Бледная немочь (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 23

Фыркнув, Джефф взглянул на нее:

— И вы полагаете, что наказание было несправедливым?

— Конечно. Ведь ручки я связала один раз, а Урагана мне запретили на целое лето.

Кэролайн покачала головой.

— Но это еще не все. Ты, разумеется, не помнишь. Впрочем, если я буду перечислять все твои шалости, мне дня не хватит.

— Как вас терпят в школе, Элинор? — спросил Джефф.

— С огромным трудом. Но что еще им, бедным, остается делать? Да и не так много им досталось. Тем более, что они не дают мне спуску. Мисс Даррелл, к примеру, как-то заставила меня написать на доске сто раз: "Я больше никогда не буду так отвратительно себя вести". Ужасно утомительно.

Все рассмеялись, кроме, конечно, Мадди, которая, воспользовавшись разговором, отважилась наконец-таки посмотреть на Джеффа.

— Меня уже давно интересует один вопрос, — продолжал Джефф, — возможно, это и глупо, но…

Кэролайн приподняла брови.

— Какой вопрос? — поинтересовалась заинтересованная Элинор.

— Каким образом вы ухитрились засунуть лягушку в графин? Ведь там было такое узкое горлышко!

Леди Фэнтон рассмеялась, а Элинор фыркнула:

— Ах, это! Я уже и не помню. Но думаю, это было не особенно трудно. Лягушки, знаете ли, имеют свойство сжиматься.

— Не знаю, — Джефф покачал головой, — никогда не пробовал.

— Бедная лягушка, — сказала Кэролайн, — сперва ее поймали, потом засунули в графин и оставили сидеть до вечера.

Довольная женщина еще бы долго обсуждала шалости племянницы, но тут ее взгляд как бы невзначай снова упал на Маделайн.

"Негодяйка", — не слишком изысканно подумала леди Фэнтон. Ей неожиданно показалось, что было бы гораздо лучше, если бы Элинор привезла сюда не меньшую хулиганку, чем она сама, а может быть гораздо большую. Она была бы готова терпеть их выходки и искренне считала их в данный момент милыми детскими шалостями. А мисс Виккерс вызывала в ней сильнейшую неприязнь. Если бы не Элинор, Кэролайн прогнала бы ее немедленно, найдя самый убедительный для этого повод. Но племянница не глупа, она сразу догадается, в чем дело. А Кэролайн не хотелось, чтобы Элинор тоже уезжала. Она такая милая и любезная… пока.

Решив не расстраивать себя, леди Фэнтон отвернулась от Мадди, прислушиваясь к разговору Элинор и Джеффа, которые нашли общий язык быстрее, чем это было возможно. И ничто бы не омрачало их дружеской беседы, если б не неотступный взгляд мисс Виккерс. Из-за него Джефф немного нервничал, чувствуя себя не в своей тарелке. Правда, нужно заметить, он никогда не был против женского внимания. Принимал как должное. Но, во-первых, никогда еще не сталкивался с восхищением молоденьких девушек. Впрочем, его общение с молодежью ограничивалось до сих пор одной лишь Элинор, которая с удовольствием доводила его до белого каления, а потом любовалась на то, что у нее вышло. А во-вторых, девушки типа мисс Виккерс были не в его вкусе. Слишком мягкие, невинные и робкие, застенчивые, скромные и что уж греха таить, не особенно симпатичные.

Было странно, что Элинор выбрала себе такую подругу. Ведь она была по характеру полной противоположностью Мадди. Остра на язычок и никогда за словом в карман не лезла. Бойкая, дерзкая, обожающая потешаться над теми, кто визжит, увидев жабу. И чувство юмора ей никогда не изменяло. К тому же, она могла постоять за себя и имела свое собственное мнение относительно всего, что ее окружало.

Кэролайн изредка вмешивалась в беседу, когда считала, что она становится слишком резвой. Но чаще всего, ее внимание было отвлечено другой гостьей, которая не сводила глаз с Джеффа и молчала, словно в рот воды набрала. Леди Фэнтон начинала беспокоиться и сидела, как на иголках. Она вполне точно могла описать это ощущение, так как ей довелось его испытать.

Обратив внимание на нервозность тети, Элинор перевела взгляд на Мадди. Неизвестно, что она подумала при этом, так как на ее лице ничего не отразилось. Но вслух девушка сказала:

— Ой, как мы засиделись. Тетя, ты должно быть уже устала слушать нашу болтовню.

— Нет, я совсем не устала, — сочла своим долгом возразить Кэролайн, хотя больше всего на свете желала, чтоб мисс Виккерс ушла и больше не появлялась никогда.

— Зато мы так устали после утомительной поездки, — продолжала Элинор, — нам нужно немного отдохнуть. Правда, Мадди? — и она взглянула на подругу.

Маделайн вздрогнула и повернулась к ней.

— Что? Да, наверное.

Было абсолютно ясно, что она не слышала ни слова из того, о чем ее спросили. Но Элинор решила воспользоваться этим.

— Тогда пойдем.

Взяв подругу за руку, она вывела ее в коридор, причем, Мад не сопротивлялась, хотя ей очень не хотелось уходить. Напоследок девушка обернулась, но подруга решительно закрыла дверь перед ее носом.

Разговоры они оставили на потом. По крайней мере, пока не придут туда, где их не будет слышно. Весь путь до комнаты Маделайн они хранили молчание. И лишь когда Элинор поплотнее закрыла дверь, ее подруга сказала:

— Можно ведь было и остаться. Я совсем не устала.

— Я не сомневаюсь, — хмыкнула Элинор, — лучше рассказывай, в чем дело.

— Что рассказывать? — не поняла Мадди, приподняв брови.

— Знаешь, что.

— Элинор, но я, правда, не понимаю…

— Хорошо, — вздохнув, девушка села на стул, — тогда я спрошу прямо. Почему ты весь вечер не сводила взгляда с Блэкки? Решила его загипнотизировать?

— Нет, — помотала головой та, — что ты! Я не умею.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем, — Мадди покраснела, — зачем ты спрашиваешь… такие вещи? Это просто… некрасиво.

— Зато ты вела себя очень красиво. Образцово-показательно. Ладно, не нужно так смущаться. Просто объясни мне, что там произошло, вот и все.

— Ну…, - смущенно начала девушка, — в общем…

Так как Элинор молчала, ожидая продолжения, а не спешила кивать и подтверждать сказанное, Маделайн собралась духом:

— Понимаешь…

— Нет, не понимаю, — отозвалась та хладнокровно, хотя все прекрасно понимала. Ей просто хотелось, чтоб подруга сама призналась в том, что с ней случилось. Пора было взрослеть и не полагаться во всем на чужое мнение.

— Вот, какая ты, — обиделась Мадди, — не можешь помочь мне.

— В чем помочь?

— Ну, что тут непонятного? Ты просто слишком сухая и холодная, раз не почувствовала это сама.

— Что именно я должна была почувствовать?

— Вот видишь. Ты даже не понимаешь. Я сразу поняла, что ты не испытала то, что испытала я. Ты вела себя с ним, будто бы он обычный.

— Он особенный? Вроде все, как у людей: одна голова, две руки, две ноги.

Маделайн вспыхнула, но это не сбило ее с мысли.

— Я не об этом! Ты так свободно с ним разговаривала, что…

— Я должна была спрятаться под стол?

— Элинор! Ты что, издеваешься?

— Вовсе нет. Просто не понимаю, что это на тебя нашло. Тебе вовсе необязательно было сидеть в гостиной с таким видом, будто тебе на голову свалилась балка. Могла бы открыть рот и что-нибудь сказать.

— Не могла, — потянула носом Мадди, — это ты смелая, а я…, - она махнула рукой.

— Он бы тебя не съел, — фыркнула Элинор.

Девушка села на стул и закрыла лицо руками. Сквозь всхлипывания она проговорила:

— Я знала, что тебе ничего нельзя доверить. Вместо того, чтобы посоветовать мне, что делать, ты только хихикаешь и насмешничаешь!

— Начинается, — проворчала Элинор, — чуть что, сразу хныкать. И как в такой обстановке я могу тебе что-то советовать? Боюсь, мои советы тебе не понравятся.

— Ну и что, — отозвалась Мадди, вытирая слезы, — а ты все равно скажи.

— Ну хорошо, — кивнула девушка, — тогда вот он, мой совет. Выбрось все это из головы.

— Не могу.

— Почему?

Маделайн не ответила. Она достала платок и занялась приведением своего лица в порядок.

— Оставь это, Мад. Глупо. Он уже слишком старый для тебя. Ему, наверное, лет тридцать, не меньше.

— Тридцать лет — это не старость, — возразила подруга, — это самый прекрасный возраст для мужчины.