Месть (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна. Страница 20
«Да! Я правда очень соскучилась!»
«Приехать, поцеловать твою дверь?»
«Почему приехать? Тебе 5 минут пешком идти»
«Кто сказал, что я дома?»
«Развлекаешься?»
«Так же, как и ты»
Так, значит, он всё-таки видел меня с Оскаром. Возможно и не раз. А может быть все наши встречи прошли по наблюдением… Нет, это вряд ли, слишком уж горд наш орёл.
«Приедешь или нет?»
После долгой паузы:
«Приеду».
Слабак.
Жду его в полной боевой готовности – красное платье с вырезом едва ли не до пупка, распущенные живые локоны после укладки в салоне, «постельный вариант» - называет их мой мастер, босые ноги с алым педикюром.
Как только входит, улыбаюсь и иду навстречу с поцелуем. Игнорирую клубный пиджак и модные джинсы, запах чужих духов на его футболке, и делать это легко, ведь руки его жадны, так же как и губы… Что бы он ни делал и что бы ни говорил, в эту секунду его выдаёт дыхание – он задыхается от страсти, все его принципы, все доводы рассудка для него в это мгновение – микроскопические частицы, формирующие туман, сейчас он – сгусток своих желаний и нерастраченных надежд… На такой секс мужчина способен только в любви…
От него пахнет… безумно желанно пахнет… какой-то терпкий запах, пряный, сильный, влекущий, мужской…
Максим неугомонен, губы его неустанно порхают по моему телу, и я наслаждаюсь, упиваюсь каждым его прикосновением, каждым касанием, каждой лаской, и сама даю ему всё, абсолютно всё, что могу дать, ловлю его стоны, впитываю их, как губка, ведь я знаю, что это в последний раз…
А он, словно чувствует это, стремится сам насытиться максимально, взять столько, сколько сможет, сколько успеет, сколько позволит ему моя жестокая душа, которую он так неосторожно рискнул полюбить…
Его губы шепчут в мои:
- Я люблю тебя, я люблю тебя, я так люблю тебя…
Целую их, ласкаю своими, не позволяя говорить, ведь во мне осталось ещё что-то человеческое, то самое нечто, которое неустанно твердит «Прости его!»…
А он, освободившись, двигается, сводя меня с ума своим нежным мужским напором, и просит бросить ему хоть тень надежды:
- Скажи, что тебе хорошо со мной, скажи хоть раз, умоляю, скажи хотя бы, что тебе хорошо со мной…
Но я молчу… Молчу, сжимая плотнее своими бёдрами его бёдра, ведь язык тела куда искреннее языка вербального…
Глава
17.
Оскар
Пытаюсь рассмотреть черты лежащего рядом мужчины, но в скупом ночном свете вижу только тёмное пятно и чёткую кривую линию мышц его шеи, плеча, руки. А мои глаза жаждут полноцветной многопиксельной картинки…
- Макс! – зову тихо.
-Ум…- он засыпает или почти спит уже
- Рокси позвала нас на вечеринку в Платине.
- Когда?
- Завтра.
- Я не хочу.
- Ладно, пойду сама.
Вижу, как тёмное пятно приподнимается и теперь, благодаря свету ночного города, рисующему его силуэт, я могу видеть чёлку вьющихся волос, различить отдельные пряди и даже тонкие нити полуколец … С трудом преодолеваю желание запустить в них свои руки и ласкать, прижать его голову к своей груди и целовать, целовать, целовать…
Не понимаю сама, что происходит со мной! Меня словно теннисный мячик бросает из одной чувственной крайности в другую: то ненавижу его до нервного скрежета зубов, то безумно жажду физической близости, ни к одному мужчине меня никогда ещё так не влекло.
Это состояние раздвоенной личности, похоже, уже выматывает меня. Пора кончать эту эпопею.
- Соня, давай проведём и завтрашний вечер наедине? Не хочешь секса, не будет его. Просто побудем вдвоём… Нам так хорошо, когда никого больше нет, совсем никого… Прошу тебя, не нужно этих компаний, друзей, вечеринок!
- Макс, у меня сложился определённый стиль жизни, и он отвечает моим потребностям. Я привыкла поступать так, как хочу, как удобно мне. Я ведь не принуждаю тебя: не хочешь – не иди, займись своими делами.
- Я хочу побыть с тобой…
- Понимаю, но не вижу возможным своё заточение в крепости под названием «Чувства Максима!».
- Хорошо, Сонь. Понял тебя. Всё равно мне лучше там, где есть ты, так что… пойдём вместе.
- Договорились, - целую его лицо, буквально на ощупь, он с выдохом опускается на подушку. Спустя время шепчет:
- Сонечка, давай съездим куда-нибудь?
- Куда?
- Неважно. У меня такое чувство… будто этот город… против нас! Мы были совсем другими в Питере, в Исландии.
- Съездим.
Утром просыпаюсь от странного шороха. Открываю глаза: Макс сидит в постели с обнажённым торсом, но уже в джинсах и в очередной раз усердно пишет что-то в моём красном ежедневнике. Смешная чёлка добавляет его облику ещё больше детскости, нежели мальчишеская улыбка, играющая ямочками на щеках, или же озорной блеск, появляющийся временами в его глазах.
В это утро, мой затуманенный мозг ещё не помнит многих вещей, но уже воспринимает образы, посылаемые ему не самым исправным зрением, и эти картины, где обнажённый мужчина умопомрачительно красив и трогателен одновременно, ему нравятся, ох как нравятся… В моём сердце рождается и разливается жаркой, горячей, трепещущей волной то самое чувство, о котором так много говорят писатели, которое воспевают поэты, которое вдохновляет художников и музыкантов…
Это чувство заставляет меня улыбаться, а мою жалкую душу полноценно жить, наслаждаясь каждым мгновением подаренной мне жизни…
Боже, как прекрасен мир, как красива музыка, ласкающая мой слух в это мгновение, как желанен мужчина, с таким старанием строчащий мне послания на кремовой мелованной бумаге…
Мы появляемся в «Платине» самыми последними. Вся компания давно в сборе, и многие её участники даже сильно уже навеселе… Борис без стеснения целует и мнёт какую-то новую девицу, Жорик развлекает молодого паренька приятной наружности, Толик отвлекается от беседы с тремя неизвестными мне парнями, но все они обмениваются рукопожатиями с Максимом, перекидываются вопросами, дающими мне уверенность, что они и есть самые его близкие друзья. Рокси прекрасный исполнитель, её бы умения да в нужное русло… Даже Лиля здесь, не жалея сил, воспламеняет меня взором…
Оскар уже на месте со всей своей свитой, с ними одна дама, и поведение её не смахивает на повадки девочки на одну ночь. Теперь мне нужно выбрать момент и пересесть к Оскару, но Макс не отпускает, придерживая то за руку, то за талию. Оскар замечает меня и приветствует удивлённо бровями и поднятым бокалом. Отвечаю ему тем же жестом. Макс ловит его и напрягается.
В этот вечер провиденье на моей стороне, ему, очевидно, как и мне, не терпится поиграть… Оскар отправляет мне с официантом записку:
«Хорошо смотритесь вместе… Но… Подойди выпить со мной, есть разговор к тебе».
Пишу СМС для Рокси:
«Отвлеки Макса».
Через минуту она подходит к нам:
- Соня, не будешь против одного танца с твоим кавалером?
- Нет, конечно! – улыбаюсь ей.
- Я против, - жёстко бросает Максим.
Наши взгляды с Рокси встречаются.
- Макс, не хочешь танцевать, не будем. Давай отойдём на пару слов, больше минуты не отниму у тебя.
- Говори здесь.
- Макс!
Он долго смотрит ей в глаза, поднимается и уходит, глупец. В этот вечер он больше не возьмёт мою руку в свою, не прижмёт мою талию к своему животу, не коснётся губами моего виска…
Оскар не церемонится, и словно нарочно льёт воду на мою мельницу, вальяжно обняв за плечи. Свою спутницу отправил в неизвестном мне направлении одним лишь движением головы, обеспечив нам тет-а-тет, не считая его охраны.
- Возвращаюсь к нашему разговору о любви. Месяц назад мне исполнилось 40, и это тот возраст, когда пора уже определиться с выбором и предложить любовь. Ты ведь за ней меня отправила в своё время? – глаза его смеются.
- За ней, но не в буквальном смысле. Я имела в виду стиль секса, а ты что?
- А я сам не понял, что я имел в виду, но знаю точно одно, в тебя влюбляться никому нельзя, даже мне!