Упырёк (ЛП) - Лю Эдвина. Страница 51

— Точно нежить? — покачал головой Упырёк.

Надеясь, что ответ будет расплывчатый. И что, к примеру, там в селе разбойник какой-нибудь завёлся, убийца, может быть даже, маньяк — но самый что ни на есть живой.

Но селяне принадлежность «умертвии» к миру живущих энергично отрицали. Из их речей Дард понял, что существо видели чьи-то дальние родственники или знакомые родственников, которые нынче из села уехали, перепуганные до крайности.

— А что именно они видели? — спрашивал Упырёк раз за разом.

Тут показания селян становились расплывчатыми, фразы отрывистыми и уклончивыми, а лица — туповатыми и испуганными.

Единственное, что смог выяснить Дард — так это внешний вид умертвия. Оно было тощее и без головы. Точнее, носило свою голову в заплечном мешке, откуда та якобы подмигивала белёсым глазом. Про глаз Упырёк не поверил.

Но всё равно страх мужиков передался ему и прочно обосновался примерно там, где располагалась печень — не зря же там теперь так тоскливо щемило.

— Тоби! — устав от этого щемления, окликнул ученика Дард. — Где вино?

Ученик долго рылся в припасах, пока не выковырял из сундучка крутобокую бутыль. Сарвен взвесил её в руке — тяжёлая, утробно булькающая, она приятно успокаивала нервы.

Отхлебнув, он прикрикнул на клятого карлика:

— Ну? Что так долго? Пешком быстрее бы дошли!

Но тут показалась за поворотом, огибающим пригорок, мрачная башня Тартута, а затем и старое тюремное кладбище, и Дард притих.

Где-то здесь обитала юркая, гибкая щелезубка Стрелка, здесь погиб его пёс Портер, здесь, на краю погоста, Упырёк нашёл умирающего, замерзающего, почти голого беглеца из тюрьмы. С этого места всё и началось — одно потянулось за другим. Найдёныш втянул Дарда в другую жизнь, где стреляли, швырялись молниями, убивали людей десятками. Там жила прекрасная женщина, отдавшая жизнь за другого, и соперник, жизнь которого забрал Дард.

«Я больше никогда не хочу убивать».

Сарвен проводил взглядом покосившуюся сторожку. Повозка свернула ещё раз — на дорогу, ведущую к селу. А если свернуть с той же развилки в другую сторону — будет заброшенная деревенька. А дальше дорога повела бы через лесной посёлок к крепости Стихийников в Тассейском заливе. Там Сольмейя впадала в море Тассея, там от причала крепости отчаливали прочные рыбацкие боты… там была недавно похоронена Швея, лучшая женщина во всём мире.

Сарвен сделал два больших глотка вина, не обращая внимания на то, что оно потекло по подбородку и попало на рубашку и куртку.

— Жарковато для начала второго месяца, да? — угодливо проквакал карлик. — Вы совсем приморились, господин? Сейчас уже приедем, приедем… Вот отдохнёте с дорожки, а там и…

— А там и ночь придёт, самое время для умертвий, — жизнерадостно закончил Тоби.

Дард, делавший третий глоток, поперхнулся и закашлялся.

Тоби протянул ему два куска поджаренного хлеба с вложенным между ними луковым омлетом и прекрасно пропечённую куриную ножку с кружевной салфеточной манжетой.

Сарвен, прокашлявшись, принялся мрачно жевать. Но еда была очень вкусной, и он с недоумением спросил:

— Ты, мелкий, где так научился готовить?

— Так у отца, — ответил Тоби с готовностью. — У нас это семейное! Отец работал в лучшем ресторане Рандеворса! Ну и я помогал!

Дарду показалось очень сложным представить семью некромантов у плиты.

Впереди уже показалось село, которое мужики-проводники называли между собой Луковым. На указателе у очередной развилки белым по серому значилось «Луга» — хотя поблизости Упырёк заметил в основном рощи да огороды.

В селе и впрямь ощущалась некая жуть — по улицам не бегали ни дети, ни собаки, ставни на многих окнах заслонены, двери заперты. Слышался стук топоров — Дард через один забор увидел, как кривоногий коренастый мужик истово обтёсывает вязанку кольев.

— Мы вас в доме некроманта поселим? — спросил селянин-проводник, так, кстати сказать, и не представившийся по имени. — Наверное, там вам привычней?

— А где, где его дом? — квакнул Шиповник.

Упырёк подумал, что ему для разнообразия хотелось бы пожить не при кладбище. И не в мрачной норе. Аккуратный домик Гэри Шиповника и тот не отличался особой красотой и уютом. Казалось, что там всё равно немного пахло тленом. Наверняка и у здешнего некроманта жилище мрачноватое и угрюмое, под стать профессии. Но селяне порадовали, указав на симпатичный деревянный домик на окраине села — с зелёной крышей, с белыми занавесками на окнах.

— Там всё есть, — сказали они с уважением, — и постель, и припасы. А мы вам свежего хлеба да молока принесём.

— Он у вас что, деревенским колдуном был? — удивился Гэри. — Хороший дом-то какой, большой такой, красивый.

— Ещё маги в селе есть? — уточнил Тобиас, крутя круглой головой. С интересом осмотрел основательный забор и солидные ворота, спрыгнул с повозки, которая ещё даже не остановилась, пошёл к калитке. Дард дождался, пока Гэри остановит лошадок, степенно, как полагается почтенному учителю, спустился и увидел, как Тоби встал у калитки на четвереньки.

Он как будто принюхивался к земле. Искал следы, что ли? Затем осмотрел столбики, доски забора, перешёл к запертым воротам. Вернулся к калитке. Дард и сам уже подошёл поближе, с интересом наблюдая за учеником.

— Всё в порядке, учитель, можете входить, — плутовато ухмыльнулся ученик и, подобострастно согнувшись пополам в глубоком поклоне, распахнул калитку перед Упырьком.

Тот вошёл, не забыв наградить Тоби тычком. Тут люди погибли, а он шуточки шутит.

Часть 2. Глава 12. Приговор

…А вот интересно, размышлял Тобиас Франкотт, что за «припасы» там у некроманта покойного в доме? Есть ли мука, имеется ли лук, осталась ли солонина? Можно похлёбку сделать. А если свежим мясом разжиться, то и жаркое с соусом. Взять пару луковиц побольше, быстро обжарить до золотистого цвета, а потом томить долго-долго, иногда помешивая и жмурясь от необычайно вкусного запаха. А на плите рядом в горшочке будет тушиться ягнятина или поросятина в собственном соку. А если ещё и душистый нут имеется — то запарить его на водяной бане, чтоб не разварился слишком сильно. И потом всё это приправить томлёным луком, и подавать — золотистое, истекающее мясным соком, душистое блюдо. И проверить ещё, есть ли в запасах некроманта мускат и перец… вдруг есть? И если Дард оставит хотя бы полстакана вина — можно туда же, в соус. Тоби не был уверен, что получится так, как надо — но будет определённо вкусно.

Тобиас облизнулся. Пока ехали, всё время перекусывали, но это не считается — так, баловство, а не еда.

Пока учитель и Гэри ловят это своё умертвие безголовое, он вполне успеет приготовить отличный поздний ужин. Сейчас же надо поставить чайник, дождаться, пока селяне притащат обещанный свежий хлеб и молоко. Попросить, что ли, раздобыть ещё и сыру или творога? С дороги некроманты пусть чай попьют хотя бы.

Учитель Дард встал у окна, скрестив на груди руки, и Тоби не решился его беспокоить. За окном заходило солнце, задний двор — сарай и скамеечка, тачка с одним колесом и грабли. Покойник, видимо, затеял весеннюю уборку — сгрёб прошлогодний сор в кучу, придавил жердями, да так и не поджёг. А надо бы — Спящий любит костры, и в особенности дым. Кому дым в глаза попадёт — тому счастливые вещие сны привидятся. Учитель отошёл, сел на пышную, мягкую лежанку, спрятал в руках лицо, а Тоби зато подошёл к окну и стал приглядываться. За двором начинался спуск, а дальше виднелся погост — точнее, ограда и воротца, сплошь увитые прошлогодним вьюном. Сохлые извитые плети его походили на диковинные кости. Кладбище показалось Тоби совсем маленьким.

Под окном снаружи прошёлся туда-сюда Гэри, пнул тачку, прислушался к жестяному гулкому звуку. Затем наклонился к земле возле кучи мусора, ковырнул пальцем, окликнул:

— Эй, Тобиас! Поди-ка сюда!

Тоби открыл окно и выскочил наружу — чего зря туда-сюда бегать?