Сердце дракона 2 (СИ) - Боярова Мелина. Страница 30

— Одна из них метаморф, — раздался чуть охрипший голосок Мали, — а сестре ауру подправили, чтобы от меня не отличили.

— Вот, значит как? И кому же предназначались подделки? — оснований не верить у меня не было. А вариант с метаморфом звучал правдоподобно. Особенно в свете того, что Велмир собирался воспользоваться их родовым амулетом. Выходит, против меня и решил использовать?

— Это ты у него вон спроси! — указала на старшего братца возлюбленная, — его с Тристаном Аммореном делишки. А тот гад, вообще, меня убить хотел. Сначала в подземелье держал. Я, правда, сбежала оттуда. Но Амморен снова меня нашел и запер уже в своих покоях. Это он привел сюда метаморфа под видом служанки Лиеры. Эта дрянь специально поближе подобралась, чтобы изучить мою ауру, привычки и поведение. Как только состоялся бы сегодняшний обмен, меня и прикопали где-нибудь по-тихому.

— Гррр, — раздался угрожающий рык. Я и не понял, что сам рычу, словно зверь.

— Убью! — дракон тоже рванулся отомстить за свою пару, но она не позволила ему рисковать.

— Не спеши, Ксавьер, — мягким, но не терпящим возражений голосом, остановила мужа новоиспеченная драконица, — я подозреваю, Велмир мог не знать о планах Амморена. По крайней мере, тех, что касались убийства. Гм, пожалуй, я даже уверена в этом. Глава Тайной канцелярии вел свою игру. Он хотел использовать мою смерть, чтобы ослабить обе империи, — взгляд, полный сострадания, брошен дракону. Второй же, не менее участливый — мне.

Я без труда сложил два и два. Ни один из нас не пережил бы смерти Мали, и отправился в Серую долину следом за ней. Сертея лишилась бы единственного наследника, а Денометрикос вряд ли оправился после такой потери. В этом сам недавно убедился, смертельно ранив Ксавьера на его глазах. А в Доррии с моей гибелью одним наследником стало бы меньше. Наемники, что преданы исключительно мне одному, взбунтовались и выступили бы против Велмира. Луций уже не соперник. После изматывающих нападений дрелитов, волнений, связанных с возвращением бывшего императора и заговора в верхах, ему недолго осталось. Рагмир же еще слишком молод. Ему вся эта власть и вечные склоки даром не нужны.

Нда, неплохо Тристан все просчитал. Только в одном ошибся: недооценил Мали. Человеческую девушку, обращенного вампира и возродившегося дракона.

Отшвырнув мерзкую девку в сторону, направился к воинам. Мне здесь больше нечего делать.

— Кальмин, стой. Ты куда? — донесся в спину окрик Велмира.

— Подальше отсюда, брат, — не оборачиваясь, ответил ему. — Разбирайся со своими проблемами сам.

— Нет! — прогремел полный отчаянной злости вопль, — ты не посмеешь уйти! Ты мне нужен. Клянусь, что выполню все условия. Сейчас. Сегодня…

Я замер, осмысливая слова Велмира. По всему выходило, что он предлагал Мали в качестве приза. Следовательно, всех драконов подразумевалось пустить в расход. Одним махом расправиться с императорской четой и их сопровождением.

— Нет, — покачал головой, отказываясь от мечты. Даже если драконы погибнут, а Мали станет моей женой, ее сердце и любовь всегда будут принадлежать другому. Это если она еще переживет пару. Нет, уж лучше пусть все останется так, как есть. Хотя бы она будет счастлива, — теперь это не имеет смысла.

— Вот как? — прошипел Велмир, — что же, ты сам сделал выбор, бра-ат! Убить! — отдал короткий приказ, чем вызвал у меня горькую усмешку. Сегодняшний день запомнится, как день великих разочарований.

Лежащая на земле, лже-Мали подскочила и, выхватив невесть откуда взявшийся кинжал, прыгнула на меня. Стремительно для обычного человека и даже доррийца, но слишком медленно для дорра, наемника, привыкшего убивать. Рефлексы, выработанные годами тренировок, сработали быстрее, чем я смог сообразить. Хлесткий удар, подсечка, мелькнувшая в руках сталь, и на землю падает безжизненное тело. С узкого лезвия клинка срываются алые капли.

— Ка-ай! — в глазах настоящей Мали ужас, медленно сменяющийся… облегчением?

Значит, она за меня испугалась? За меня? А не за сестру, которую, возможно, убил? Ведь еще неясно, София ли это была или метаморф.

Велмир тем временем медленно приблизился к погибшей девушке, опустился на колени. Лицо его застыло в маске горя, будто она была для него кем-то очень важным.

Неужели, и в самом деле, София? Как Создатель, Велмир должен остро чувствовать утрату. И меня бы достало отголосками. Нет, — у меня вырвался вздох облегчения. Брат потянул за цепочку, что виднелась в вырезе платья, и вытащил амулет. Сдернул его с шеи и крепко стиснул в кулаке. Знакомое лицо девицы вдруг поплыло, преображаясь в совершенно другого человека. Я знал ее как Лиеру. — Туда ей и дорога!

Кажется, последнее высказал вслух, потому что Велмир вдруг обжег ненавидящим взглядом. В руках его вспыхнуло смертельное заклятье, но воспользоваться он им не успел. Ревущая стена яростного огня превратила Высшего вампира и тело Лиеры в пепел. Вот теперь гибель кровного родственника отозвалась в каждой клетке. Кровь вскипела так, будто это я только что вспыхнул, как факел. Впервые в жизни я потерял сознание.

ГЛАВА 21

У меня едва сердце не выскочило, когда увидела, что Велмир готов убить Кая. Мой отчаянный крик потонул в реве драконьего пламени. Казалось, оно едва коснулось тел, и тут же отскочило, но гибельное воздействие можно было увидеть сразу. На месте Велмира и погибшей Лиеры остался лишь пепел. Уцелел только амулет метаморфов, зловеще поблескивая в куче золы.

Я медленно перевела взгляд на источник огня, императора. Денометрикос презрительно сплюнул и брезгливо поморщился, выражая этим отношение к давнему врагу. Кальмин ван Доррен, явно оценив оказанную помощь, приложил руку к сердцу и поклонился спасителю, на что тот ободряюще кивнул и пожал плечами. Мол, ничего особенного не произошло.

Для правителя огромной империи расправиться с противником ударом со спины, а не в честном поединке, считалось подлостью, и он рисковал потерять уважение в глазах подданных. Но Велмир первым нарушил кодекс чести, решив исподтишка убить не кого-нибудь, а кровного родственника. Так что император сполна воспользовался своим правом. А уж причин для убийства доррийца, принесшего многие беды двум народам, можно назвать предостаточно. Отдать должное Ксении, она сумела удержать лицо. Ни один мускул не дрогнул, ни слезинки не пролилось, а ведь ван Доррен старший долгие годы был для нее смыслом жизни.

— Родная, тебе плохо? — Ксавьер, не выпускавший из объятий ни на миг, тонко чувствовал мое состояние.

Я не знала, как это объяснить, но в момент смерти доррийца практически ничего не ощутила. А ведь должна была! Кальмин вон сознание потерял, такой сильный выплеск силы произошел при гибели старшего кровника. А у меня даже глаз не дернулся. Зато остро почувствовала скорбь и отчаяние самого Кая. Только сейчас, когда жизни Ксавьера ничего не угрожало, я могла рассуждать здраво и разобраться в клубке тех эмоций, которые буквально раздирали на части. В сердце появилась открытая кровоточащая рана, источником которой служила невероятно глубокая боль дорогого мне существа.

— Кай. Ему сейчас так плохо… я чувствую. Любимый, я должна ему помочь, — с нежностью и мольбой посмотрела в глаза черному дракону. Зеленые омуты мгновенно вспыхнули жгучей ревностью, и меня плотнее прижали к себе. — Неужели ты все еще сомневаешься в том, как сильно люблю тебя?

— А этого доррийца? — глухо процедил Ксавьер.

— Он дорог мне и, конечно, я… люблю его. Но иначе. Как близкого родственника или дорогого друга. Нас связывает нечто большее, чем просто дружба. Кровные узы. И этого уже не изменить. Да и ни к чему. Он не единожды спас мне жизнь, за что я искренне благодарна. На самом деле, Кай замечательный. Благородный и отзывчивый, сильный и умный. Узнай ты его получше, то… — отметив потяжелевший взгляд Ксавьера и проступившую на лице чешую, решила не усугублять ситуацию. Хотя было бы здорово, если эти двое стали друзьями. — Просто поверь. Ты для меня целая жизнь. Если тебя не станет, то и я уйду следом. Ну а Кай… его боль — это и моя боль тоже. Помогая ему, я помогаю себе, нам.