Рассказы. Часть 1 - Кэмпбелл Рэмси. Страница 71
— Я звоню совсем по другому поводу, мистер Эджворт, — голос оставался таким же деловым и размеренным. — Вы друг Мэри Бартон?
Сначала Эджворту показалось, что имя ему незнакомо, потом мелькнуло какое-то смутное воспоминание — женщина на работе с победной улыбкой несет огромную пирамиду банок попкорна.
— Ну, я бы так не сказал, — проговорил он, этот разговор его уже заинтересовал. Может быть, это из полиции. — Она попала в беду?
— Она должна ответить на несколько вопросов, — это можно было расценивать как «да», но женщина добавила: — Она выбрала помощь друга и назвала вас.
— Надо же, — Эджворт решил, что речь идет о телевизионном шоу. — А почему именно меня?
— Она утверждает, что не знает другого человека, который бы так разбирался в кино.
— Наверняка она ошибается. — Внезапно его охватили подозрения. Может быть, коллеги решили его разыграть? — И когда ей нужна моя помощь? — поинтересовался он.
— Прямо сейчас, если вы согласны.
— Не поздновато ли для викторины?
— Это ведь не детское шоу, мистер Эджворт.
— Меня спросят первым?
— Да, и прямо сейчас.
Если это шутка, он постарается обратить ее против них.
— Что ж, достаточно правдоподобно. Дайте-ка мне ее, — он встал и вытащил из-под стула пластиковый контейнер с пластиковой же вилкой, оставшиеся после ужина.
— Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Эджворт локтем включил свет в крохотной кухоньке, отделенной от гостиной, когда в трубке зазвучал мужской голос.
— Эрик? Рад, что вы с нами. Это Терри Райс из «Инквизиции», — человек говорил самодовольно и в то же время оживленно; у Эджворта не осталось никаких сомнений, что это розыгрыш. Помойное ведро было битком забито остатками вчерашнего ужина из китайского ресторана и отвратительно воняло. Эджворт с силой протолкнул новый контейнер в ведро, чтобы он поместился, и даже сломал пополам вилку. — Мэри очень надеется, что вы ей поможете, — продолжил мужчина. — Вам известны наши правила?
— Напомните, пожалуйста.
— Вы должны помнить только одно: у вас есть право на три неправильных ответа.
— Если речь идет о кино, то мне вообще не о чем беспокоиться.
— Тогда мне больше нечего добавить. Мэри, поговорите с вашим другом.
— Эрик? Извините, что я так поздно вас побеспокоила. Просто не знала, кому еще позвонить.
Смешно, она ведь с ним, кажется, никогда не разговаривала. И уж точно впервые произнесла его имя. По ее тону он понял, что у нее на лице все та же победная улыбка.
— На каком вы канале? — спросил Эджворт.
Он надеялся сбить ее с толку, но женщина почти без запинки ответила:
— «Ночная сова».
Шутники наверняка все продумали заранее. Эджворт мог бы спросить, как ему найти этот канал, но не хотелось заканчивать игру так быстро. Ему вдруг понравилось притворяться дурачком.
— И почему же вы ко мне обратились?
— Просто я не знаю, о каком фильме идет речь.
Ну, хотя бы это было правдой: большинство его коллег понятия не имели, что такое хорошее кино. Когда-то ему казалось: работой, связанной с кино, должны заниматься люди, которые любят его так же, как он. Ему показалось, или она действительно пытается добавить дрожи в голос? Это неправильно.
Участники телевикторины так себя не ведут.
— Хорошо, я попытаюсь, — сказал он.
— В каком фильме Джеймс Дин делает молочный коктейль?
Эджворт ждал продолжения, но оказалось, что это все.
— «К востоку от рая», — ответил он.
— Это неправильный ответ, — сказал тот, кто называл себя Терри Райсом.
— Мистер Райс говорит, что вы ошибаетесь, Эрик.
Как смешно она говорит, даже если это всего лишь розыгрыш. Хотя, скорее всего, она нервничает именно потому, что это розыгрыш.
— Тогда «Бунтарь без причины», — Эджворт невесело ухмыльнулся.
— Опять ошибка.
— Мистер Райс говорит, что вы снова ошиблись.
Голос Мэри звучал так, будто ее охватило отчаяние. Но как бы долго они ни притворялись, Эджворт был готов пойти дальше.
— Я уверен, что это «Гигант». Главные роли он играл только в этих фильмах.
— Снова неверно.
Эджворту показалось, или он действительно услышал крик? Наверняка Мэри Бартон толкнул кто-то из ее сообщников, чтобы она говорила.
— Это не может быть правдой, Эрик, — ее голос звучал так пронзительно, что это начало раздражать.
— Больше ответов нет, — сказал — или спросил? — ведущий викторины, и Эджворт не понял, к кому он обращается. — Эрик не слышал о фильме «Кто-нибудь видел мою девчонку»?
— Конечно, слышал. И даже видел. Джеймс Дин делал молочный коктейль у тележки с газированными напитками, — и чтобы окончательно восстановить свою репутацию, Эджворт добавил: — Я знал правильный ответ.
— Вы решили пошутить? Играть нужно серьезно, даже если это всего лишь игра, — к удивлению Эджворта, это звучало как выговор. — Ваша подруга хочет что-то вам сказать.
— Она, как, впрочем, и вы, мне не друг. — Эджворт заставил себя это сказать, хотя бы для того, чтобы услышать, как она отреагирует. И Мэри, слегка задыхаясь, ответила:
— Спасибо, что помогли, Эрик. Мне бы хотелось…
— Здесь не место высказывать ваши желания. Это нарушает правила игры. Спасибо, что поддержали ее, Эрик, — произнес мужчина, и его голос, а также голоса Мэри и девушки, которая говорила с ним первой, исчезли.
Похоже, эти люди даже розыгрыш не могли довести до конца. Разумеется, номер, с которого они звонили, не определялся. Было уже слишком поздно, чтобы дослушивать диск. Он убрал его в футляр, принял душ и отправился спать.
Со всеми этими фильмами ему и снов было не нужно. Утром он позавтракал под саундтрек из фильма «Трижды везунчик»; короткометражка «Балбесов» длилась ровно столько, чтобы успеть позавтракать. «Хотел бы я знать, чего желать». «Хотел бы я, чтобы хоть одно желание было твоим». «Хотел бы я, чтобы вы оба заткнулись», — возражал Мо[5], и Эджворт поперхнулся так, что заплевал халат. Он принял душ, надел форменный свитер с надписью «Фруготомувиз», и отправился в «Фругоплекс».
Здание кинотеатра представляло собой бетонный куб, очень похожий на дом, в котором жил Эджворт. Февральское небо было серым и ровным. Он поселился в этой квартире, потому что от нее было всего несколько минут пешком до кинотеатра, но со временем желание смотреть новые фильмы ослабело, и он почти не пользовался своим бесплатным пропуском. Зато ему теперь не нужно было притворяться, что новое кино ему нравится. Он с отвращением смотрел на афишу, висевшую на фасаде здания, когда менеджер открыл ему дверь.
— Какие-то проблемы? — сказал мистер Джиттинс с дежурной улыбкой на пухлом лице. — Надеюсь, вы оставили их дома.
Чтобы никто из коллег его больше ни в чем не обвинил, Эджворт сразу же отправился в невзрачную подсобку для персонала. Очень скоро начали приходить и остальные, некоторые с опозданием. Все они были на десяток-другой лет моложе. Как только он сел в билетной кассе, к нему подошел Ларри Риверс.
— Что смотрели вчера вечером, Эрик? — спросил тот с улыбкой — такой же кислой, как и вся его физиономия.
Неужели это он был вчера Терри Райсом? Имя созвучное, и он любит приставать с вопросами к Эджворту.
— Я не смотрел, а слушал, — ответил он.
— И что вы слушали, Эрик?
Он и имя его произносил точно так же, как ведущий викторины. Эджворт хотел его отшить, но наверняка все только на это и рассчитывали.
— Автора «К северу через северо-запад»[6], — сказал он.
— Не слышал.
Эджворт заподозрил, что собеседник не шутит.
— Кэри Грант? — спросил он, — Джеймс Мэйсон?
— Никого из них не знаю.
— Да ладно, это же Хичкок!
— А, это фильм с Уиллом Смитом![7] — решила помочь какая-то девушка.
— Хичкок, дорогуша.
— Фу, как неприятно звучит.
— Похоже на сексуальное домогательство, — фыркнула ее подруга.
— Альфред Хичкок, который снял «Психо».
— Это тот, в котором играл Винс Вон? — спросил Ларри[8].