Чёрная Тень - де Кастелл Себастьян. Страница 37

— Ты все еще розовый, — припечатал я.

Пока Рейчис отчаянно старался снова почернеть, Фериус сказала:

— На этом закончим урок, малыш.

— Какой урок?

Она остановила коня и изящно спешилась.

— Ты сказал, что хочешь идти путем аргоси.

Я слез с коня и указал на Рейчиса:

— Это? Это и есть путь Полевой Ромашки?

— Ага.

— Значит, когда кто-то захочет меня убить, я просто должен хвалить его, пока он сам не капитулирует?

Она ухмыльнулась.

— Ну или потанцевать с ним.

Она разожгла небольшой костерок и жестом пригласила меня присоединяться.

— Давай, малыш. Пора изучать второй талант.

— Рози сказала, что второй талант аргоси — оборона.

— Слова, малыш. Ты действительно хочешь цепляться к словам?

Ладно, во всем этом был какой-то странный смысл. Фериус никогда не нравилось говорить на языке насилия, а может, у нее просто были свои слова, обозначающие семь талантов аргоси, как «путь Воды» и «путь Грома».

Я подошел к ней и принял, как мне казалось, приличную бойцовскую стойку, радуясь, что наконец научусь сражаться, как аргоси. Потом я увидел улыбку у нее на лице, и мой оптимизм превратился в панику.

— Погоди… танцевать — это же метафора, да? Вроде как «Танцевать со мной — это танцевать со смертью»?

— Малыш, танцевать — это значит танцевать.

— Но… — есть кое-что, чего иностранцы не знают о джен-теп: мы не танцуем. Никогда. В нашей культуре нет ни одного танца. Магам танцы ни к чему. Кроме того, это непристойно.

Рейчис злобно ухмыльнулся мне, радуясь, что пришел мой черед смущаться.

— Вот сейчас будет здорово, — ввинтил белкокот.

Фериус велела мне взять ее за руку и положила мою вторую руку себе на талию.

— У разных народов на континенте сотни танцев, но их все можно свести к семнадцати основным фигурам. Начнем с самой легкой — шадели.

Она была так близко, что мне стало не по себе. Фериус была, наверно, лет на двадцать старше меня, ну и от мыслей обо всех этих танцах я ужасно нервничал. Я уже собирался дать задний ход, когда Рейчис проверещал:

— Он сейчас струсит!

— Заткнись, — сказал я и крепче сжал руку Фериус. Я никак не мог ударить в грязь лицом перед зверем, который приветствует своих сородичей, нюхая их под хвостом.

— И что теперь? — спросил я у Фериус.

— Просто следуй за музыкой.

— За какой музыкой?

Фериус свистнула — прозвучала одна-единственная чистая нота, словно флейтист проверяет свой инструмент. Потом, без предупреждения, она перешла на мелодию, распевая каждый звук вверх-вниз по незнакомой мне гамме, ведя меня по пыльной пустыне. Конечно, у джен-теп есть музыка, но она по большей части для похорон, для придворных собраний и тому подобного. Эта мелодия была другая. Быстрая и бойкая. Мне уже казалось, что я понимаю танец, как вдруг я споткнулся, и Фериус пришлось меня поддержать, чтобы помочь сохранить равновесие.

— А помедленнее нельзя? — спросил я.

— Это медленно, малыш, — она продолжала танцевать, даже не насвистывая, отчего мне казалось, что музыка все еще звучит у меня в голове.

— Расслабься, — продолжала она. — Дай ногам самим делать нужные движения. Аргоси верят, что танцы живут внутри каждого существа и просто ждут, чтобы их выпустили на волю.

Рейчис злорадно заверещал.

— Эй, Келлен, внутри тебя я видел только один танец — он похож на предсмертную судорогу длиннохвостого песчаного крота!

— Шшшш, — шикнула на него Фериус. Она, конечно, не поняла, что он сказал, но, наверно, когда он надо мной потешается, по тону это легко понять. — Еще один звук — и я расскажу тебе историю про белкокотов, от которой ты порозовеешь на месяц.

Мой мохнатый домашний любимец временно устыдился, и я снова сосредоточился на танце. Проблема была не только в движениях, но и в том, чтобы уловить ритм. Я всегда думал, что джен-теп — грациозный народ; с детства нас учат царственным позам и движениям, а также плавным жестам, с помощью которых мы творим заклинания. Мы с друзьями часто смотрели, как дароменские или гитабрийские торговцы, проезжающие через наш город, танцуют по ночам рядом со своими караванами, и всегда смеялись над их варварскими плясками. Панакси шутил, что нужно позвать целителей, потому что у наших гостей припадок. Но здесь, под звездным небом в дикой пустыне, неуклюжим оказался я. После танцев у меня оставалось хорошее ощущение. Естественное. Просто я был никудышным танцором.

— У меня не получается, — сказал я, отходя от Фериус.

Она не отпускала меня.

— Ты вскоре поймаешь ритм танца, просто позволь ему прийти к тебе. Это, наверно, то же самое, что и смешные жесты, когда ты творишь свои заклинания.

— Это совсем другое. Без магических жестов не бывает чар.

Она ухмыльнулась и лукаво мне подмигнула.

— Я тебе кое-что скажу, малыш, — нет лучшего заклинания для мужчины, чем хороший танец.

Я не дурак. Я, конечно же, понял, что она имеет в виду. Женщинам нравятся мужчины, которые умеют танцевать. Конечно, в других странах это наверняка важно, но мне от этого было не легче. Единственной девушкой, с которой я бы с удовольствием потанцевал, была Нифения, а она осталась в моем родном городе; ее женихом стал мой лучший друг, она собиралась стать магом, жила жизнью, о которой я и сам когда-то мечтал, и, возможно, за всем этим уже забыла обо мне.

Я отошел от Фериус, споткнулся и с трудом удержался на ногах.

— Глупость какая-то.

— В чем проблема, малыш?

Я не хотел отвечать. Я не хотел говорить ей, что мои ноги уже устали, а лицо болело в месте, куда врезал Конопатый. Я не хотел, чтобы она знала, как у меня начинают дрожать руки и что я вот-вот разревусь, подобно двухлетке, который не может уснуть, потому что боится темноты.

Вот только я действительно боялся темноты. Я боялся того, что может меня в ней подстерегать.

— Меня пытаются убить — ты что, не понимаешь? Мне не нужно учиться танцевать, мне нужно научиться драться!

— Ударь меня, — внезапно сказала Фериус.

— Что? — спросил я.

Она сняла шляпу и положила ее на землю.

— Давай, малыш, ударь меня.

Рейчис притрусил поближе.

— Я должен это видеть, — вставил белкокот.

— Забудь, — сказал я. — Ты всю жизнь училась драться. Думаешь, я не знаю, что ты просто отшвырнешь меня в сторону?

— И то верно, но обещаю тебе, что не сделаю ничего, чего ты не делал за последний час, — словно в доказательство она подняла одну руку на уровень плеч ладонью внутрь, а другую держала как раз над бедром, словно танцевала с невидимым партнером.

Я так разозлился, что готов был броситься на нее, но сохранял самообладание. Вместо того чтобы ринуться на нее как неуклюжий увалень, я притворился. В последний момент я уклонился вправо, целясь в ее незащищенный бок.

Фериус отбросила меня, как пустой мешок.

Она все еще танцевала со своим невидимым партнером, насвистывая эту свою веселую мелодию и кружась на месте. Я заставил себя остановиться и несколько секунд смотреть, пока не понял систему ее движений. На этот раз, атаковав ее, я двинулся не туда, где аргоси была, но туда, где она будет.

Она снова отшвырнула меня, да так, что вокруг меня аж ветер поднялся. Когда я повернулся к Фериус, она словно продолжала танцевать сама по себе. Ее движения не походили ни на одно боевое искусство. Проклятье, они и выглядели-то не особо изящно.

— Как ты это делаешь? — спросил я.

— Давай, малыш. Еще одна попытка.

Ладно. Но сейчас тебя ждет сюрприз.

Проблема была в том, что я все пытался играть по ее правилам, но у нее было преимущество: тренировки и опыт. Так что на этот раз я решил сжульничать. Поднимаясь на ноги, я подхватил пригоршню песка. Бросившись на Фериус, я поднял левую руку, словно собирался ее схватить, но в последнее мгновение другой рукой я бросил песок прямо ей в лицо. На этот раз все получится. В то мгновение, как песок попадет в аргоси, она собьется, и тогда я толкну ее другой рукой. Несильно, конечно, просто легкое прикосновение, чтобы показать, что я ее перехитрил.