Киборг и его лесник - Громыко Ольга Николаевна. Страница 55

— Ну хорошо, допустим, не погиб! — в запале согласился лесник. — Но какого черта он продолжает торчать в нашей глухомани?! Уже давно бы ушел лесами куда подальше!

— Вот и я тоже голову ломаю — какого? — задумчиво протянула старуха. — Если его дружки столько труда и денег на побег ухлопали, то должны были и эвакуацию продумать, ведь зона поисков все расширяется. Может, у него любимка в поселке есть? Например, та выдра из кафешки? Познакомились по инфранету, он ей наплел в оба уха, а потом и сам…

— Ну все, с меня хватит! — Лесник окончательно убедился, что старуха выжила из ума. Теперь, оказывается, по лесу околачивается влюбленный однорукий киллер, а Рейчел ему ночами пиццу таскает! — Джек, полетели отсюда!

Женька действительно готов был захлопнуть дверцу флайера перед носом Степановны, и она это почуяла.

— То есть ты бросишь одинокую, безоружную бабушку на растерзание жестокому убийце? — слабым, горестным голосом уточнила она.

Лесник тихо зарычал, но придержал дверь. Убийце, вот честно, бросил бы! Пусть бы он ее быстро, гуманно и в кои-то веки с пользой для общества. Но до поселка восемь километров, как бы бабушка по такой жаре не загнулась естественным образом.

Сразу улетать Женька не стал, покружил над местом катастрофы. По воде распластались форма Джека и спальники, которые киборг сумел выловить, свесившись из флайера. Миноискатель, клюка, мешок с мусором, а главное — лодка исчезли с концами в пятне хорошо видимого с высоты омута. Женька от души порадовался, что забыл рюкзак в багажнике, хотя последний час поисков тосковал по термосу с кофе.

— Вот и бинокль, наверное, тоже там, — с досадой сказал лесник. — Только зря время потратили.

— Как это зря?! — изумилась Степановна. — Вон сколько полезной информации добыли!

— Это какой же? — кисло спросил Женька.

— Во-первых, — бабка принялась загибать пальцы, — мы узнали, что убийца Даер, кем бы он ни был, все еще рыщет по округе. Во-вторых, бинокль он тоже не нашел и испугался, что мы найдем. Иначе тихо сидел бы в кустах и посмеивался.

— Но на вышке были только мои следы! Может, это я ее и убил, а?

Старуха так пренебрежительно отмахнулась, что леснику даже стало обидно.

— В-третьих, — невозмутимо продолжила она, — если у нас возникла такая куча вопросов, то к ним должны быть и ответы. Просто мы их пока не нашли, хотя, скорей всего, они лежат на самом виду.

«И главный из них — на фига я дал себя в это втянуть?!» — хмуро подумал Женька, разворачивая флайер к поселку.

Видимо, «романтическая прогулка» все-таки утомила Степановну, потому что всю дорогу она молчала, задумчиво глядя в окно. Женька высадил ее у калитки и сухо попрощался, однако старуха так выразительно посмотрела на охапку отжатых, но все равно мокрых и тяжелых спальников, что леснику тоже пришлось выйти и по бабкиной указке развесить их по перилам крыльца.

— А розы — это муж сажал, — неожиданно сказала Степановна Женьке в спину, когда тот уже выходил со двора. — Я-то цветы терпеть не могу, на Шебе они все больше хищные были…

— Э-э-э… — растерянно промычал лесник, оборачиваясь, и чуть не получил по носу захлопнутой калиткой.

Женька беззвучно выругался и похромал к флайеру. Раз дрыгнул ногой, другой, но засевший в подошве камушек никак не желал вылетать. Кажется, лесник подцепил его еще на берегу или даже в иле, но тогда было не до такой ерунды, а во время полета она не досаждала. Боком плюхнувшись в водительское кресло, лесник задрал левую ногу на колено правой и обнаружил глубоко засевшее в протекторе кольцо. К сожалению, не золотое и даже не серебряное, а хромированное, от какого-то прибора, сантиметров пять в диаметре. Чтобы его выколупать, пришлось доставать из бардачка отвертку.

Женька хотел мстительно запулить кольцо Степановне через забор, даже замахнулся, но вовремя остановил руку.

— Джек, смотри! Эта штука, случайно, не от бинокля?!

Вопрос был риторическим. Судя по выбитому на ободке логотипу — контуру хищной птицы, — прежде кольцо украшало один из окуляров «Кречета». Снять его, не сломав, невозможно, Женька вспомнил — народ в отзывах жаловался, что покрытие быстро стирается и бинокль приобретает потрепанный вид. Но кольцо цело, выходит, сломался сам бинокль.

Лесник в который раз потянулся к пустому нагрудному карману и поморщился:

— Ёпт, надо срочно заводить новый видеофон!

— А кому ты хотел позвонить? — Оставшись наедине с хозяином, Джек, как всегда, принял «человеческий» вид, даже не развалившись, а прямо-таки растекшись по сиденью. Образ тающего от изнеможения трудяги довершала лужица воды на подножном коврике.

— Кэму, кому ж еще? — Женька отпихнул «затекший» на его территорию локоть.

— Ты прямо как киборг, — снисходительно заметил Джек, поджимая руку и садясь ровнее.

— Почему это?!

— Сразу бежишь докладывать хозяину.

— Сам ты киборг! — необдуманно ляпнул лесник, и ухмылка «компаньона» стала еще шире.

— Степановна и та никому из-за лодки звонить не стала, хотя все это время располагала действующим средством связи.

— Зато она вечером, с бесплатного домашнего терминала, полгорода обзвонит! — («Теперь он мне ее еще в пример ставить будет?!») — Молчал бы лучше, «провиант»…

Похоже, Джек действительно устал, потому что не отреагировал на издевку, а почесал испачканный тиной нос и задумчиво спросил:

— Думаешь, она действительно ела киборгов?

— Не удивлюсь, если и новобранцев тоже, — в сердцах буркнул Женька, хотя на самом деле так не считал. — Баба-яга шебского разлива, ёпт…

Захлопнуть дверцу флайера так же эффектно, как калитку, не получилось — умная техника (в последнее время это ее общая беда!) смягчила удар.

— Мы разве не домой? — удивился Джек, заметив, куда развернулся нос машины.

— Нет, у нас же еще работы полно! Летим на Заячью дугу, как и собирались.

— А переодеться хотя бы?

— Во что?!

— Логично.

Киборг по-свойски залез в Женькин рюкзак, вытащил оттуда термос и, прежде чем хозяин возмутился, протянул тому до середины наполненный, чтобы за штурвалом удобно держать, стаканчике кофе. После этого, конечно, и себе налил, доверху, но Женькина злость уже прошла.

— Ты вообще как? — неловко поинтересовался лесник. Он-то всего разок искупался, а Джек все утро вкалывал. — Можешь работать?

— Вполне. — Киборг уловил перемену хозяйского настроения и достал из рюкзака еще и пачку печенья. — А что надо делать?

— Посмотрим по ситуации. — Женька не хотел озвучивать свои предчувствия, чтобы не накаркать. — Эй, мне-то оставь хоть парочку! И парочка — это не две, а минимум четыре штуки!

На Заячьей дуге — полукруглом лугу, прямой стороной примыкающем к фермерским полям, а изогнутой — к лесу, действительно водилась прорва зайцев, вольготно чувствующих себя в зарослях пыльняка. Первый гнездовой сезон у них уже закончился, и садящийся на опушке флайер спугнул два почти одновозрастных выводка еще зеленых и безухих слетков. Родители их давно бросили, но зайчата будут держаться стайкой до осенней линьки. Кромка луга для них сейчас — самое безопасное место, стрелять в спелом пыльняке дураков нет.

Серебристо-зеленое море полутораметровой глубины податливо колыхалось на легком ветру, окатывая стоящих на берегу «компаньонов» волнами полуденного пекла. В мокрой форме это сперва было даже приятно.

— Ёпт, — печально сказал Женька, — перестоялся, зараза…

Характерный шелест неумолимо говорил леснику, что пыльняк только выглядит живым и сочным, на деле высохнув до корня включительно. Стебли превратились в ломкие пустотелые оболочки, а зонтичные цветы — в семена, осыпавшиеся по щелчку. Белесая пыль, покрывавшая растение, была выступившей и засохшей смолой, благодаря которой пыльняк горит быстро, как порох, и с таким же жаром. Если бросить в центр луга горящую спичку, то не успеешь сосчитать до десяти, как ревущее пламя сожрет весь пыльняк и угаснет. Или не угаснет. Все зависит от того, сколько на опушке сушняка и насколько он воспламеняем. В такую погоду — много и крайне.