Последний герой - Гладкий Виталий Дмитриевич. Страница 24

– Что вы делаете, ублюдки?! – вскричала Фиалка.

– Ты давно нарываешься… – Вид крови, хлынувшей из пореза на груди Гарани, подействовал на Люсика, как сильный наркотик на наркомана. – Придется тебе объяснить кое-что…

– Лукьян!!! – Вор едва успел перехватить на замахе руку Люсика с мачете. – У тебя что, крыша поехала?! Оставь их в покое. Пусть катятся на все четыре стороны.

Люсик попытался вырваться из цепких объятий Малеванного, но не смог.

– Вы еще об этом пожалеете… – злобно буркнул он, остывая.

Малеванному очень не понравились слова Люсика, но он не подал виду, лишь отложил их в своей памяти. Вор никогда не действовал под влиянием сиюминутного порыва.

– Все, разборка закончена, – веско сказал Малеванный и развязал сначала Фиалку, а затем Гараню. – Вы свободны. Валите по холодочку. Но к нам сюда – ни ногой. Понятно?

– Понятно, – ответила Фиалка, смерив его с ногдо головы уничижающим взглядом. – Чего ж тут не понять… Отдайте нам мачете. Без них мы не проживем в джунглях и недели.

– А это уже ваши проблемы, – отрезал вор. – Мачете вы не получите. Так решил народ. Все, базар закончен. Покеда.

Гараня, который до этого стоял совершенно спокойно, будто проснулся. Не обращая внимания на Люсика, державшего мачете наготове, он неожиданно быстрым и резким движением заехал Малеванному по физиономии.

Вор упал. Гараня бросился на него коршуном, и они начали кататься по песку, награждая друг друга тумаками.

Люсик, вместо того чтобы броситься на подмогу Малеванному, подскочил к Фиалке с явным намерением раскроить ей голову. Вскрикнув от страха, девушка со всех ног бросилась бежать и вскоре скрылась в джунглях.

Тогда раздосадованный Люсик возвратился к дерущимся, но его помощь уже не понадобилась: тяжело дыша, вор оседлал Гараню и молотил его кулаками с таким видом, словно месил тесто.

– Отойди! – рявкнул Малеванный на Люсика, который с маниакальным блеском в глазах начал пинать Гараню ногами. – С него и так достаточно.

Он встал, отряхнулся и почти беззлобно сказал, обращаясь к окровавленному Гаране:

– Канай отсюда, придурок. И запомни: еще раз затеешь бучу, сделаем тебе секир-башка.

Гараня выплюнул сукровицу и, слегка пошатываясь, медленно побрел к зарослям. Эмоциональный взрыв, закончившийся дракой, отобрал у него последние силы.

Малеванный с удовлетворением ухмыльнулся и покровительственно похлопал Люсика по плечу.

– А ты, оказывается, орел… – Вор подмигнул Люсику и обернулся к остальным «новым робинзонам», исполняющим роль зрителей: – Эй, братва, чего носы повесили?

Его вопрос повис в воздухе, так как вслед за ним последовала немая картина, достойная пера классика, – и Малеванный, и Люсик остолбенели в нелепых позах. И было отчего – Самусь исчез, словно растворился в воздухе. Можно было подумать, что бомжа прибрала нечистая сила.

Глава 21

Гараня, не выбирая дороги, бездумно брел сквозь джунгли, пока хватало сил. Это и с мачете было нелегким занятием, так как местами лианы сплетались в настоящую сеть, через которую мог прорваться разве что слон.

В конце концов Гараня, споткнувшись о корневище, упал и погрузился в состояние, близ сое к потере сознания. Он был выжат как лимон, и ему хотелось умереть.

Гараня лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что изгнание из коллектива означает одно – близкую смерть. Одному человеку в джунглях выжить очень сложно, а если вдобавок ко всему он еще и безоружен, то практически невозможно. Для этого нужно быть специалистом-профессионалом по выживанию в экстремальных условиях. А Гараня таковым не являлся.

Так стоит ли бороться за жизнь, которая давно ему опостылела? Гараня коротко вздохнул и закрыл глаза, твердо решив, что не сдвинется с этого места, пока не очутится там, откуда нет возврата…

Очнулся он от забытья из-за теплого дождя, который бурно изливался на его лицо. Не открывая глаз, почувствовавший неожиданную жажду Гараня попробовал языком дождевые капли на вкус и с удивлением констатировал, что они соленые. Что за чудеса?!

С трудом подняв свинцовые веки, Гараня увидел над собой лицо Фиалки. Она одновременно плакала и смеялась.

– Ты чего? – тихо прошелестел Гараня.

– Я думала, что не найду тебя… живым…

– Ну, нашла, – безразлично сказал Гараня. – И что теперь?

– Как – что? – Слезы на щеках девушки высохли моментально. – Уйдем отсюда подальше, найдем хорошее место, обустроим… В конце концов, два месяца на необитаемом острове – не такой уж и большой срок. К тому же мы будем вдвоем. А вместе мы – сила.

– Ага, – скептически ответил Гараня. – Богатырская сила.

– Зачем ты так?..

– Не обижайся… Алена… – Гараня, кряхтя, как столетний старец, сел и прислонился спиной к дереву. – Не обижайся на правду. Я должен тебе это сказать. Если мы все же выживем, то это будет настоящее чудо. А чудес в нашей жизни, как ты, надеюсь, успела убедиться, не бывает.

– Ты не можешь, не имеешь права так говорить!

– Почему?

– Потому что мы еще молоды и должны жить, – твердо заявила Фиалка.

– Убийственная логика… – Гараня слабо улыбнулся. – А точнее – чисто женская. Не знаю, как тебе, а мне моя жизнь опротивела. И давно. Какая разница, где умереть, пьяным в подворотне или на этом острове?

– А обо мне ты подумал? Гараня невольно опешил.

– О тебе? Ты-то здесь при чем? – Он был искренне удивлен.

– Как это – при чем? Мне одной точно не выжить. Ты ведь мужчина… многое знаешь и умеешь. Неужто тебе не жалко меня?

– Жалко, – ответил Гараня. – Но жалость – не примочка, ее на рану не положишь. Ты же видишь, что я развалина, никчемный, слабый человек. Алкаш.

– И тем не менее, сумел построить хижину, да еще какую – прочную, вместительную. – В голосе Фиалки неожиданно прорезались горестные нотки – наверное, она вспомнила, что теперь у них нет ни товарищей, ни надежной крыши над головой.

– Когда глохнет мотор, машина некоторое время катится по инерции. Вот и я… катился. А теперь меня тормознуло. Я уже ничего не хочу.

– Тогда я пропала… – И Фиалка заплакала навзрыд.

Гараня почувствовал себя неловко, словно он чем-то обидел девушку. Из опыта семейной жизни Гараня уже знал, что слезы – последнее и неотразимое оружие женщин. Но ему нравилась Фиалка, и он прекрасно понимал, что ее слезы – искреннее проявление чувств, а не игра, в которую играют многие замужние женщины, чтобы навешать муженьку лапши на уши.

– Ты это… брось… – Гараня пошевелился и поморщился; у него болело все тело – будто он побывал в молотилке. – Не плачь.

– Как же мне не плака-а-ать… – продолжала рыдать Фиалка. – Ведь ты… ведь ты хоронишь меня за-живо-о-о…

– Перестань! – рассердился Гараня. – Надо же такое выдумать – «хоронишь заживо».

– Не перестану… Ты жестокий человек…

– Ну, блин, достала! – Гараня неожиданно для себя довольно резво вскочил. – Что ты от меня хочешь?

– Н-ничего… – Фиалка всхлипнула.

– Не понял… А зачем тогда слякоть развела?

– Ты все равно не поймешь…

– Ну да, я конечно же – круглый идиот. – Поддавшись внезапному порыву, Гараня обнял девушку за плечи. – Ладно, твоя взяла, – сказал он примирительно. – Попытаемся выжить. Хотя… не знаю, есть ли в этом какой-нибудь смысл.

– Конечно есть! – обрадованно воскликнула девушка.

– Ты надеешься на обещание босса? – скептически спросил Гараня.

– Нет. Об этом я уже говорила. Я надеюсь на нас с тобой. И на нашу удачу.

– И как ты себе представляешь эту удачу?

– Никак. Но у меня есть предчувствие, что все кончится хорошо.

– Твоими бы устами да мед пить. Предчувствие… – Гараня криво ухмыльнулся. – Это просто иллюзии, которые ты пытаешься выдать за действительность. Мечты. Ладно, мечтать не вредно… – Он огляделся. – Где это мы? И вообще – как ты меня нашла?

– По следу. Я не стала удаляться от пляжа и видела, в каком месте ты вошел в джунгли. Но все равно мне пришлось долго плутать.