Никогда не подсматривай (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 24

— Со мной все в порядке, — заговорила я, ловя на себе встревоженные взгляды, — и я хочу спать. Вам что, никогда не снились кошмары? Ни всегда снятся, когда особенно плотно поужинаешь.

— Да, если понюхать пищу называется плотным ужином, — тихо проворчала сестрица.

Отец с матерью переглянулись.

— Обещаю, что больше не буду кричать, — добавила я, помедлив.

— Выпей воды, дорогая, — посоветовала мне мама, — станет легче, поверь.

— Хорошо.

— Я налью, — Алиенор метнулась к графину и подала мне полный стакан.

Я выпила, чтобы не нервировать их еще больше.

— Ладно, идем, — сказала мама и потянула отца к выходу, — Нора, ступай к себе.

— Конечно, — кивнула сестра, — сейчас.

Но когда за родителями закрылась дверь, она не ушла, а наклонилась ко мне.

— Ты что-то знаешь, — прошептала она, — ведь так? Какую-то тайну? Скажи мне, пожалуйста. Я никому не скажу.

— Ничего я не знаю. Нора, я спать хочу.

— Подожди. Но ведь такие кошмары просто так не снятся. Ты чего-то боишься? Что-то случилось?

Я промолчала.

— Странно, что тебе приснился покойник. Это был кто-то знакомый?

— Нора, неужели, об этом нужно говорить именно сейчас?

— Да, я понимаю. Мне просто интересно. Говорят, покойники снятся к долгой жизни.

Я фыркнула. Интересно, к чьей долгой жизни? Потому что такие сны здорово сокращают твою собственную.

— А крысы снятся к гостям, — продолжала болтать сестрица, — это точно, потому что мне они как-то приснились. Очень неприятно. Я ненавижу крыс. И представь, на следующий день к нам в гости приехала тетя Розалия.

— Тетя Розалия, — задумчиво повторила я.

— Да, это было до того, как она вышла замуж в третий раз. Помню, на ней было такое шикарное платье! Мама просто позеленела о зависти.

— Нора, я спать хочу, — повторила я уже более нетерпеливо.

— Ладно, спи. Надеюсь, кошмары тебе больше не приснятся. Думай о хорошем. Помни о том, что завтра поедешь кататься с Гранденом.

И это она называла хорошим! Но я не стала ничего ей доказывать, просто кивнула, чтобы она поскорее ушла. Проводила ее взглядом, после чего долго смотрела на закрытую дверь. Сколько еще я могу терпеть все это? Сдается, что мое терпение на исходе.

Я встала, накинула на плечи шаль и подошла к окну. Больше я спать не буду. На сегодня с меня хватит кошмаров. Впрочем, ночной кошмар ничем не лучше кошмара наяву. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я закрыла глаза. Господи, почему я сразу никому ничего не сказала? Почему решила молчать? Как это глупо! Почему ничего не объяснила де ла Рошу, уж он-то должен знать, что случилось с его женой! А теперь, что мне делать теперь? Притворяться больной и каждый день закатывать истерики? Так меня надолго не хватит. Я и без того не слишком выдержана.

Я боялась думать о будущем, потому что оно казалось мне сплошным черным пятном. Никакого просвета. И выхода из этого я не видела никакого, впору утопиться. И в самом деле, мне ничего больше и не остается. Если я не хочу выходить замуж за чудовище, значит, нужно покончить с собой.

Но как я не была расстроена и перепугана, такой выход мне совсем не нравился. О собственной смерти я думала с ужасом. Особенно, о смерти от собственной руки. Нет, я не смогу. Я для этого слишком слабая. Ничего не умею. Господи, но есть же хоть какой-то выход! Есть, просто я не могу его придумать.

Прошло, наверное, больше часа, прежде чем я набрела на одну идею. Глупую идею, если честно, но другой все равно не было. Раз я не могу переубедить своих родных не выдавать меня замуж, то мне следует сбежать из дому. О том, куда мне бежать, я не думала. Но когда нахлобучила шляпку на небрежно собранные волосы, придумала. Тетя Розалия! Она никогда не обращала внимания на мнение света и лишь смеялась на то, что ее поступки считались неправильными или неприличными. Может быть, она сможет принять меня и позволить пожить немного?

У меня не было времени, чтобы узнать ее мнение, я уже приняла решение, не откладывая в дальний ящик.

Выбравшись из комнаты, я потихоньку начал спускаться вниз. В этот час все спали самым глубоким сном. Меня никто не услышит.

Я так торопилась, что совсем не подумала о разнообразных мелочах. Вернее, это все казалось мелочью, когда это у тебя есть, но их отсутствие способно сильно отравить жизнь. К примеру, я не взяла с собой никаких вещей. А если быть совсем честной, то и денег тоже. А тетя Розалия жила довольно далеко. И если подумать, что и лошади я не взяла тоже, то мой поступок выглядел сплошным идиотством. Но повторяю, тогда все это не пришло мне в голову. Я просто стремилась оказаться как можно дальше от дома.

7 глава. Найден выход

И это мне вскоре удалось, так как шла я довольно быстро. Почти бежала, если быть точной, постоянно оглядываясь и опасаясь, что меня кто-нибудь увидит. Но все было тихо, наш дом сам выглядел спящим.

И лишь когда я свернула и спустилась вниз по склону, дом исчез из поля зрения, и я вздохнула свободнее. От быстрого бега я запыхалась и устала, поэтому замедлила шаг. Напрасно. Тут же дал о себе знать промозглый холод и мелкий противный, все усиливающийся дождик. Я только теперь заметила, что идет дождь, а шляпу я где-то потеряла, когда бежала. Я скоро вымокла так, что зуб на зуб не попадал, обхватила себя руками и тряслась, переходя с шага на бег и с бега на шаг, когда уставала. Только сейчас мне пришло в голову, что совершенно не приспособлена к пешим прогулкам. Я стала припоминать, где расположено поместье тети Розалии и с ужасом осознала, что не помню. Ну совершенно не помню, где оно может находиться.

Я даже остановилась посреди дороги, не в силах сдвинуться с места и смотря в пространство. Ох, ну и видок у меня тогда был! Мокрая, замерзшая, постукивающая зубами и с лицом последнего кретина.

И тут я услышала чей-то голос, раздавшийся откуда-то сверху. От неожиданности я подпрыгнула, так как, разумеется, не слышала никаких признаков приближения ко мне кого-либо.

— Мадемуазель, — сказал мне этот голос, — что вы здесь делаете, стоя посреди дороги?

Я обернулась, обнаружив рядом с собой лошадиные ноги. Подняв голову повыше, я заметила всадника, который и говорил это. Мне, конечно, в тот момент совсем отказали мозги, но додуматься до того, что вопрос мне задала лошадь, я еще не была способна.

— Извините, — отозвалась я и отступила в сторону, чтобы дать ему проехать.

Но всадник не спешил этого делать. Напротив, он немного поразмыслил, а потом спустился на землю и шагнул ко мне. Приглядевшись к нему повнимательнее, я вдруг узнала его. Это был месье де ла Рош. Господи, вот так встреча! Должно быть, он тоже узнал меня, хотя это было мудрено и вытаращил глаза.

— Мадемуазель де ла Фонтэн! — воскликнул он, — что вы здесь делаете?

— А вы что здесь делаете? — спросила я в ответ, потому что отвечать на его вопрос был сложно. В двух словах не объяснишь, что я тут делаю. А если объяснять так, чтоб он понял, то это вообще невозможно.

— Я ехал домой, — пояснил он, разглядывая меня со все увеличивающимся изумлением.

— Вы живете неподалеку? — продолжала я вести светский разговор, стуча при этом зубами.

— Да, мое поместье… мадемуазель, — де ла Рош вдруг резко сменил тему, — куда вы идете?

Я махнула рукой куда-то вперед, неопределенно обозначая направление. Точнее я не могла бы выразиться. Может быть, кто-то знает, где живет тетя Розалия, но только не я.

— Так, понятно, — пробормотал он, хотя было заметно, что ничего ему не понятно.

Сняв с себя камзол, де ла Рош накинул его мне на плечи. Я не стала возражать, так как страшно замерзла. Напротив, я поспешно в него закуталась. Теплее мне не стало, по крайней мере сразу, тем более, что я стояла в луже.

— Знаете, мадемуазель, — проговорил он, — на самом деле, я ничего не понимаю. Не понимаю, что вы делаете ночью на пустынной дороге одна, пешком и в такой дождь. Может быть, объясните. Только быстро.