Абсолют в моём сердце Часть 1 (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна. Страница 19
- Ой, ну всё, Марк! Не нуди! – шутливо треплет мама его плечо и улыбается. – Ты же знаешь, как он не любит, когда мы садимся за стол без него!
- Знаю, поэтому и восхищаюсь тобой, Лерочка! – дядя Марк деланно расшаркивается, ловит мамину руку и впечатывает в её ладошку звучный «чмок».
Дядя Марк с давних пор обожает мою мамочку, но не смеет покушаться на неё, поскольку она – жена его лучшего друга. Этот факт известен всем, кроме его бесконечно меняющихся невест: на лице Лидии, молоденькой девушки родом из Румынии, не то, что недовольство – её губы скривились так, словно мадаму ударил паралич!
Я не в силах сдержать улыбки! Как забавно наблюдать за тем, как другие люди ревнуют!
- А что? Алекс и сегодня работает? – интересуется моя тётушка с ноткой недовольства.
- Да, Мэри, - с непоколебимым спокойствием отвечает мама. - У него была неотложная встреча сегодня, что-то связанное с бизнесом в Австрии.
- Эти люди когда-нибудь отдыхают?! – восклицает тётка с нескрываемым возмущением.
- Поверь мне, отдыхают! Ещё и как! Алекс когда мне рассказывает, КАК они это делают, у меня волосы на голове шевелятся оттого, что творят эти обеспеченные парни!
Тётка поджимает губы:
- Ну вот и цени Алекса! Видишь, как тебе повезло, он ведь всегда отдыхает только с тобой! Не каждой достаётся такой верный супруг!
Надо сказать, чем старше становится моя тётка, тем она ядовитее. Видать, так достала она своего мужа, что тот сбежал к коллеге по работе, которая, по словам тётушки Мэри, похожа на крысу. Мне вот интересно: если ты такая красавица, почему же муж к крысе сбежал?
Но моя мамочка давно привыкла к подобным выпадам и обычно даже ухом не ведёт, хотя Алекс тоже вечно одёргивает свою сестру и маму никогда в обиду не даёт, требует сквозь зубы:
- Маш! Смени тон! Маааш! Тему поменяй!
И мне это нравится! Мужчина всегда должен защищать свою женщину!
The Head and the Heart - Another Story
Не проходит и десяти минут, как шум в холле заставляет меня сорваться с места и лететь отцу навстречу. Мама, конечно же, впереди меня – она - тот самый главный человек, которого хотят видеть встречающим. Потом уже я.
В холле в обнимку с огромными коробками стоит Эштон, позади него Алекс топает на коврике, чтобы сбить с ног налипший снег. На тёмных волосах обоих видны ещё не успевшие растаять снежинки, но щеки горят алым румянцем только у Эштона. Я впервые вижу его в таком элегантном пальто, белой рубашке и тёмных узких брюках, плотно облегающих его стройные бёдра. Совершенно очевидно, что одежду для него выбирал Алекс - совсем другой стиль и подход. Эштон великолепен, так красив, что аж дух захватывает…
- Лерусь, кажется, нас сегодня ночью заметёт! Снег так и валит, не прекращаясь! Небывалый случай!
- Красиво, как в сказке! – отзывается улыбчивый Эштон.
- Красиво-то красиво, только завтра, боюсь, из гаража не выедем, если снегопад не прекратится! – ворчит отец со сдвинутыми в озабоченности бровями.
- Ну и ничего страшного! У тебя завтра всё равно выходной, а Эштон у нас заночует! У него уже и комната своя есть! – мама ласково обнимает гостя за плечи, и он улыбается ещё теплее.
Наконец, Эштон замечает меня, и брови его взлетают:
- Ничего себе! Я и не думал, что ты можешь быть такой!
- Какой такой?
- Эммм… красивой! – выдыхает Эштон свой восторг.
- Покрутись! – велит мне Алекс, улыбаясь почти до ушей.
Я тут же выполняю команду и слышу двойное протяжное мужское ВАУ! На лицах обоих искренний восторг, но у отца, помимо него, ещё и гордость:
- Я же говорю! Самая красивая девочка во Вселенной!
Мама качает головой с улыбкой, и Алекс тут же добавляет:
- И это не удивительно, если у неё мама – самая восхитительная женщина той же Вселенной!
- Согласен! – тихо примазывается Эштон к отцовским трелям. – Это тебе, Лера, - вручает маме коробку.
- От Санты? – смеётся мама.
- От него, - отвечает Эштон, долго смотрит ей в глаза, затем, словно вспомнив обо мне, поворачивается и протягивает мне маленькую красную коробочку.
- Открывай! – требует отец.
Я рву бумагу и вижу ещё одну коробочку от Cartier, а в ней такой же точно бантик как на моём поясе, только поменьше – для волос.
- Ничего себе, подарочек! – восклицает мама.
А мне грустно. Ясно же, что украшение нашёл и выбрал для меня отец.
Словно прочитав мои мысли, Алекс наклоняется к моему уху и произносит шёпотом:
- Подарки мы выбирали с Эштоном вместе, но эту заколку он сам нашёл для тебя, а поясок я позже купил, для комплекта. Это его находка, не моя. Но главное - он всю осень работал, чтобы скопить достаточно денег для ваших подарков! – последнюю фразу отец произносит с такой гордостью, что даже задыхается!
Моей улыбки не сдержать – кажется, у меня от счастья порвётся рот!
- Ах, вот ты какой, Эштон! – слышу за спиной искусственный голос подруги! – Софья все уши мне прожужжала о тебе! Я - Кейси!
Подруга с ангельской улыбочкой тянет руку для знакомства, а Алекс спрашивает у меня глазами: «Что здесь делает эта девица?», поскольку не очень-то её любит. Я пожимаю плечами, дескать: «я тут ни при чём!».
Эштон в растерянности – судя по оставшимся двум коробкам, которые совершенно очевидно предназначены Лурдес и Аннабель, у него нет подарка для Кейси.
Кейси ловит его мысль на лету: я же говорила, даже мама завидует её проницательности:
- Самый лучший подарок в Рождество – это подходящая компания, не так ли, Эштон?
- Конечно, Кейси, - отвечает Эштон с усиленным акцентом, который надо сказать, день ото дня делается у него всё мягче и мягче.
Подруга без лишних церемоний хватает моего Эштона под руку и собирается уже увести его, но я со всей доступной мне силой наступаю ей на ногу:
- Кейси, позволь Эштону сперва раздеться!
Краем глаза замечаю поднятый кверху большой палец Алекса и его же довольную улыбочку.
Наконец, мы входим в гостиную, и все замирают, созерцая Эштона. Он желает присутствующим счастливого Рождества, но родственники не могут ему ответить, потому что их челюсти все попадали на пол! Виснет до ужаса неловкая пауза, и Эштон не знает уже, куда себя деть! Бедолаге настолько некомфортно от этих разглядываний, что его напряжение передаётся даже мне. Я интуитивно хватаю его за руку, и он тут же с благодарностью сжимает мою в ответ, но наше спасение в лице маман уже спешит на помощь:
- Дорогие мои, встречайте Эштона! Эштон - часть нашей семьи, просим любить его и жаловать, так же как любим и жалуем его мы!
Мама обнимает Эштона за плечи, тесно прижимая к себе, а Алекс, громко кашлянув, командует:
- Ну, чего застыли?! Поднимаемся и подходим знакомиться с моим сыном!
На мгновение воцаряется полнейшая тишина, и дядя Марк, не сдержавшись, выдаёт самые искренние свои эмоции:
- Fuck my ass, dude! How many kids’ve you gotta? (Чёрт возьми, чувак! Сколько у тебя детей?)
- Аллилуйя! Господь услышал мои молитвы! - тут же вслед вопит мой брат Лёшка. - Бог видел, какие страдания я перетерпел в этом бабском царстве и послал мне брата! Ну, наконец-то, колхоз «8 марта» официально можно переименовывать! Да прибудет с нами сила, мужики!
- Лёша! - шипит на брата мама, но ему не до неё, он уже душит в объятиях Эштона!
А Эштон ни живой, ни мертвый, побледнел так, словно разом всей крови лишился!
- Эштон, Эштон! Эштон пришёл! - верещат мои сёстры и несутся нам навстречу из отцовской библиотеки, облепляют его ноги своими объятиями, повергнув родню в ещё больший шок.
Такого выражения лица у тёти Мэри я не видела ещё ни разу, и она, кажется, единственная, кто не произнёс ни слова.
- Алекс, можно тебя на пару слов? - обращается она к своему брату неестественно мягким голосом.
- Нет, нельзя - я голодный. Лерусь, твой муж безумно хочет есть! - отец обнимает маму и тащит её за стол.
- Прошу всех за стол, ужинать! - объявляет мама, и мы дружной оравой кидаемся занимать места поближе к Эштону.