Казанские "Тандерболты" (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 23

Холланд посмотрел на собравшихся пилотов. А теперь плохие новости.

- Поэтому самолёты не будут, повторяю, не будут маневрировать при заходе на цель. Весь строй летит прямо, сохраняя высоту и скорость.

Шум в зале поднялся невероятный. Отдельных слов было не разобрать, но гнев и недовольство слышались явно. В конечном итоге один пилот перекрыл своим криком всех.

- Вы безумцы. Вы отправляете нас на верную смерть.

Холланд подождал, пока шум не утих. Глядя на разъяренные экипажи, он почувствовал, что большинство из них готовы линчевать его. А ещё ему показалось, что вся эскадрилья вот-вот откажется от задания. Это было бы катастрофой.

- На прошлой неделе мы детально изучили все цели, которые бомбили ранее. Следы от половины бомб вообще не найдено. Очевидно, они легли где-то совсем в стороне. Средний разлёт, судя по тому, что мы смогли найти, около десяти километров. Мы не немцев бомбим, а перекапываем русские поля квадратно-гнездовым способом. Кроме того, в каждом из тех налётов мы теряли самолёты от зенитного огня и истребителей. Четыре машины в семи вылетах, начиная с нашего прибытия. И знаете ли, ни в одном цель не была поражена. Отсюда необходимость раз за разом возвращаться к одним и тем же объектам. И каждый раз мы теряем один или два самолёта.

Вот ещё что. Мы посмотрели, как работают другие люди. Наблюдали, как делают налёты немецкие средние бомбардировщики. Они не выписывают круги по всему небу, они летят прямо, сохраняя высоту, и получают хорошие результаты. Наши несколько дней назад сделали так же. Ни одного сбитого и все бомбы уложены в квадрат четыреста на четыреста метров. Только мы болтаемся туда-сюда, рассыпая груз во все стороны. Бомбы у нас хорошие, прицелы хорошие, самолёты хорошие, и вы - хорошие лётчики. Остаётся тактика и сам процесс. Так что меняем тактику и летим прямо. Подумайте вот о чём. Сколько из вас попало бы в мишень, если вас заставить вертеться каждые десять секунд? Полетим прямо и ровно - пройдём через опасную зону быстрее, и снарядов в нас отправят куда меньше.

Недовольное бухтение сменилось размышлениями вслух.

- А две другие группы? Что они делают?

- Летят как и мы. Это их первое задание, других способов они не знают. И самое главное. До сих пор мы отправляли маленькие группы самолётов. Дюжину туда, дюжину сюда. А теперь полетит сотня. Нам нужен массированный удар, чтобы нанести серьёзный урон.

- Кто нас поведёт? - голос был тем же самым, который говорил о верной смерти.

- Я. Ведущим пойду я, чтобы доказать работоспособность такого способа.

Зря говорили, что полковник ЛеМэй всё время кричит на людей. На самом деле он очень редко повышал голос, и зачастую его было трудно расслышать.

- Колбасники наводятся по ведущему. Бомбардировщик поведу я. Если кого-то и собьют, то меня.

- Сэр, вы думаете, всё получится?

ЛеМэй посмотрел на карту и повернулся к аудитории.

- Да, чёрт побери.

Алексеевское [86], B-17E LG-O

Когда рейд начался, ведущим самолётом вместо ЛеМэя управлял Холланд. Полковник забрался в верхнюю башенку и переставлял самолёты так, как считал правильным. На его взгляд, способность 305-й группы к полётам строем была куда ниже, чем следует, а у 19-й и 35-й ещё хуже. Для бомбардировщиков, выживаемость которых зависела от массированного перекрестного огня, это могло стать серьёзной проблемой.

- LG-E, встаньте левее. Ещё левее. Хорошо, так держать. Теперь наша верхняя башня может прикрыть вас снизу, а ваша нижняя турель - наш хвост. Так-то лучше.

Восемнадцать бомбардировщиков шли тремя звеньями по шесть. Каждое построилось возвышенным клином. Второе звено держалось правее, ниже и позади ведущего, третье - левее, выше и позади. Весь строй назывался боевым порядком. 305-я выстроила ещё два таких, позади каждого ведущего. Второй строй образовали порядки 19-й и 35-й группы. Итого 108 тяжёлых бомбардировщиков, несущих на борту почти пятьсот тонн бомб.

- LG-E, сохраняйте место в строю. LG-A, подойдите ближе и встаньте возле LG-E. Теперь мы создали клин, с вами ниже и позади LG-O. Так все мы втроём можем стрелять в любого, кто заходит спереди или сзади. Если колбасники зайдут снизу-сзади, их примет вторая тройка. Чем мы ближе, тем больше целей мы достаём.

Для сомкнутого строя была и другая причина. Плотное построение уменьшает вероятность попадания зениток, неважно сколько в нём самолётов. Самое меньшее расстояние, на которое можно сблизиться - такое, которое исключает поражение двух самолётов одним снарядом. ЛеМэй посмотрел ещё раз и решил, что стоит совсем немного растянуться. Его удивило, как быстро пилоты привыкли к полёту в намного более тесном строю, чем раньше. По его теории, большинство людей куда способнее, чем они сами догадываются, стоит им только бросить подходящий вызов. Хотя можно было сблизиться ещё теснее.

- Хорошо. LG-K, подойдите к... о.

ЛеМэй повернул башенку кругом, чтобы осмотреться, но увидел, как все шесть самолётов уже заняли свои места.

- Обезьяна увидела, обезьяна сделала, - ехидно заметил Холланд. ЛеМэй счёл, что уместная инициатива достойна некоторой похвалы. Совсем небольшой.

- LG-K, вы заняли правильное место. Придраться не к чему. LG-C, ближе к своему ведущему.

Медленно и систематически 305-я перестраивалась по схеме, кропотливо разработанной ЛеМэем. Получалось не так хорошо, как он хотел, интервалы между самолётами были больше расчётных, но строй получился настолько плотным, насколько могли пилоты. Вот достаточно ли он хорош, чтобы достигнуть Пензенской сортировочной без чрезмерных потерь - совсем другой вопрос.

Московский фронт, Полянки, "Тандерболт" PI-H

- "Орёл-3" комэску. Вижу больших.

Позывной "Орёл-3" после "Орла-2" оказался своего рода повышением. Звенья переформировали так, чтобы ведущим стал каждый пилот, уже сбивший врага, а ведомыми те, кому только предстояло размочить счёт. Теперь Эдвардс вёл второе звено, ведомым у него стал Уорд, а у комэска Джексона - Картер.

- Комэск "Орлу-3". Только полюбуйтесь! Здоровенные, да?

Эдвардс смотрел на волну B-17, направляющихся на запад. За ними тянулись толстые белые инверсионные следы. Величественное зрелище, правда. Три боевых порядка были плотно сомкнуты, но оставались достаточные зазоры, чтобы каждый самолёт мог вести эффективный оборонительный огонь. Две группы позади держались несколько более рассеянно, а замыкающая шла совсем растянувшись. Лейтенант понял, что немцы без труда разберутся, кого атаковать.

- Комэск - всем. Колбасники тоже не слепые, и первым делом набросятся на последнюю группу. Звенья "Орёл" и "Сокол", останьтесь с ними. Мы прикроем остальных.

Эдвардсу показалось немного позорным такое назначение, но он сказал себе, что так разумнее. Несомненно, B-17 управлялись новичками. Если он это увидел, немцы тем более заметят. А в их звеньях было четыре пилота, повидавших настоящий бой. Комэск снова вышел в эфир.

- Эй, большие ребята. Ваши друзья здесь.

- Привет, малыши. Рады вас видеть.

К прямым белым строчкам инверсии от B-17 присоединились длинные широкие дуги, оставленные "Тандерболтами". Два звена P-47 зашли с обеих сторон боевого порядка 35-й группы и устроили растянутые "ножницы" [87], позволяющие им сопровождать медлительные "Летающие крепости". Постоянная перемена позиции и курса дала возможность постоянно просматривать пространство в поисках вражеских истребителей. Перед огромным строем американских самолётов разворачивался серо-стальной простор Волги, её ширь занимала весь обзор. Главный противотанковый ров России, подумал Эдвард, почти двадцать километров шириной в этом месте. Как, чёрт возьми, его собираются пересечь колбасники? Следом появилась ещё одна мысль. Если мы потеряем плацдармы на западном берегу, то как, чёрт возьми, мы собираемся перебраться на восточный берег? Вот почему русские так отчаянно держаться за Чувашский и другие. Ров работает в обе стороны. И если мы потеряем их, то примем немецкое господство над всем, что западнее Волги.