Несомненно ты (ЛП) - Энн Джуэл Э.. Страница 50

Я звоню Элизабет. После полученного от них сообщения прошлой ночью, я знаю, что они доехали домой, и она умирает от любопытства и хочет поговорить. Чуть позже, в час дня, она заезжает за мной, и мы едем на ланч. Она старше моего отца на десять лет, но очень классный человек с широким кругозором. На пути в ресторан мы быстренько обсуждаем то, как обстояли дела дома и как вёл себя Сворли, пока хозяев не было. Но, когда мы садимся и берём в руки меню, у Элизабет только одна тема, на которую она хочет говорить.

— Выкладывай всё, юная леди.

Я улыбаюсь и невозмутимо пожимаю плечами, притворяясь, что читаю меню.

— Выкладывать что?

Она хватает меню и отбрасывает его в сторону.

— Этот «друг», у которого ты остановилась, это парень, я предполагаю?

— Да, парень занимающийся бассейнами.

Она наклоняет голову вбок и прищуривается. Я больше не могу всё держать в себе. История действительно замечательная, только вот концовка всё ещё не дописана, но я уже знаю, какой она будет. Я рассказываю ей всё. Ну, почти всё. К тому времени, как я заканчиваю свой рассказ, Элизабет сидит в шоке.

— Сидни Энн Монтгомери, пожалуйста, скажи, что ты собираешься выйти замуж за этого парня.

Я больше не могу смотреть ей в глаза и начинаю нервно теребить пряди волос.

— Я уезжаю в Париж через несколько дней.

— Даже так. Но не выглядит так, что ты переезжаешь туда.

— Да, я собираюсь заниматься хаусситтингом ещё год, из-за чего мне придётся путешествовать где-то каждый месяц, а затем я пойду в магистратуру следующей осенью. Лотнер просто...

Элизабет отставляет тарелку в сторону и кладёт руки на стол, наклоняясь ко мне.

— Просто что?

Качая головой, я вожу пальцем по узору на скатерти.

— Нужный парень, подвернувшийся в неправильное время.

— Поэтому ты просто собираешься уехать. Сбегаешь, просто потому, что не наступило идеальное время?

Я резко поднимаю на неё глаза.

— Идеальное? Оно даже и близко не идеальное. Мне двадцать три года, и я вероятно не закончу учёбу и не получу свою настоящую первую работу, пока мне не стукнет почти тридцать. Аспирантура Лотнера закончится через три года, и он будет готов для женитьбы, детей... для настоящей жизни, а не для отношений на расстоянии со студенткой. Скорее всего, он станет практикующим врачом, и когда я окончу учёбу, к чему это меня приведёт? Буду искать работу здесь? Ты знаешь, как сложно будет найти работу своей мечты, если я готова податься куда угодно, но мне придётся ограничить себя пятьюдесятью милями? Так никогда ничего не выйдет. В конце концов, кто-то из нас начнёт злиться. Это просто не... так не выйдет.

— Действительно ли эта работа, из-за которой ты собираешься вернуться на учёбу, является твоей настоящей мечтой? — тон Элизабет мягкий, нерешительный, даже сочувствующий.

— Мне нравится искусство. И стать куратором в крупном музее или галерее, будет отличной возможностью... работой мечты.

— Твоей работой мечты?

— Конечно же, моей. Зачем бы я проходила через всё это, собирала бы деньги на магистратуру, а затем шла бы на эту изнурительную учёбу и долгие часы в университете?

Она стучит пальцем по подбородку.

— Я не уверена. Но ты моя племянница, и я люблю тебя, как дочь, поэтому твоё счастье важно для меня. Иногда мы находим его в самых неожиданных местах. Но я просто смотреть не могу на то, как ты проходишь мимо такого. Работа позволяет нам оплатить счета и чувствовать завершённость в жизни, но работа не приносит тебе любви и комфорта. Работа не отвезёт тебя на пляж, не подарит цветы и выпечку. Она не будет обнимать тебя ночью и заставлять чувствовать себя красивой.

Я не знаю, что ответить на это. Возможно, её слова отчасти и верны, но сейчас они не утешают меня.

Она оставляет деньги на столе и встаёт.

— Но ты права, Сидни. Ты молода и после знакомства с парнем, которого ты знаешь месяц, принимать решения, которые изменят твою жизнь, это вероятно сумасшедший поступок.

Я поднимаюсь и улыбаюсь. Я знаю, что она, на самом деле, имеет в виду, но решаю всё спустить на тормозах. Оправдывая это стремлением уехать и не чувствовать себя так глупо.

Она привозит меня обратно к Лотнеру и крепко обнимает.

— Люблю тебя, дорогая. Что бы ты не решила, это будет правильным выбором. Никаких сожалений, хорошо?

Чувствуя себя так надёжно в её объятиях, я позволяю нескольким слезинкам скатиться по щекам. Целый поток слёз ожидает, чтобы вырваться наружу, но я их откладываю до долгого перелёта в Париж через четыре дня.

Весь остаток дня я провожу, копаясь в фотографиях на своём компьютере. Затем я отвечаю на сообщение подруги из колледжа, что стану фотографом на её свадьбе, которая будет осенью. Выходит так, что у меня будет свободная неделя между хаусситингами, поэтому я соглашаюсь. Это лёгкие деньги, а мне нужно накопить столько, сколько возможно.

К семи часам вечера я снова проголодалась, но не уверена, пойти ли поесть или подождать Лотнера. Я познаю вкус того, как это быть с доктором и как это хреново. Но с другой стороны он занятый аспирант, а я сейчас безработная. Покопавшись по его шкафчикам на кухне, я нахожу батончики гранолы и съедаю один, чтобы пережить время, пока он не придёт домой.

Моя скука превращается в любопытство, и я понимаю, что нахожусь в его спальне, засовывая нос куда не надо. Я заглядываю в тумбочку, стоящую у кровати, и нахожу там несколько книг с триллерами, монеты и коробку с презервативами. Открытую коробку с презервативами. Я знаю, что он не использовал ни одного из них со мной, поэтому мне становится интересно, как долго у него эта коробка и с кем же он её использовал. Прежде чем позволяю своему мозгу мыслить рационально, я считаю оставшиеся презервативы. Осталось четыре, а всего должно быть десять. Срок годности ещё хороший, так что презервативы не могли лежать здесь давно.

— Рыскаешь, где не нужно?

Знакомый голос пугает меня.

— Клэр.

Она стоит в дверях, пялясь на мои колени. Я смотрю на презервативы и кладу их обратно в коробку.

— Как ты сюда попала? — трясущимися руками засовываю коробку обратно в тумбочку.

Она поднимает вверх связку ключей. Какого чёрта у доктора Браун есть ключи?

— А Лотнер знает, что ты тут вынюхиваешь? — её губы превращаются в жесткую прямую линию. В голосе смешивается самодовольство с оттенком предупреждения. Это заставляет почувствовать себя ребёнком, который нарушил какие-то правила.

Я поднимаюсь и иду к ней. С каждым моим шагом она отступает назад, пока мы обе не оказываемся в гостиной.

— Чего тебе надо? — я беру в руки телефон, чтобы казаться невозмутимой и показать, что меня не задевает её вторжение.

— Лотнер сказал, что я могу одолжить несколько книг для исследования.

— Ну, я не знаю, где они могут быть, может...

И тут она снова резво двигается в спальню.

— Они здесь на книжной полке. Уверена, что знаю его спальню получше тебя.

Я не готова к этому разговору. У неё с собой ключи, и она входит без стука, а теперь ещё и делает тонкие намёки, что между ними что-то большее.

Доктор Браун выходит из комнаты с важным видом, держа в руках несколько книг.

— Лежали там же, где я и помню, они лежали.

Я качаю головой и морщу нос.

— Я что-то где-то пропустила?

Клэр смеётся.

— Уверена, что ты многое пропустила, поэтому тебе придётся быть большей собственницей.

— Кончай всё это дерьмо. Ты умираешь, как хочешь сказать что-то, что так тебя злит. Это всё потому, что Лотнер со мной, а не с тобой?

Она злобно смотрит на меня, и теперь я точно понимаю, что попала в яблочко, но она быстро приходит в себя и ухмылка появляется на её лице.

— Не льсти себе. Ты не получишь ничего, чего не получила я в своё время. Только вот разница в том, что ты уезжаешь, а я остаюсь.

О чём она говорит? Живот скручивает, а к кому в горле присоединяется тяжесть в области груди. Я не знаю, как ей ответить. Я расстроена из-за её колкостей или из-за Лотнера, который не рассказывает мне все о ней? Я вообще знаю, что она имеет в виду или пришла к неправильному выводу?