В плену медовой страсти (СИ) - Лартер Элли. Страница 21

Дальше Мариса уже не слушала. Полная гнева и ненависти к собственному супругу, она бросилась в свои покои, чтобы там разбить и свой туалетный столик, украшенный йамимарами, и склянки и пузырьки с духами, маслами и лечебной грязью, и зеркала… Схватив в порыве чувств пузырек с кровью артахесиса, она чуть было и его не швырнула в оцарапанную и испачканную уже стену, но вовремя сдержалась.

Нет, она не могла позволить себе лишиться этого дара.

Уже сегодня должна была прийти ведьма-целительница, чтобы провести ритуал омоложения и очищения организма. Мариса заплатила ей большой задаток и рассчитывала на скорый результат.

Семь лет назад их пятилетний сын Марин скончался после мучительной осенней лихорадки, и с тех пор, как бы супруги ни пытались, зачать второго ребенка у них не получалось. Мариса уже была в том возрасте, когда рожают третьих, четвертых, самых поздних своих детей, и все ее подруги давно были счастливыми матерями десятилетних и пятнадцатилетних отпрысков, но сама она по-прежнему оставалась бездетна.

Она любила своего супруга и, хотя сейчас была зла на него, хотела подарить ему ребенка. Обряд должен был помочь ей в этом. И хотя отсутствие Керы омрачало ее день, нужно было продолжать молиться Каллисте — за себя и за свою любимую рабыню.

В своих покоях, выпроводив всех рабов и закрыв все двери, Мариса вновь встала на колени перед деревянной фигуркой богини-покровительницы женского рода. У нее оставалось совсем немного времени, чтобы замолить свои дурные деяния.

Проснувшись, Кера не сразу сообразила, где она, а потому быстро села в постели, прикрывая тканью обнаженную грудь.

Вот уже два дня она находилась в доме Лития, и до сих пор мужчина не воспользовался ее телом. Он кормил ее завтраками, обедами и ужинами — это были отборные супы с моллюсками, жареное мясо, запеканки, фрукты, сладости, свежие соки и травяные чаи, — каждое утро, раздевшись донага, он купал ее в ванне, заставляя стыдиться собственного невольного возбуждения, он показал ей дом и разросшийся вокруг него сад, показал подземное хранилище, полное драгоценных камней, и шахту, где добывали йамимары, а сегодня обещал показать мастерскую, где он сам огранял роскошные кристаллы, вставлял их в оправы и делал ожерелья, кулоны, кольца, серьги и браслеты. Потом эти прекрасные украшения шли на рынки и ярмарки. Их раскупали по огромным ценам, а полученные деньги мужчина вкладывал в добычу новых камней. Литий был трудолюбив, мягок и ласков, и Кера все меньше боялась его, но она по-прежнему не понимала, в какую игру он с ней играет, и по-прежнему краснела, понимая, что сейчас ей вновь предстоит обнажиться перед ним и позволить вымыть свое девичье тело.

— Как спалось? — спросил Литий, когда она вышла из своей комнаты и, несмело подняв на мужчину взгляд, поздоровалась с ним.

— Очень хорошо, а вам?

— Мне тоже, — Литий кивнул. — Ты снилась мне.

— Что именно вам снилось?

— Если хочешь, я покажу, что мне снилось, — мужчина улыбнулся. — Но для этого тебе придется раздеться и забраться в ванну…

Кера поняла, о чем он, и снова зарделась. Ничего не ответив, она покорно направилась в сторону ванны, уже заботливо наполненной Кастой.

Кера пыталась расспросить служанку, не знает ли та, что нужно от нее Литию, но женщина лишь качала головой:

— Если бы я знала, дитя мое, если бы я знала… Но тебе и вправду не стоит бояться его: со мной он всегда был добр.

— Но ведь ты не рабыня, — возражала Кера.

— Какая разница? Злой человек одинаково зол со всеми.

Кера не была согласна с этим утверждением, но все же слова Касты немного утешали ее. Она почти перестала думать, что Литий вдруг озвереет и причинит ей боль, просто чтобы позабавиться. На уме у него явно было что-то другое.

После отходной ямы Арвор первым делом отправился мыться. Сразу идти в таком виде в баню было, конечно, нельзя, поэтому сначала он попросил Берта вынести ему несколько ведер воды и, стоя на обрыве, облился, вычищая дерьмо из ушей, носа, волос и подмышек. Намылившись, облился еще раз, и только после этого вернулся во двор, где находились камеры и учебная арена.

— От тебя все равно воняет, как от козла, — усмехнулся Берт, а когда Арвор попытался пихнуть его в бок, отпрянул от друга, как от заразного. — Сначала намойся хорошенько, а потом лезь ко мне… И постарайся не злить больше хозяина. Как тебя вообще угораздило?

— Долгая история, — отмахнулся Арвор, стоя посреди двора голым и даже не пытаясь чем-нибудь прикрыться.

— Расскажешь как-нибудь?

— Посмотрим.

Пока он хотел поговорить с Исмин, а вовсе не с Бертом. На душе у него было неспокойно, и физические неприятности с лихвой перекрывались душевными переживаниями.

Ее платье упало к ногам, и Кера, перешагнув через красную ткань, вошла в ванную. Теплая розовая вода сразу заласкала кожу, сонную после пробуждения, а ее аромат, проникая в ноздри, помог окончательно проснуться… Впрочем, нет: окончательно помог проснуться Литий, который вошел в комнату нагим. Кера не понимала, зачем он делает так, но сегодня, на третий раз, при виде его обнаженного тела ее сердце сразу пропустило удар, болезненно-сладко сжавшись, и она опустила глаза, чтобы не выдать своего невольного возбуждения.

— Все хорошо? — мягко осведомился мужчина, приближаясь, и от его голоса у Керы по спине побежали мурашки.

— Ага, — пролепетала она.

И вот он снова, как и вчера, и позавчера, быстро намылил руки, взял мочалку, принявшись растирать ею тело девушки, массировать кожу пальцами, гладить и ласкать, касаясь то твердеющих сосков, то припухшей промежности… Мысленно сопротивляясь изо всех сил, в какой-то момент Кера просто не выдержала и, стоило мужской руке проникнуть между ее бедер, насадилась на его пальцы. По всему телу прошла сладкая судорога, и она замерла, выгибая спину и мучительно мыча что-то…

Всего через мгновение, протрезвев и отпрянув, она забормотала:

— Простите, господин, простите, — но в его голубых, подернутых туманом глазах было столько желания, что она тут же замолчала.

— Так тебе показать, что мне снилось? — спросил Литий хриплым голосом.

Кера в ответ замотала головой — сначала отрицательно, а потом согласно, и наконец, не выдержав, подалась вперед и прижалась скользким, намыленным телом к его твердому торсу.

20 глава

Он был с ней нежен, как не был нежен ни с кем.

Взял ее маленькие ладони в свои, большие, помог выйти из ванны и не поскользнуться, притянул ближе, чувствуя, как ее напряженные твердые соски трутся о его кожу, выдохнул едва-едва, чтобы не сорваться на безумную страсть и не напугать ее, подхватил на руки и понес в постель. Член уже давно стоял колом, с той самой секунды, как она разделась и вошла в ванну. Ее целомудрие, скромность и страх сводили его с ума, но он отчаянно держался три дня… Больше сил не было.

Как только Литий подхватил ее на руки, Кера замотала головой, как бы крича мысленно: «Нет, не надо!» — но тело ее кричало совсем о другом: «Да, пожалуйста, да, поскорее!»

Воспитанная посреди разврата и похоти, с детства знавшая грязные фантазии кринисских господ и тайные похождения рабов и рабынь хозяйского дома, видевшая секс в самых разных его проявлениях, она была лучше всех ограждена от плотского желания. Все это вызывало в ней страх, и ненависть, и отторжение… Она видела, как с потухшими глазами и осунувшимися лицами возвращаются с церемоний дефлорации другие рабыни, видела, как нещадно и жестоко трахают девушек во время бесконечных праздников и оргий, организуемых господином Марсилием, какой болезненной и горькой оказывается любовь между рабами, когда мужчины умирают на арене, или оказываются проданными другому дому, и женщины страдают, или когда влюбленные пытаются сбежать, и тогда уже погибают под плетьми хозяина вместе…

Она была холодна, и тверда, и непоколебима. Она лечила и мужчин, и женщин, она помогала скрыть утерянную невинность, она утешала изнасилованных, и покалеченных, и убитых горем…