Печать ядов и молний (СИ) - Горностаев В.. Страница 7

Я не стал дожидаться, пока ящерица раскроет гнусную пасть, и выстрелит в меня длинным липким языком, как у хамелеона. Чутье подсказало, что именно так она и сделает. Ну и сам пузырящийся язык, естественно.

7 — Герой Ушедшей эпохи (2)

Крепкая шкура, просто так не пробьешь. Я целился в глаза и лишенный чешуи мешок на горле. У этой сволочи мощный, острый хвост. Доставил мне кучу проблем.

Я крепче сжал рукоять ножа и провернул его в пасти чудовища. Раздалось мерзкое чавканье. Тварь дернулась, завалилась на меня всем телом, после чего осыпалась серой пылью.

*дзинь*

Задание выполнено: Победить врага (1/1)

Надо же, мы дрались всего около минуты, а я так вымотался. Прислонился к холодной стене, и сам не заметил, как сполз на пол. Кажется, твари удалось меня достать.

Аккуратно коснулся шеи. Мокро. На пальцах серо-черная клякса. Этого еще не хватало. От когтей на боку остались три глубокие царапины.

Надо бы перевязать. Остановить кровь. Только чем? Ничего ж нет кроме трусов. Я приложил их к ране на шее. Еще чуть глубже, и я бы уже точно склеил ласты. Хотя, судя по цвету кожи, еще не все потеряно.

С трудом, я смог подняться, и не поскользнуться в луже собственной крови, смешавшейся с прахом ящерицы. Дверь в следующую комнату открылась, и я шатаясь прошел на середину. Больше врагов с потолка не падало, что, наверное, хорошо.

Нож-то там остался.

Я тихо сказал несколько приятных слов в отношении Наз`лока. Предположения подтвердились. Стоило нам добраться до нужного места, и все. Хрен вам, а не защита. Я, походу, больше не нужен.

Мысли путались. Дико клонило в сон.

Запущен процесс консервации — Первая ступень.

Если бы я не оперся на кулак, уже бы завалился. Нет уж. Надо идти дальше. Я не собираюсь тут подыхать, после первой же стычки с неведомым. Весь смысл этого плана был именно в том, чтобы выжить, а не вот это вот все.

Собравшись с силами, я сделал рывок к следующей двери. Но даже с места сдвинуться не смог. Костяшки пальцев, левое колено и ступня, прижатые к полу, намертво застыли. Прищурился, и разглядел белую, гладкую корку, похожую на яичную скорлупу.

Медленно, но довольно активно, она ползла вверх, покрывая все большую поверхность тела. Я отбросил пропитавшийся кровью кусок ткани в сторону и коснулся скорлупы свободной рукой. Холодная, просто ледяная.

Кажется, этого делать не стоило.

Она сразу же перешла на кончики пальцев, и начала расти на них, будто странная, тяжелая плесень. Очень быстро, корка охватила всю ладонь, сделав ее слишком тяжелой, чтобы держать на весу.

Со стороны, я выглядел как бегун на старте. Окровавленный, совершенно голый бегун. Какое занимательное соревнование. Но это обнадеживает.

Дохлая ящерица превратилась в пыль. Она не стала ледяной статуей. Было бы неплохо, если бы меня ждала немного иная судьба.

Или я буду увековечен в виде античной скульптуры, изображающей кульминацию долгого и опасного жизненного пути. Лучше бы я был одет. Иначе такого красавца не в каждом музее можно выставлять.

Звезды и буран, о чем я думаю?

Скорлупа добралась до раны на животе и полностью ее затянула. Пропало привычное онемение, и кровь перестала сочиться. Словно впитав мою угасающую жизненную силу, она начала распространяться быстрее, и вскоре сковала шею. Почувствовал холодное прикосновение к затылку. Сразу же, сильнее закружилась голова. Но и это быстро прошло.

Когда толстый, холодный панцирь накрыл лицо, я остался в темноте, наедине со своими мыслями.

…

Сначала, я просто радовался, что еще жив. Затем, пришли сомнения — что, если все так и останется? Вслед за сомнениями пришел страх. Я бы весь похолодел… Ну да, я и так весь покрыт слоем холодного камня. Возможно, навсегда.

Оно того не стоило, если так.

Время тянулось, и я погрузился в некое подобие сна, блуждая в мешанине из воспоминай и образов. И песен. Чертовы песни.

Как-то раз, я сидел в баре с живой музыкой. Точнее, в загородной обрыгаловке, где выступали странствующие музыканты. Помню, как на сцену вышла полуголая девица с перевязанными глазами и затянула: «Не мо-о-огла уснуть, потому что стояла-а-а на костре-е-е!». Сейчас, я в какой-то степени понимал ее чувства.

Может, это ад?

Я все же надеялся, что если перестану сопротивляться зову, то смогу улучшить свою жизнь. Правда, для этого пришлось ее сначала сильно ухудшить. От мелкий махинаций перейти к чему что, на что эгидовцы не смогут не обратить внимание.

Люди говорят, ночь темнее всего перед рассветом. Наверное, эта поговорка не работает там, где солнце вообще не встает. Ирония. Если в загробной жизни я встречу того парня, который хвастался своим наследством перед бандитами, даже он надо мной посмеется.

А время все тянулось… тянулось. Может, пока не стоит переживать? Займу себя чем-нибудь. Посчитаю овечек. Иногда, вспыхивают сообщения о процессе консервации. Рано или поздно, он должен закончиться? Если бы я только знал, что это за процесс.

«СЕРДЦЕ ПРОДОЛЖАЕТ БИТЬСЯ»

Уникальный пассивный навык.

В случае получения летальный повреждений, тело игрока консервируется. В этом состоянии, игрок полностью невосприимчив к любым воздействиям извне.

Если тело игрока находится во враждебной среде, оно будет автоматически перемещено в ближайшее безопасное место. Консервация ускоряет восстановление организма, однако это относится только к повреждениям, послужившим причиной смерти.

Длительность консервации автоматически увеличивается вдвое с каждым использованием навыка.

Мне всего лишь стоило остановиться. Перестать напрягаться, и просто заглянуть внутрь себя. Застыв во мраке, я смог разблокировать справочную систему. На меня обрушилась целая лавина информации. Была ли она здесь раньше? Или открылась только сейчас, когда я добрался до Обители?

Поскольку я все равно не мог больше ничего делать, жадно вгрызся в доступные сведения. И вникал, вникал пока скорлупа не треснула.

8 — Герой Ушедшей эпохи (3)

Где-то рядом играла музыка.

Под звуки гитар и барабанов, торжественный голос воспевал о чьих-то эпических похождениях.

*… и кто нас всех спасет? Он герой прошедших эпох, с невиданной силой! Никому он не позволит низко пасть! Его удаче нет равных! Он не даст врагам ни единого шанса на победу!…*

И все такое прочее. Звучит как агитационная песнь для будущих пионеров.

Ледяная корка первым делом отвалилась от уха. Стала немного свободнее на растопыренной руке, застывшей на полу. Когда я смог шевелить пальцами, все тело уже покрылось трещинами.

Один громкий хлопок и скорлупа осыпалась. Я резко и глубоко вдохнул, и наконец смог принять нормальное положение. Все мышцы жутко тянуло, как у человека, пролежавшего несколько дней подряд без движения. Или простоявшего… Сколько же я был в консервации?

Раны на животе успели затянуться, превратившись в довольно некрасивые шрамы. А вот царапина на шее исчезла совсем. Видать, именно из нее вылилась вся кровь.

Конечно, я сразу обратил внимание на свое физическое состояние. И только потом понял, что окружение довольно сильно изменилось. Вместо пустой белой комнаты, появилась роскошная спальня.

Большая кровать. Теплый ковер, в котором утопают ступни. И золото, золото везде! В жизни столько золота не видал!

Казалось, вся мебель была им украшена. Под потолком люстра в виде огромных оленьих рогов.

Хвалебные песни дико раздражают, хотя бы потому что в них хвалят не меня. Вырубив стоявший на столе динамик, я подошел к окну и раздвинул толстые, багряные шторы.

— Мать моя — крестьянка…!

Снаружи был космос. Целая галактика переливающихся звезд, объединенных тонкими серебряными нитями. На их фоне клубились разноцветные туманности. Последний раз я видел нечто подобное, когда нас, приютских детей, водили на экскурсию в обсерваторию. Это было незадолго до моего отъезда.