История одного одиночества (СИ) - Хикари Алекс. Страница 49

Вероника опустилась на колени рядом с ним. Золотое марево схлынуло, открывая взгляду три фигуры. Парень и девушка, между ними низкий седой старичок в белых одеяниях. Он едва доставал макушкой до талии спутницы, но в нём чувствовалась необычная внутренняя сила, какой Вероника никогда не видела. И это ощущалось даже через кристалл.

— Он пришёл, — выдохнул Деланей и взглянул на Веронику. Она посмотрела на него, и внутри что-то сжалось — глаза бога тьмы еле заметно светились красным. Он протянул руку. — Пойдём, милая. Пришло время навести порядок.

Сердце билось как сумасшедшее. Вероника несколько долгих секунд смотрела на протянутую ладонь, затем взялась за неё и зажмурилась.

Пути назад больше нет.

Глава 23

Они появились в квартале от площади. Деланей оглянулся по сторонам, убедился, что никого нет, схватил Веронику за плечи и развернул лицом к себе. Она успела заметить за его спиной разрушенный жилой дом и сломанное пополам дерево.

— Послушай меня внимательно, — быстро заговорил бог тьмы, и Вероника невольно съёжилась, видя лихорадочный блеск в его глазах. — Я пойду вперёд, посмотрю, как там дела. Выжди пару минут и иди за мной. Спрячься в толпе, подойди поближе и будь готова. Если ты всё сделаешь правильно, мы всегда будем вместе.

— Чего ты хочешь? — выдавила Вероника.

Охваченный азартом, Деланей больно сжал её плечи. Вероника тихо охнула, но бог тьмы не отреагировал.

— Я пока не знаю, как пойдёт дело, — проговорил он. — Я вообще не ожидал, что он явится, но… Просто будь рядом, будь готова. Мы должны дать ему понять, кто тут главный.

Страх сковал всё тело. Это был не тот отец, какого ей всегда хотелось встретить, и слова вырвались против воли Вероники.

— Пожалуйста, — еле слышно сказала она, — только не заставляй меня причинять ему вред.

Деланей выпустил её плечо и отмахнулся. Вероника чувствовала его дрожь — другое плечо он всё ещё держал.

— Как ты можешь думать о такой ерунде! — воскликнул он. — На кону наши судьбы, а ты…

Вероника зажмурилась, через силу кивнула.

— Как скажешь, отец.

— Ты моя умница, — сказал он, и Вероника ощутила прикосновение ко лбу. Это не было ни приятно, ни противно. Никаких чувств. — Всё будет хорошо, только верь мне.

— Хорошо, отец.

Хватка на плече ослабла. Послышались шаги, стихли на миг.

— Две минуты, — сказал Деланей. — Не опаздывай.

Снова послышались шаги, они постепенно стихали.

Вероника вдохнула полной грудью воздух, пропитанный запахами пыли, гари, чего-то тошнотворно-сладкого. Переступила с ноги на ногу, услышала тихий хруст, как будто под ногами были осколки стекла и песок. Ожидание оказалось куда более жутким, чем наблюдение за битвой.

Вероника открыла глаза, оглянулась по сторонам. Тяжёлые тучи в вышине ненадолго расступились, робко выглянуло осеннее солнце. Мир вокруг в его лучах выглядел ещё ужаснее, чем виделся в кристалле, как будто свет вскрывал раны, стыдливо спрятанные и зализанные самим городом. Сможет ли он вылечиться после всего, что было сегодня? Сможет ли он вообще выжить?..

Как поступить, чтобы всё исправить?..

Вероника мысленно обратилась к мирозданию. Помоги, взмолилась она. Пожалуйста. Я знаю, что отец задумал что-то совсем нехорошее, и не хочу быть оружием в его руках. Я скорее убью себя, чем смогу причинить кому-то вред. У тебя ведь есть все ответы. Ты ведь всегда ведёшь нас, проведи и теперь. Пожалуйста. Пожалуйста…

Она вглядывалась в окружающий мир, рассматривала полуразрушенные дома, сломанные пополам деревья. Вглядывалась в блеск перетёртого в порошок стекла, в своё отражение в крупном осколке зеркала, лежавшего в шаге от её ног. Вслушивалась в малейшие шорохи, пыталась почувствовать хоть что-то в ласковых прикосновениях уставшего ветра.

Вероника впервые обращалась к кому-то в искренней, сердечной молитве с тех пор, как оказалась здесь, и ответом ей послужила тишина. Хотя нет — тиканье часиков на правой руке. Оно напоминало, что Деланей требовал не опаздывать.

Похоже, даже мироздание считает, что бесполезно бороться со своим происхождением. Вероника опустила взгляд в пол, машинально отметив, что тень на месте, и зашагала вперёд. Хотя площадь располагалась за домами, видневшимся впереди, она простояла на месте явно дольше, чем две минуты. Следовало поторопиться.

Мягкий мужской голос, словно светящийся силой, разносился над площадью и замершим городом. Он наполнял спокойствием, и Веронике становилось легче. Она вслушивалась, но тщетно — долетали только отдельные слова.

— Пожалуйста… я не оставлял… не хочу… прошу, остановитесь…

Несколько мгновений спустя показался и сам говоривший. Вероника проскользнула между молодых людей — боги ли это или действующие герои, она не знала, настолько они были похожи — и остановилась возле куска бетона, на котором, сложив руки на груди, стоял Деланей. Говорил старичок — тот самый, которого она видела в кристалле несколько минут назад. Если верить отцу, это был сам Создатель, сотворивший и богов, и весь мир, и у Вероники перехватило дыхание. Год назад она сказала бы, что это всего лишь легенда, теперь же легенда ожила и заговорила у неё на глазах.

— Мы должны остановить это здесь и сейчас, — говорил старичок. Он всё ещё держал за руку Санни и Элиота, и оба выглядели взволнованными и воодушевлёнными. — Мы всё исправим. Я всё исправлю. Только…

— Что за жалкий лицемер, — небрежно бросил Деланей.

Сердце замерло на миг. Вероника оглянулась и посмотрела на бога тьмы — прекрасное лицо исказила маска безумного азарта, и не существовало в этот миг мужчины безобразнее, чем её отец.

Старичок опустил взгляд, помолчал пару мгновений. Затем снова взглянул на Деланея.

— Я заслужил, — тихо сказал Создатель. — Говори всё, что думаешь, сынок. Я заслужил любые слова.

— Только ли слова? — вкрадчиво спросил Деланей. Он легко соскользнул с куска бетона и сделал пару шагов вперёд, навстречу старичку. Остановился, растянул губы в омерзительной улыбке, и Веронике неожиданно показалось, что он наслаждался происходящим, наслаждался стыдом старичка и хотел продлить удовольствие. — Мне кажется, ты заслужил худшей судьбы за все свои ошибки, особенно за те, о которых твои детишки не знают.

Вероника увидела, как глаза бога тьмы осветились красным; она не понимала, что это означает, но ей стало не по себе. Над площадью прошелестел шепоток, старичок побледнел.

— Не может быть, — выдавил он. Отступил на шаг и хотел отступить ещё, но Санни и Элиот всё ещё держали его за руки. — Не стойте, пожалуйста, не стойте. Это не тот, кто вы думаете, это…

Старичок бессвязно бормотал что-то, и Санни и Элиот одновременно склонились к нему. Деланей обернулся к Веронике, свечение в его глазах погасло.

— Это бесполезно, он ничего не понимает, — небрежно бросил бог тьмы. — Убей его.

Страх сковал тело. Вероника силилась сказать что-то, сделать, хотя бы пошевелиться, но ничего не выходило.

— Ну же, — Деланей поднял руку, раскрыл ладонь, и на ней из ниоткуда появился чёрный армейский нож. — Давай. Исполни своё предназначение.

Вероника судорожно выдохнула. Откуда-то появились силы, и она, сама не понимая, что делает, заговорила.

— Почему?

— Что «почему»? — раздражённо переспросил Деланей. — Это приказ.

— Почему я должна выполнять твои приказы? — выдавила Вероника. Её голос дрожал так же сильно, как и всё тело.

— Потому что я так сказал! — вспыхнул Деланей. — Я твой отец, я приказываю…

Полыхнула ослепительная вспышка белого света. Воздух сжался пружиной, распрямился, оттолкнул Веронику, она упала на землю и машинально зажмурилась. Послышался грохот, затем воцарилась невероятная, звенящая тишина. Раздавшийся в ней привычный хлопок, с каким исчезает в воздухе синий светлячок, прогремел выстрелом.

Кто-то охнул, кто-то вскрикнул, и Вероника открыла глаза.

Деланей лежал чуть в стороне, он явно был без сознания. Рядом с ним лежала девушка, лет двадцати на вид, не старше, она выглядела бы одной из действующих героев, если бы не наряд — вызывающего красного цвета брюки и свободная блузка. В таком виде ходят на вечеринку, а не на войну. По плечам струились длинные чёрные локоны, огромные зелёные глаза изумлённо смотрели на Веронику.