Операция "Волчье сердце" (СИ) - Снежная Дарья. Страница 53

— Так вот, оно ведь на две персоны?

— Да, — саркастично подтвердил волк. — На две. На Вольфгера Лейта и его спутницу!

Я пропустила мимо ушей весь вложенный в эти слова яд — у меня своего с избытком, буду я еще чужой на свой счет принимать!

— И у меня — тоже на две, — торжествующе выдала я. — Только твоего задержанного придется, как моего во всех смыслах дальнего родственника представить — с каким-то безвестным типом сомнительного положения мне появляться не по статусу. А так… приехал член семьи из отдаленной ветви в глубине материка, и я, выполняя долг гостеприимства…

— Так, морок, изменяющий внешность, мы на него наведем, — Лейт окинул меня взглядом. — Должно хватить легкого косметического. Вопрос с разрешением на операцию от начальства утрясем. Информационная поддержка легенды? — он вопросительно взглянул на меня.

Я пожала плечами.

— С отцом поговорю. Там всей легенды — пару раз упомянуть о близком визите.

— Отлично! Что еще?

Вольфгер спросил, судя по виду, сам себя, но напрасно, потому что я сделала вид, будто это был вопрос ко мне, и азартно включилась в обсуждение деталей предстоящей операции.

— Имей в виду, с чучелом на бал не поеду! — заявила я, когда все важные вопросы по предстоящему мероприятию вроде бы обсудили. — Костюм вашему задержанному будет за мой счёт, а то я представляю, что управление стражи может выделить!

Вольфгер неопределенно хмыкнул, и я сочла это согласием.

— Слушай! — вдруг вспомнила я то, о чём давно следовало спросить. — Ты получил ответы на запросы по беглым каторжникам?

Лейт поднял на меня непонимающий взгляд, и я нетерпеливо пояснила:

— Помнишь, в «Золотой короне» ты рассказывал о подмастерьях казненного артефактора-менталиста?

— А, это! — отозвался Вольф, — Давным-давно!

— И мне не сказал?! — до глубины души поразилась я волчьему вероломству.

— Да нечего там рассказывать. Сбежал самый толковый из учеников казненного шоркаля, три года назад, с Голых копей. Описание есть, кого искать — понятно… Но сомневаюсь, что он действовал один: ему на каторге ноздри вырвали, да и вообще, пять лет в таких условиях никого не красят. Появись подобный субчик в районе с дорогими особняками — его первая же собака страже сдаст. Нет, у него точно есть сообщник, способный появиться на той же Кирпичной и не вызвать подозрений. Так что, указания страже и уличным патрулям выданы, вместе с описанием установленного преступника. Ищем!

Лейт скептически хмыкнул.

— Но не верю я, что кого-то удастся найти… Если их до сих пор не повязали — значит, они либо успели уйти из города сразу после проваленного заказа, либо залегли глубоко на дно… — помолчав немного, он добавил, — Думаю, мы имеем дело с гастролерами. Такие ребята нигде подолгу не задерживаются, два-три удачных дела — и меняют место.

— Напакостили и скрылись, — задумчиво резюмировала я.

— Угу, — кивнул Вольф. — Еще вопросы есть?

— Так точно! — вскинулась я.

— Скажите, капитан, — мурлыкнула я, перебираясь со своего места на более удобное, капитанские колени, — а зачем вам медвежья шкура в гостиной перед камином?

— Это чтобы после оборота было где поваляться, девочка! — назидательно сообщил мне Серый Волк.

— Глупости какие! — фыркнула я, соскакивая на пол, и потянула оборотня за собой. — Пойдем! Я покажу тебе, для чего нужна шкура перед камином! И, Вольфгер… — ласково шепнула я ему на ухо, на миг прижавшись всем телом. — Оставишь на мне еще один засос — убью!

— Ты с ума сошла! — отец ощутимо злился. — Это невозможно!

— Почему? — воскликнула я.

К такой отцовской реакции я была не готова, ожидая почему-то, что он легко согласится выполнить мою просьбу под соусом гражданского долга.

— Эва, ты предлагаешь мне провести в приличное место под видом члена семьи преступника! Ты… Как ты вообще могла такое подумать?!

— Тебе это ровным счетом ничего не будет стоить! Пара упоминаний — а всё остальное я сделаю сама!

Разговор в отцовском кабинете накалялся. Отец, плотно укоренившийся за рабочим столом, среди корреспонденции и договоров, держал оборону — я не сдавалась. Старший братец Марион, с удобством устроившийся на диване, с интересом наблюдал за представлением.

— Папа, — вздохнув, начала я сначала — и осеклась под взглядом отца.

— Эва, давай начнем с того, что на ежегодном балу, кроме тебя, будем еще мы с матерью и твой старший брат. Скажи мне, пожалуйста, почему в присутствии такого количества старших родственников, сопровождать гостя будешь ты?

— Отлично, мы приедем все вместе! — согласилась я с доводом. — Так будет еще убедительнее. Вы поздороваетесь с мэром, я выжду несколько минут, извинюсь и проведу нашего гостя к его старому знакомому, капитану Лейту, который, по счастливому совпадению, тоже будет присутствовать! Это нужно для расследования!

— Дорогая, нет. Разговор окончен!

— Почему?!

— Потому что я не числюсь в штате управления стражи! — раздраженно рявкнул отец, и я встречно вскипела.

— Я тоже не состою в штате твоей компании, но тем не менее, когда ты просишь меня провести экспертизу — я приезжаю и делаю!

— Не надо сравнивать! Это семейное дело, в котором ты, между прочим, имеешь долю!

— Вот именно! «Имею долю», а не «состою на окладе»!

Гнев уже явно грохотал в отцовском голосе, плескался вровень с краями, грозя пролиться на непокорную голову. Я тоже закусила удила — и боги знают, чем бы это закончилось, не вмешайся Марион.

— Эва, брось! Какое тебе дело до их расследований, ты ведь даже консультируешь их совсем по другому вопросу!

Братец Марион, ласковый мерзавец и светлая голова, славился умением вползти змеей в любую душу, проникнуть в голову и развешать там лапшу плотными рядами. Поскольку проделывал он это изнутри, у оппонента даже с ушей ничего не свисало, и он счастливо пребывал в уверенности, что это его личная, родная лапша. Его собственное мнение, то бишь.

— Что мне за дело?! Марион, они меня похитили и заперли в подвале! И ты спрашиваешь, что мне за дело?! А теперь добавь к этому тот факт, что это кто-то из приглашённых, а значит, вполне вероятно, кто-то из наших знакомых — а, может даже, и друзей!

Он досадливо поморщился, и я буквально увидела, как он мысленно вычеркивает из списка аргументов пункт первый.

— Я понимаю, что ты жаждешь справедливости и мести, и чтобы никто не остался безнаказанным, — вкрадчиво зашел он на второй круг, — но подумай о семье! Ты представляешь, как долго после этого будут ходить слухи про преступников в семействе Алмия?..

— Минут пятнадцать, — злорадно отбрила я. — Пока не найдут новую тему — представляете, кого-то из городской знати арестовали прямо во время ежегодного городского бала!

Отец и брат синхронно поморщились, хоть отец и делал вид, что увлечен бумагами. А Марион, вычеркнув мысленно пункт номер два, укорил:

— Эва, пожалуйста, пожалей хотя бы маму… Ты, ее единственная дочь, собираешься сопровождать опасного преступника... Представляешь, что с ней будет…

Горестная физиономия подлеца могла растрогать даже святого. Но я святой не была, более того, этому подлецу приходилась родной сестрой, потому решительно пресекла эмоциональные манипуляции.

— Марион, на два слова!

И оказавшись за дверью кабинета, выдала:

— Я не хотела этого делать, но… Либо ты уговоришь отца, либо я всем расскажу о той брюнетке, для которой ты просил меня проверить артефакт! — и мстительно улыбнулась.

— Что?! Не было никакой брюнетки! — шепотом взвыл брат, — Я не просил тебя ничего проверять!

— Вот именно! Представляешь, как долго ты будешь доказывать это матери?! — я покачала указательным пальцем. — Подумай об этом, Мар!

Брат зажмурился и выдохнул, проглотив всё то непечатное, что хотел сказать, дав мне повод гордиться его выдержкой и нашим общим воспитанием. А затем молча развернулся и прошел к в кабинет.

— Отец… — услышала я из-за неплотно прикрытых дверей.