Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей. Страница 19

Тана на эту проникновенную речь ничего не ответила, лишь отвесила глубокий поклон и на негнущихся ногах пошла к лестнице с помоста. Не верила она, не верила, что сказала это. Что жизнь ее теперь навеки связана с чужестранцем, пришедшим из неведомых земель. А как же Яра? Что теперь будет дальше?..

– Эй, постойте-ка! Да я ж ее, того, узнал! Это ж дочка убиенного Ольви, соучастница убивца! Держите ее!

И не успела Тана даже дернуться, как оказалась с заломленными руками, в окружении стражи. В панике она попыталась выловить из толпы цветастую косынку Йорга или хотя бы яркий воротник Вила. Но напрасно. Ни того, ни другого на площади не оказалось.

Хэльгафьолл[1] – гора, куда попадают после смерти умершие охотники и рыбаки, погибшие насильственной смертью. Это место ничуть не хуже Вальхаллы.

Улль[2] – муж богини охоты, Скади. Замечательный стрелок из лука. Все его стрелы попадают в цель, как бы далека и мала она ни была. От него этому искусству научились и люди. Также Улль является богом всех азартных игр (бог фортуны).

Скади[3] – жена бога охоты и удачи, Улля. В мифологии этой планеты она не является великаншей. Скади – ас, как и другие представители божественного пантеона Одина.

Большой Рынок[4] – самый крупный рынок на неделе. В этот день торговать и покупать съезжаются все жители волости.

Вуньоль[5] – девятый и последний день недели. Название дня происходит от руны радости – Вуньо. Это день Великой Радости и Великого Правосудия. Он посвящен Богу-судье Форсети.

Норны Фрейи[6] – в каждой Роще Фрейи живет Норна, предсказательница. Ее веки зашиты, но она четко видит и знает судьбу каждого живого существа. Все Норны – йольфинки и имеют меж собой телепатическую связь.

Костяшки[7] – средняя денежная единица Бенгта, равная по своей ценности средневековым серебряникам. Так же еще существуют звезды(золото) и граниты(медяки). Костяшки вытачивают из кости морских драконов в форме монеты, звезды – из горного хрусталя, в форме восьмиконечной звезды (этим объясняется сильная дороговизна этой денежной единицы), граниты – небольшие круглые камешки из белого или красного мрамора.

Коген[8] – главный жрец определенного Бога в Бенгте. Каждой волости Бенгта покровительствует свой Бог, и именно его Коген главенствует над сагартами в ней. Существуют еще Верховный Коген, это самый главный сагарт Бога Одина. Он стоит выше всех Когенов, как кзяз возвышается над посадниками волостей.

Тьяны[9] – дикие племена разумных теплокровных орнитоящеров. Эндемики.

Глава 5. Эхо радости в конце

Плохо. Плохо. Все плохо. Решительно все!

Ларса завтра казнят. И из-за чего?! Из-за птички! А еще этот цмок! Так бы Дрина смогла продать второго цыпленка. Но цмок его сожрал. Она даже не знала, чей он. А то б надрала уши хозяину! Не следит за своим зверьем. Сволочь! Из-за этого ведь другие страдают! Что делать? Нужно что-то придумать. Срочно! Нужно спасти Ларса. А для этого нужны звезды. Много-много хрустальных звездочек. Но денег у нее как назло нет! Совсем нет! Даже гранитика паршивого нигде не завалялось! А на слова стража не купится!

С этими грустными думами Дрина наблюдала за помостом. Ларса уже закончили судить. И теперь он стоял, бедненький, в сторонке. Ждал, пока выведут второго преступника. Который выглядел странно. Очень странно. Особенно его одежда. Дрина никогда раньше такую не видала. Черная. Из непонятной плотной ткани с приделанными большими чудны̀ми бляхами. На вид — твердыми. Но они не бряцали, как доспехи. Может, это просто как-нибудь особливо выделанная кожа? Непонятно. А еще взгляд. Взгляд у него был страшенный. До самых косточек пробирающий. Она не смогла разглядеть цвета глаз. Но взгляд даже так далеко пронзал насквозь. Точно убийца. Вот кого казнить надо! Не Ларса. И судейник объявил, что его колесуют. И правильно. Убийц надо убивать. А еще насильников. Но насильников тут нет. Это хорошо.

Тут ее внимание привлекли двое людей, стоявших впереди. Высокий парень в пестром платке и мальчик лет пятнадцати. Щуплый. Как цыпленок. Они о чем-то шептались. Быстро-быстро. Казалось, еще чуть-чуть, и они подерутся. И вдруг. Вдруг, когда судейник объявил про спасение женитьбой, мальчик насильно втюхнул своему соседу котомку и пошел сквозь толпу.

Парнишка оказался девчонкой. Так-то. «Стареешь ты, Дрина, стареешь. Мальчика от девочки отличить не можешь!» – пожурила она себя. И тут ее осенило. Ага. Точно. Котомка. Надо украсть котомку! В котомке наверняка есть заветные звездочки. Дрина их возьмет и отдаст судейнику. Или стражникам. И Ларса освободят. А парень глупый, котомку даже на плечо не повесил. В руке держит. Но это хорошо. Стащить будет легче.

Дрина осторожно прокралась прямо к Платку, встав к нему почти вплотную. Ба! Да он как две капли похож на убийцу! Точно! Добра он не заслуживает. Обязательно надо украсть у него сумку. Наверняка убийца его брат. А за грехи убийц ответственность несут и родственники тоже. Дрина осторожно высунула из-под плаща хвост. И тот волосатой змейкой нырнул прямо незнакомцу под руку. Миг, и сумка у нее. Дрина быстро спрятала добычу под полу плаща и что есть силы рванула прочь.

Брат убийцы не сразу понял, что она сделала. Она успела отбежать довольно далеко. Когда Пестрый Платок закричал, она еще прибавила ходу. Нельзя попадаться. Попадаться нельзя! Только не сейчас. Ларс в опасности. Тяжело бегать на двух ножках. Неудобно. Короткие. В такое время она шибко завидовала длинноногим йольфам и человекам. Но не постоянно. Они высокие. Их легко заметить. А ее – нет. Дрина поудобнее перехватила хвостом котомку и опустилась на руки. Теперь она бежала быстро-быстро на всех четырех, как дикие звери, радостно про себя похихикивая. Зато она теперь шустрее его. Он ее не догонит. Глупый человече! Она оглянулась, чтобы проверить, где там Платок?.. И… Ой! Дрина, продолжая бежать, вдруг со всего маху в кого-то врезалась. Она упала, сильно ударившись носом о камни мостовой. Котомка выскользнула и шлепнулась где-то рядом. Бряк-бряк. Бум. Ничего не видно. Противный капюшон! Закрыл все. Она сдернула его с головы и потерла свой несчастный носик. Бедненький он, бедненький, болеть теперь будет нещадненько. После этого она сразу села и потянулась к котомке. Не хотелось Дрине, чтоб сумку злодей какой сцапал. Это ее добро. Хоть и временно… Но не тут-то было. На котомке уже стояла чья-то большущая нога в кожаном сапоге. Добротненьком таком, но старом. Дрина подняла глаза и испуганно ойкнула. Дело – дрянь.

– Данбажи?! И сюда добрались, паршивцы!.. — скорее удивленно, чем злобно проговорил Платок. Он склонился к Дрине, внимательно вглядываясь в ее личико. И чего он пялится?!

– Сам ты парцивец! – обиженно выкрикнула Дрина. Совсем охамели люди. Обидно. Ничего она не паршивая! – Убери ногу! Это теперь моя цумка! Зад с мецта поднял — мецто потерял!

Платок распрямился и со вздохом провел рукой по лицу. Ничего не сказал. Потом он снова наклонился и забрал сумку. Себе. Зараза!

— Отдай цумку, цволоть!

Платок нахмурился, хотел было что-то сказать. Но не успел. Вдруг что-то хлопнуло. Грохнуло. Завизжало дурным голосом. Громко. Очень громко. И над головой Платка появился зеленый цмок. Очень разозленный цмок. Он верещал, раздувая синий пятнистый воротник, и яростно кидался на Платка. Вот ведь зараза! Ща ведь сумку слопает, как его собрат – курицу! И плакала свобода Ларса. Ой-ой! Надо что-то делать! Дрина вскочила на ноги, принялась махать руками на цмока, стараясь его отогнать от заветной сумочки.

– Прять цумку! Цмок цъецт!

Но Платок не послушался. Глупый. Он зачем-то схватил цмока и уставился ему в глаза. Так это его цмок?..

Это продолжалось недолго. Дрина даже возмутиться толком не успела. Платок уже отпустил ящера. И выглядел он очень испуганно. Он постоял еще немного в растерянности, а потом рванул. Обратно, в сторону площади. Сволочь!