Трансфер (ЛП) - Харрисон Ава. Страница 7

Сидни придвигается ближе и тянет меня в объятия. Ее объятия — это тепло и покой. Я подаюсь вперед, опускаю плечи, и пусть на мгновение накопившееся напряжение растворяется в дружеских объятиях.

— Это не улица с односторонним движением, детка. Ты тоже много с чем миришься.

Я отстраняюсь и смотрю в ее глаза. Она ухмыляется:

— Ты помогаешь мне выбрать наряды для свиданий, и ты помогаешь мне с моими бесконечными, безумными диетами, — она смеется, снимая напряжение, повисшее в воздухе.

— Да, практически, то же самое, — и начинаю хихикать, присоединяясь к ней.

Вместе мы смеемся до тех пор, пока она не застывает, и каждый мускул на ее лице напрягается, она становится очень серьезной.

— Я люблю тебя, подруга. Несмотря ни на что, — говорит она со слезами на глазах. — И даже после всего того, что с тобой происходит, для меня ты все равно самый сильный человек, которого я знаю.

— Я не знала этого.

— И я не знаю никого, кто в свои двадцать четыре года постоянно заботится о своей матери. Даже если она не всегда нуждается в тебе, я знаю, что ты переживаешь за ее здоровье. И каждый день, независимо от того, как бы плохо не прошел твой день, ты делаешь для нее все, что можешь, ты всегда рядом, если она нуждается в тебе.

— Спасибо.

Ее слова действуют как бальзам. Они как волшебный эликсир, который чинит мою беспокойную душу.

Даже если это только временно, я принимаю это чувство.

Меня не покидает запах. Единственный в своем роде, но неописуемый одновременно.

Медный.

Сладкий.

Острый.

Он просачивается к нам в дом, как туман в пасмурный день.

Обволакивает меня. Наполняет мои ноздри.

Я задыхаюсь от страха.

— Нет!

Мое тело словно скованно цепями, пока крик вылетает из моего рта. Пространство вокруг меня сужается. Страх, абсолютный и очевидный, пульсирует по моим венам, пытаясь вырваться за пределы моего разума, и мои глаза резко открываются. Вбегает полуодетая Сидни. Дверь с грохотом ударяется о стену, заставляя комнату вибрировать.

— Ты в порядке? Я только на минутку тебя оставила.

Я в порядке? Я в порядке?

Её слова эхом разлетаются по всему пространству. Отскакивают от стен. Проникают в мой мозг.

Но они не имеют никакого смысла. Ничто не имеет смысла. Единственное, что я понимаю, это ощущение крови, которая покрывает мою кожу.

Кровь.

В панике мои глаза мечутся по комнате, как взбесившееся животное, я пытаюсь содрать с себя одежду.

— Сними это! Сними это!

— Снять что? — подруга в недоумении наблюдает, как я скребу руками по своему телу, отчаянно пытаясь его очистить.

— Она везде! Разве ты не видишь?

Я чувствую это. Ощущаю вкус. Она везде. Она управляет мной.

— Что я должна видеть? Я ничего не вижу.

— Кровь! Кровь повсюду!

Мой пронзительный крик эхом отражается через всю комнату, Сидни щелкает выключателем, и комнату заливает свет, попутно ослепляя меня. Крови нет. Мои глаза привыкают к свету, я скидываю одеяло. Там тоже ничего нет.

— Я видела. Я чувствовала ее. Клянусь, она была повсюду! — плачу я.

— Это был только сон. Все в порядке. Шшш, ты в порядке. Давай я принесу тебе воды. Сейчас вернусь.

Все было так реально, но она права. Здесь ничего нет. Но напряжение все еще остается в моих мышцах. Оно до сих пор присутствует в моем сердце, в моем разуме.

К тому времени, как возвращается Сидни, мои слезы высыхают, но я не могу избавиться от ощущения, что я что-то упускаю. Что сон является куском головоломки, но я не знаю, как ее собрать.

— Вот, — она протягивает мне стакан, и я делаю глоток воды. Он остужает меня, утоляет жажду, но не останавливает волну тревоги, охватившую мое тело.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

— Нет. Я буду в порядке. Обещаю.

Она поднимает брови. Я выравниваю дыхание, чтобы убедить подругу, что буду в порядке. Изображаю подобие улыбки, качаю головой вверх-вниз несколько раз.

— Действительно, я в порядке. Пожалуйста, возвращайся в кровать. Ты не обязана оставаться и караулить меня. Я просто посмотрю телевизор или почитаю книгу.

Мой голос звучит фальшиво даже для моих собственных ушей.

Она сползает с моей кровати.

— Ты уверена?

Часть меня хочет умолять ее остаться, чтобы поддержать меня, но вместо этого, я склоняю голову.

— Да, — отвечаю я на выдохе.

Сидни смотрит мне в глаза, прежде чем повернуться и покинуть комнату. Моя жизнь до аварии, кажется, так далеко сейчас, мое тело трясется словно лист, падающий с дерева. Я как будто не знаю, кто этот новый человек, которым я стала, но это напоминает мне мою маму. Мне нужно избавиться от этого состояния. Вернуться к той версии, которую я знаю. В этом есть смысл. Я не выходила на работу с момента похорон. После смерти Ричарда, видя мои явные проблемы с головой, никто не спешит мне помочь. Но проводя в одиночестве весь день, я уже сама начинаю сомневаться в своей вменяемости, поэтому мне нужно вернуться. Единственная проблема — мой организм эмоционально истощен. У меня остается несколько дней, прежде чем я должна буду приступить к работе, и мне страшно. Не думаю, что способна быстро активизироваться на рабочем месте, учитывая, что я мало сплю.

Лежа в своей кровати, я достаю «Гордость и предубеждение». Я всегда нахожу утешение в словах Джейн Остин. Может быть, это отвлечет меня от страха перед возвращением к реальности в самое ближайшее время. Возможно, это вернет какое-то подобие нормальной жизни.

Где-то между мистером Дарси, оскорбляющим Элизабет, и тем моментом, как они поверили во всепоглощающую любовь, которая возможна только в сказках, я проваливаюсь в сон. В этот раз у меня нет никаких видений. Нет страха, никакого нарастающего кошмара, который, как я боялась, преследует меня последние несколько дней. Наконец-то я обрела покой, хотя и временно, но я приветствовала эту передышку.

В это утро я просыпаюсь с новыми силами, и это хороший знак, чтобы начать подготовку к работе. Это неизбежно, что я должна вернуться в офис. Прошло почти две недели с тех пор, как я покинула больницу, и я не могу прятаться вечно. Мой двухнедельный отпуск подходит к концу, и мысль обо всем, что я пропустила на работе, вызывает у меня головную боль. Я массирую виски. Нет, головная боль прямо сейчас мне не нужна. У меня слишком много дел. Впервые с тех пор, как умер Ричард, у меня появился аппетит. Я не могу стать похожей на скелет и предстать в таком виде перед Сидни. Когда она рядом, я чувствую, что она наблюдает за мной. Вижу тревогу в ее глазах.

Сегодня у меня урчит живот, призывая утолить голод. Мне необходимо питание и энергия. Направляюсь на кухню, достаю хлопья, молоко и сажусь, в это время звонит мой телефон... Сидни. Я не удивляюсь, она часто проверяет, чтобы убедиться, что я в порядке.

— Эй, — отвечаю я, но это выходит непонятно, потому что я жую кукурузные хлопья.

— Я в порядке, просто решила перекусить.

Я кладу ложку на стол и встаю, чтобы попить. Кран оживает, и я наливаю себе стакан холодной воды.

— Как работа? Есть что-то новое, что мне нужно знать?

— Не-а, у тебя отпуск. Я не собираюсь обсуждать с тобой работу, — говорит она строгим голосом, от чего я невольно улыбаюсь. — О, черт, звонок на другой линии. Я тебе перезвоню.

Я даже не успеваю попрощаться, прежде чем слышу короткие гудки. Сажусь ближе к своей чашке, беру ложку, но тут мой сотовый телефон снова звонит. Мой рот расплывается в улыбке. На этот раз она быстро. Но когда я смотрю на телефон, то понимаю, что этот номер мне не знаком. Должна ли я ответить? Любопытство побеждает, и я провожу пальцем по экрану.