Сувениры Тьмы (СИ) - Вильгоцкий Антон Викторович. Страница 69

Теперь они были товарками по несчастью. Теперь им было, о чем поплакаться друг другу долгими вечерами за бутылкой вина. Спустя какое-то время Юля начала даже понемногу подниматься на свет из глубин своих мрачных мыслей. Она снова стала думать о том, чтобы попытаться наладить свою жизнь — на этот раз не ставя перед собой высоких целей. Просто попробовать начать жить хотя бы так, как живут все вокруг, не замахиваясь на какое-то сверхъестественное, нечеловеческое счастье. Темная Роза вновь начала искать работу, и скоро ее пообещали взять уборщицей в районное отделение полиции.

Но Петербург если прижмет — так уж серьезно. Уже на следующий день после того, как Юля договорилась насчет работы, в квартире Хеллины раздался телефонный звонок. Звонили хозяйке. После недолгого разговора Хеллина подошла к Юле и с виноватым видом сообщила ей, что квартира, где они жили, принадлежала на самом деле не ей, а ее родителям, которые в течение нескольких лет жили по рабочим визам в Германии. Теперь срок их контрактов истек, и они возвращались домой. Для Юли Волошиной это означало только одно — уже очень скоро она снова окажется на улице. Проклюнувшийся, было, в ее глазах огонек надежды погас — на этот раз уже навсегда.

И снова череда неформальных тусовок, пьянок, ночевок на "вписках" и в сквотах, а то и просто на улице. И снова в голове закружилась непроглядная чернота, в которой обрывки песен Даниэля Дроу смешивались с какими-то странными голосами, звучавшими прямо у нее в голове. То были голоса детей и подростков, рассказывавшие ей, почему они не хотят больше жить. Как только один из них замолкал, сразу вступал другой, а на заднем фоне были слышны отзвуки готической музыки. Это было невыносимо. Лишь алкоголь помогал на какое-то время перестать их слышать.

И она начала употреблять его в немыслимых для прежней себя количествах, благо в той среде, в которую она теперь вернулась, чтобы окончательно в ней раствориться, это вовсе не было проблемой. Готы, панки, хиппи, металлисты и скинхеды щедро наливали ей водки и портвейна, чокались с нею пластиковыми стаканчиками, неистово трахали ее на "вписках", в кустах и в подъездах, видя в Юле такую же, как они, неформалку-антиконформистку. Они не понимали, что рядом с ними находится мертвая чертова кукла, в душе которой разверзлась такая бездна, что хватило бы сгинуть без следа всем, кто когда-либо появлялся на Готовальне.

Однажды, когда Юля шла вечером по Невскому с очередной "вписки" на очередную сходку, ее узнал тот самый кавказец, которого она укусила в "Красном фонаре". Он был не один, а с несколькими друзьями. Мужчины затащили девушку в автомобиль, привезли в какое-то безлюдное место и там многократно изнасиловали. Юля надеялась, что после того, как они закончат, кавказцы убьют ее — но те почему-то не стали делать этого. После этого случая Темная Роза начала носить с собой нож, который выменяла у какого-то панка на свои серебряные перстни.

В один из зимних дней 2009-го на Готовальню забрел Крис — тот самый парень, с которым она спорила о половой принадлежности Даниэля Дроу в день, когда познакомилась с Перегрузом.

— Юлька, ты? — тот не сразу узнал ее, что, впрочем, было вовсе неудивительно — так сильно изменились черты ее милого некогда личика от пережитого и выпитого. — Как дела? Все еще тащишься по этому, как его… Дроу?

Юля, промолчав, отрицательно помотала головой.

— Кстати, слышала, что с ним случилось? — продолжил Крис. — Он, оказывается, педиком был. И наркоманом вдобавок. И вот, короче, однажды он любовника своего зарезал, а сам в окно…

Договорить парень не успел. В следующий миг он лежал на снегу, а Юля, сидя на нем сверху, раз за разом всаживала лезвие ножа Крису в горло, в грудь, в живот. Он умер, даже не успев толком понять, что происходит — а Темная Роза продолжала снова и снова вгонять в мертвое тело полоску заточенной стали. Детские голоса в ее голове хором запели песню Rene Magritte. Когда ее, скрутив за спиной руки, оторвали от изувеченного трупа два дюжих полицейских, Юля думала не о том, что она только что сотворила. И даже не о Даниэле Дроу.

Она почему-то вспомнила о том, что за все время своего пребывания в Петербурге так ни разу и не позвонила родителям.

ИНТЕРЛЮДИЯ ДЕСЯТАЯ

Ранним утром двадцатилетняя студентка журфака Ангелина Ветрова вышла из Московского Дома Книги, держа в руке пухлый том малинового цвета. То было очередное переиздание знаменитого романа Клайва Баркера "Явление тайны". Прочесть эту книгу ей посоветовал Эйнари Тойвонен. В ней, как он сказал, содержалось немало правды, поданной под видом вымысла.

"Люди, которые догадываются об истинной сути мироздания или наверняка знают, какова она, — добавил финн, — нередко поступают так. Маскируя свои знания под фантастику, они пытаются донести их до окружающих. Ведь если начать говорить о таком в открытую, тебя, скорее всего, быстро упрячут в психушку ближайшие родственники.

Но, к сожалению, такой подход чаще вредит делу просвещения масс. Ведь прочитав слова "фантастический роман" под заглавием книги, недалекий обыватель лишь в очередной раз убедится — в реальности такого не бывает…".

Что ж, теперь она знает — книгам можно верить. Но не тем, в которых написано, что Солнце будет светить всегда, в мире нет ничего, кроме добра, любви и справедливости, а плохих людей просто не существует.

Другим…

Поглядев на снующих вокруг людей, Ангелина вдруг поняла, что смотрит на них иначе, нежели прежде. Еще девять дней назад ей не было почти никакого дела до того, что творится в шумящем со всех сторон человеческом муравейнике. Девять дней назад… Именно тогда молодая готесса познакомилась с Эйнари Тойвоненом.

Седовласый финн приотворил для нее оконце в другую реальность. Почти полностью убедил в том, что окружающий мир далеко не так скучен и сер, как привыкла считать Ангелина. До полной уверенности оставался единственный шаг. Ей требовалось увидеть что-нибудь своими глазами — нет, не нож, которым на расстоянии управлял злобный колдун-убийца, а самого колдуна. Не полусгнивший вырванный клык монстра, а его живые глаза. Ангелина хотела соприкоснуться сама. И совсем не боялась обжечься.

Эйнари просил никому не рассказывать об их встречах. Но это ведь и не обязательно, если она хочет найти собственный путь к свиданию с истинной сутью. А Тойвонену об этом можно и не сообщать — наверняка ведь начнет отговаривать.

Глядя сейчас на людей, входящих в магазин, выходящих наружу, бредущих мимо по Новому Арбату, проносящихся по шоссе в машинах и автобусах, Ангелина думала: кто? Кто из них окажется вампиром, демоном или черным магом? За кем нужно проследить, чтоб узнать, где находятся тайные проходы, через которые можно проскользнуть в области, представляющие больший интерес, чем центральные улицы российской столицы? Как долго осталось ей ждать?

Быть может, все случится уже сегодня?

Положив книгу в рюкзак, Ангелина шагнула на влажный арбатский асфальт.

Что-то подсказывало ей — встреча с тайной не за горами…

В течение дня, сидя на университетских парах, она несколько раз заглядывала в купленную книгу и поняла, что речь там идет о путешествиях в параллельные миры. "Интересно — а возможно ли такое на самом деле?", — подумала Ветрова.

Вечером она задала этот вопрос Эйнари Тойвонену в его магазине.

— Ну разумеется, такое возможно, — кивнул тот. — Именно из этих миров попадает на Землю немалая часть тех кошмарных существ, которые так осложняют жизнь тем, кто имел неосторожность попасться им на пути. Также и некоторым людям удается проникнуть в соседние и даже дальние миры. Правда, не для всех это заканчивается хорошо. Один из таких случаев произошел относительно недавно в Москве…

Глава 11

КРАСНЫЙ ПЛЕД