Печать Тора (ЛП) - Лёвенштейн Карола. Страница 28

В этот момент я увидела, как за группой деревьев мелькнул экскаватор. У меня вдруг возникло дурное предчувствие, и я быстро пошла вперед.

По мере приближения, я начала понимать, что происходит у меня на глазах. Деревья были повалены, но не для заготовки древесины, а для того, чтобы очистить место для огромной стройки прямо на руинах дома семьи Бальтазар. Но это же невозможно.

Распахнув глаза, я следила за всем происходящим. Работа кипела. Вокруг ездили экскаваторы, большой кран поднимал вверх палетты, а бетономешалки стояли наготове.

Я хотела подойти еще ближе, но в этот момент к нам подбежал один из рабочих с явным намерением прогнать нас отсюда.

— Вход на строительную площадку воспрещен, — крикнул он нам еще издалека.

Недолго думая, я подошла и твердо посмотрела ему в глаза.

— Что здесь строится? — спросила я.

Было не трудно проникнуть в его разум и вытащить из него ответ.

— Здесь будет сооружена новая палата сенаторов, — ответил строитель с пустым взглядом.

— Кто дал поручение на строительство? — продолжила я.

— Заказчиком является Ладислав Энде, — послушно ответил рабочий.

— Что станет со старыми руинами, которые стояли на этом месте? — я напряженно смотрела на мужчину, и даже Лоренц затаил дыхание.

— Мы их снесли и залили новый фундамент. На нем будет строится новое здание.

— Спасибо, — сказала я. — Можете возвращаться к работе.

Строитель кивнул и вернулся на стройплощадку.

Некоторое время я задумчиво смотрела ему вслед.

— Ты понимаешь, что все это значит? — спросила я, мрачно посмотрев на Лоренца.

Лоренц пожал плечами.

— Может Ладиславу Энде пришла в голову та же идея, что и нам, и он хочет со своей охраной зайти прямо в драконье логово Бальтазара, чтобы раз и навсегда покончить с ним. В новом фундаменте наверняка есть проход, ведущий вниз, в старый подвал.

— По крайней мере, доступ Бальтазара к Шенефельде был бы под его постоянным контролем, — задумчиво сказала я. — Или он все забетонировал и, если Бальтазар захочет войти в дверь, то просто-напросто не сможет ее открыть.

Лоренц кивнул.

— Кажется, у Ладислава Энде та же цель, что и у нас, и, если уж быть до конца честным, — он обвел стройку восхищенным взглядом, — он все делает с размахом, и за это я его уважаю.

Ноль и восемь

Профессор Хенгстенберг ходила, покачивая бёдрами, по лекционному залу туда-сюда. Её длинные, каштановые волосы элегантно подпрыгивали, а прозрачные крылья аккуратно лежали на спине. Она действительно была необыкновенно красивой женщиной, которую окружало особенное очарование.

Этого же мнения придерживались и мои сокурсники, по крайней мере те, что были мужского пола. Потому что вместо того, чтобы читать в МУП, что из себя представляет декрет о торговле немагическими товарами с немагическими гражданами, принятый в 1150 году, они восхищённо следили глазами за профессором Хенгстенберг.

— У вас есть ещё пять минут, — предупредила она в третий раз, как будто уже привыкла к тому, что сосредоточенное внимание студентов мужского пола постепенно ослабевает.

— Как за две недели можно воздвигнуть здание целой палаты сенаторов? — спросил задумчиво Лоренц, который сидел справа от меня.

— У Ладислава Энде есть теперь собственная строительная компания, как ты мог недавно прочитать в «Красном мстителе», — прошептала Ширли с моей левой стороны. — Сначала он посылает немагических строителей, чтобы те подвезли тяжёлое оборудование, доставили материалы, поставили ограждение и всё закрыли. И когда это выглядит как стройплощадка, он отправляет магов, которые в два счёта поднимают здание. А затем дело снова за немагическими строителями, которым нужно всё убрать.

— Ты так хорошо осведомлена только потому, что с недавних пор пишешь все статьи сама, — укоризненно прошептал Лоренц через мою голову.

— Это было сообщение, основанное на фактических данных из первых рук, — ухмыльнулась Ширли. — Я несколько дней следила за стройплощадкой, чтобы подтвердить.

— Мне бы тоже хотелось продолжить работу над моей литературной карьерой, но ты мне даже шанса не даёшь и уводишь любую ненаписанную статью прямо из-под носа, — Лоренц обижено сверкнул на Ширли глазами.

— Тогда напиши книгу, — прошипела Ширли. — Для меня важно просвящение населения, а не самовыражение.

— Книгу? — Лоренц задумчиво вытянул губы в трубочку. А затем ухмыльнулся. — О, да, я напишу руководство по моде. Книга, которая раскритикует Гизеллу Верпочи и Скару Энде. О настоящей моде, неподдельном мнении и поистине горячих парнях в действительно открытой одежде. Ребята, это будет невероятно.

— Ещё две минуты, — предупредила профессор Хенгстенберг и укоризненно посмотрела в нашу сторону. — Пожалуйста сосредоточьтесь.

— В любом случае, здание палаты сенаторов готово, и мы не единственные, кто задаётся вопросом, почему Ладислав Энде внезапно переводит всю бюрократию из Берлина в Шёнефельде, — задумчиво сказала я. — И, хотя «Хроника короны» назвала это давно запоздалой мерой и поздравила Ладислава Энде с его решением, но за этим кроется что-то другое.

— Страх конечно, — пожала плечами Ширли.

— Об этом я тоже уже думала, но вы действительно думаете, что Ладислав Энде из-за страха перед Бальтазаром перенесёт всю палату сенаторов в Шёнефельде. Только потому, что чувствует себя здесь безопаснее? Он мог бы просто установить защитное заклинание на палату сенаторов.

— Но Бальтазар реабилитирован, — ответила Ширли. — Я совсем недавно расследовала это. Четверо из десяти сенаторов поддерживают Ладислава Энде и соглашаются с любым его решением, остальные, на сто процентов стоят на стороне Густава Джонсана, а он, в свою очередь, симпатизирует Бальтазару. Это Густав Джонсон приложил все усилия, чтобы реабилитировать его, а Ладислав Энде не смог ему помешать. Наложение защитного заклинания на что-либо — это нелёгкий административный процесс. Чтобы добиться разрешения, должно случиться много всего плохого, и прежде всего, требуется согласие большинства сенаторов. Видимо Ладислав Энде уже один раз действовал против воли Густова Джонсона, когда восстановил защитное заклинание над Шёнефельде и Беларой. Совершенно очевидно, что Густав Джонсон прихвостень Бальтазара и хотел бы видеть его на троне. Он не особо уважает Ладислава Энде, но тот сражается за свой пост руками и ногами.

— Теперь твои знания фактов действительно меня впечатлили, — похвалил Лоренц.

Ширли немного покраснела.

— Ах, ерунда, — отмахнулась она. — Мне просто было любопытно. Вот и всё.

— Прошу, теперь заканчивайте, — крикнула профессор Хнегстенберг, и её слова заструились по комнате, словно лёгкая мелодия, и даже Адам, который сидел в самом первом ряду, одно мгновение зачарованно на неё смотрел.

После ссоры с родителями он и вправду реализовал свою угрозу, упаковал вещи и покинул родительский дом. С тех пор он скрупулёзно следил за тем, чтобы никто не видел нас вместе на публике, потому что так же, как и я опасался, что Скара или даже его мать не одобрят его громко высказанного решения и только и ждут момента, когда мы сделаем ошибку.

В то время как его мать в интересах благополучная Адама, вероятно, ограничится тем, что запрёт меня в Хаебрам, в случае со Скарой я не была уверена, действительно ли она будет беспокоиться о благополучии Адама.

Если наши отношения станут достоянием общественности, он больше не будет сияющим героем Объединённого Магического Союза, а еретиком и предателем, и Скара не захочет показываться на публике с подобным человеком.

— Кто сможет для меня обобщить основные мысли декрета 1150 года и объяснить значение, которое он приобрёл в последующем столетии? — спросила профессор Хенгстенберг, обводя взглядом ряды студентов.

Дульса, которая в первые два года учёбы была одной из лучших, опустила взгляд.

В последние недели она почти не посещала занятия, и сидела сейчас рядом с Лианой, прямо позади Адама.