Казанские "Тандерболты" (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 85

Глянув вверх, он похолодел. На их четвёрку падали новые истребители. Их было плохо видно, но по тупым носам выходило, что это FW.190. Долгую секунду он даже не мог представить, что делать дальше. "Тандерболты" и так численно уступали противнику, потратили много топлива и боеприпасов. Следующая волна их просто уничтожит. Эдвардс посмотрел ещё раз и увидел маленькие чёрные точки, отделившиеся от крыльев - подвесные топливные баки. А потом разглядел сине-белые полосатые носы и облегчённо вздохнул.

Тандерболты", 56-я истребительная авиагруппа в полном составе, "Волчья стая" Земке. Они пронеслись сквозь порядки 109-х, расстреливая по одной цели вчетвером. Противник попытался сбежать из схватки, превратившейся в резню, и ошибся - тяжёлые P-47 пикировали быстрее "худых". А "Волчья стая" ошибок не прощала.

- Всему прикрытию 555. Мы ими займёмся.

Команда 555 означала возвращаться на базу. Уже пора - индикатор показывал, что горючего осталось очень мало, и в таком режиме всего через несколько минут в баках останутся одни пары?. Эдвардс убрал газ, сократив подачу до минимальной. Этого хватало, чтобы добраться домой. Затем огляделся. Из шестнадцати "Тандерболтов", вылетевших на задание, осталось девять, и все были повреждены. В его звене шли "Цыганская роза" и "Перчинка". "Франчески" нигде не было видно.

Посматривая одни глазом на топливомер, лейтенант встал на курс к Приволжскому. Минут через пять, пролетев очередное облако, он увидел сбоку Як-9, истекающий чёрным дымом из двигателя. Даже с такой высоты было совершенно ясно, что машина смертельно ранена и не дотянет до Волги. К тому же за ней гнались три "Мессершмита". Эдвардс покачал головой. Есть топливо или нет, а надо спешить на выручку. Он перевернулся через крыло и камнем пал вниз. Вскоре рули потяжелели, указывая на опасное приближение к волновому барьеру, но он не обращал на это внимание - как и на то, кем может быть пилот подбитого самолёта. Преодолевая сопротивление, он выстраивал заход на тройку 109-х, которые приближались к "Яку". Их пилоты сделали классическую ошибку, о которой предупреждают на каждом предполетном инструктаже. Но её время от времени совершали даже самые опытные лётчики. Они так увлеклись лёгкой целью, что забыли смотреть по сторонам. Особенно вверх.

Для одного желтоносого ошибка стала фатальной сразу. Огонь трёх "Тандерболтов" перебил ему фюзеляж, и два куска грянулись оземь, разбрасывая пламя, дым и обломки. Оставшаяся пара, понимая, что их положение безнадежно, всё же попыталась убежать. На высоте их вполне можно было бы перехватить, но у земли превосходство в скорости переходило к "Мессершмитам". Удерживая в уме, сколько драгоценного горючего он сжёг, Эдвардс поравнялся с "Яком" и выдохнул. Бортовой номер 75, самолёт Колдунова.

Александр помахал ему рукой. Он наверняка понимал, что спасение от фашистов это лишь краткая отсрочка. Двигатель работал рывками, выбрасывая вместе с дымом какие-то мелкие обломки. В этот момент лейтенанта осенило. Вперед виднелась длинная прямая дорога, по любым меркам не очень ровная, но всё же протяжённая. Во все стороны лежало открытое пространство, и нигде не было гитлеровцев. Он помахал в ответ и показал привычный лётчикам с самой учебки жест "садись".

Колдунов понял. Як-9 пошёл на снижение. Эдвардс включил радио.

- Прикройте меня, я подберу Алекса.

- О боже, босс, нам сами сейчас не помешало бы прикрытие.

Лейтенант выровнял свой "Тандерболт" над дорогой и выпустил шасси. Впереди него "Як" Александра ударился о землю, скозлил и плюхнулся на брюхо. Стойки отлетели прочь, зацепившись за камни. Потом крыло коснулось какого-то другого препятствия, и прежде чем оторваться, успело развернуть самолёт. "Як" вскинулся, но всё-таки не скапотировал. Колдунов выбрался из кабины и, немного пошатываясь, побежал по дороге.

"Живец" как раз успел приземлиться. "Цыганская роза" и "Перчинка" кружили над ними, готовые отбиваться от любого, кто помешает спасению. Эдвардс заметил, что к ним присоединилось звено из четырёх американских P-39. Это было хорошо - у земли "Кобры" показывали выдающиеся боевые качества, а их 37-мм пушки могли поражать даже лёгкую бронетехнику, если таковая покажется. Они пронеслись над "Живцом", покачав крыльями, и открыли огонь из пулемётов по какой-то цели, невидимой за лесом. Очевидно, вокруг всё-таки шарили фашисты, и лучше убираться отсюда побыстрее.

Лейтенант сдвинул фонарь кабины назад. Колдунов подбежал и попытался подняться на борт. Из-за размеров "Тандерболта" у него не получилось влезть сразу - требовалась привычка. Эдвардс отстегнул ремни, перевесился наружу и схватил Александра за шиворот. Тот влез на корень крыла и оттуда забрался в кабину. Теперь габариты самолёта работали на них. Оба пилота не отличались богатырской статью, а фирма явно рассчитывала кабину на самых могучих лётчиков Америки. Многие даже жаловались, что кабина слишком просторна. Сейчас им двоим как раз хватило места, хотя парашют пришлось выкинуть. Эдвардс запустил двигатель и начал разгон.

Над ними с рёвом пролетела тройка Як-9. На носу одного из них красовалась большая белая роза. Лейтенант ощутил невероятный скачок гордости, знакомый тем, кто знает, что знает, что его девушка видит настоящий подвиг. Александр точно угадал чувства коллеги. Он показал на "Як" Лили.

- Теперь ты покорил её, дружище. Ничем так русская женщина не восхищается, как мужеством и смелостью.

- Сначала нужно выбраться отсюда живыми. Если в нас начнут стрелять, бегай кругами по кабине.

Эдвардс дал газ и оторвал "Живца" от земли раньше, чем немцы окончательно сообразили, что происходит. Сжавшийся рядом Колдунов рассмеялся, вспомнив их первый разговор несколькими неделями ранее. Потом он ткнул в прибор, почти лежащий на нуле.

- Это ведь топливомер?

- Он самый. Нам должно хватить до дома.

По слухам было известно, что "Тандерболт" спроектировали с небольшим запасом объёма баков, примерно литров на сорок-сорок пять от расчётного. Он давал шанс вернуться, когда, казалось бы, всё высосано досуха. Хотя само существование такого резерва во всеуслышание отрицалось. "Живец" набрал высоту и взял направление на Приволжский, используя все уловки, чтобы растянуть горючее на подольше. Несмотря на это, лейтенант порядком удивился, когда впереди раскинулась Волга. Два других "Тандерболта", четвёрка "Кобр" и звено "Яков" прикрывали его плотным построением. Они понимали, что с двумя людьми в кабине невозможно вести бой, и любой, кто пожелал бы добраться до "5х5", сначала должен был пробиться через их заслон.

Когда перед ними появилась река, стрелка на топливомере дёрнулась последний раз и легла на ограничитель у отметки "Пусто". По крайней мере, если двигатель начнёт чихать и стрелять пламенем из патрубков, можно сесть на воду. У "Тандерболта" был единственный крупный недостаток - без тяги он не летел вообще. Если такое случалось при заходе на посадку, когда нет запаса скорости, самолёт просто падал. Но надежда ещё не иссякла. Похоже, он летел на том самом несуществующем запасе. Впереди тонкой карандашной чёрточкой вырастала полоса аэродрома №108, обретая длину и ширину. И их курс выводил точно на осевую. Всего через долю секунды после того, как колёса коснулись ВПП, R-2800 закашлял и заглох. Но "Тандерболт" уже катился по бетону. Его придётся буксировать на рулёжку и потом на стоянку, но они всё-таки дотянули домой. Их встречал весь свободный от дел и полётов состав базы. Колдунов первым выбрался из кабины и задержался на корне крыла, пока Эдвардс спускался вниз. Потом он парадно отсалютовал ему, спрыгнул, пожал руку и заключил в медвежьи объятия, оторвав от земли. Улыбки собравшихся вокруг самолёта людей засияли ярче, и лейтенант почувствовал, как сотрясается его позвоночник от дружеских хлопков по плечам.