловко увернулась.

— По милости коллеги своих любимых лишилась, так что это компенсация ущерба.

И ведь не соврала же почти!

Подруга посмотрела на меня почти скорбно — что это за женщина, которой духи дарят в качестве компенсации ущерба? О боги, донесите до неразумной счастье быть женой и матерью!

Мы устроились на увитой диким виноградом террасе маленького кафе на углу, и теперь я размешивала сахар в своей крохотной кофейной чашечке, тогда как Эльза дожидалась, пока ей принесут неприлично огромную порцию мороженого.

— Ты не знаешь, у Дианы все в порядке? — будто невзначай спросила она и, признаться, эмоции мне удалось сдержать с трудом.

— Насколько мне известно, — сделав усилие, я все же изобразила недоумение. — А почему ты спрашиваешь?

— Я вчера проходила мимо порта, хотела поздороваться, а мне сказали, что она ушла с верфей два дня назад.

— Ушла? — на этот раз мое изумление было абсолютно искренним и вырвалось само собой: верфи Диана обожала.

— Вот и я на них так же посмотрела, как ты сейчас на меня. Сама понимаешь, поехала к ней домой за разъяснениями, а она там сидит в компании какой-то незнакомой тетки — сказала, что родственница приехала погостить — а сама… как тебе сказать. Вроде, улыбается, но в глаза почти не смотрит. И жесты какие-то суетливые… Я про верфи — она отмахнулась, мол, надоело. Хочу больше времени посвящать дорогому супругу, да и, мол, не ты ли мне говорила, что уже пора и о детях подумать?

Я молчала, уставившись в кофе.

Эльзе принесли мороженое. Глядя на эту холодную гору, я подумала, что почти наверняка скоро мне снова придется ломать голову над подарком для новорожденного.

— О детях подумать, конечно, пора, — продолжила подруга, с удовольствием поглощая десерт, — но одно ж другому не мешает! Да и… нет, странно она выглядела, очень странно. Нервная какая-то…

— Да станешь тут нервной, когда в доме — убийство, у мужа на работе — проблемы, а стража приходит чуть ли не каждый день и без приглашения, — хмыкнула я. — А верфи… может, поругалась с кем. Вспылила. Или устала, плюс нервы опять же…

Может, я и не одобряла действий кузины, но сплетничать за ее спиной даже с общей подругой мне совесть не позволяла. Сочтет нужным — сама расскажет. Не сочтет… ничего, скрывала же она от нас ото всех Кевина весь год. И разлад в семье скроет, дай только срок.

— Возможно, ты и права… — задумчиво протянула Эльза. — А мысль про детей все же правильная! Эва! Эва-а-а, ну ты-то когда? Ну неужели вокруг нет ни одного достойного мужика? Ну ты приглядись хорошенечко — вдруг он совсем-совсем рядышком, прям ближе некуда, а ты просто заработалась и дальше носа своего не видишь!

Я одарила болтушку традиционным надменным взглядом «мне и так хорошо».

Мы поболтали еще о том, о сем. Эльза смела свое мороженое до последней капельки, окончательно убедив меня в случайной догадке, и упорхнула по своим делам. А я решила еще немного посидеть в пляшущей тени винограда и заказала еще один кофе.

Значит, развода не будет. И громкого скандала не будет. А будет только женщина, внезапно решившая бросить любимое дело и безраздельно посвятить себя семье под присмотром дальней родственницы.

Я подозревала, что Николас все же предложил ей выбор. Или так — или уходи. А Диана просто выбрала, как и в прошлый раз — пойти по пути наименьшего сопротивления.