Отродье (ЛП) - Гудкайнд Терри. Страница 8

— Может, и так. В тот раз он оставил мне неплохие чаевые, так что... Пока они платят, могут быть хоть до чертиков неисповедимы.

Когда Бриттани повернулась в зал, один из двух сидевших рядом парней улыбнулся ей:

—Ты неплохо крутишь своей классной задницей.

— Закрой хлебальник! — осадила его Бриттани.

Парни загоготали.

Когда Бриттани проходила мимо, заговоривший с ней смачно шлепнул ее по заднице. Девушка фыркнула, уходя с подносом.

Ей нравилось его внимание, и она возражала лишь для вида. И парни об этом знали.

— Знаешь, — повернувшись к Анжеле, сказал парень, сидевший за барной стойкой и жевавший крендель, — если подрежешь свои шортики еще немного, у них не останется денег на шлюх.

Она взглянула в его покрасневшие глаза. В них не было зла.

— Спасибо, но я предпочитаю получать чаевые, а не советы.

Парень и его приятель рассмеялись. Они были завсегдатаями бара, надоедливыми, но безвредными. Короткие шорты Анжелы способствовали тому, чтобы они сидели в баре, потягивая пиво. Вместе с курьерской службой это обеспечивало ей неплохой доход. Впрочем, такие парни иногда вынуждали ее бродить по лесам.

Парни, которые были не такими безобидными, удовлетворяли другие ее потребности.

Анжела смотрела, как Бриттани относит пиво двум парам за маленьким столиком. Когда она разгрузила поднос, преподобный Бейкер подозвал ее к своему столику. Бриттани наклонилась, придерживая свои волосы, и выслушала его. Анжела решила, что они делают заказ. После короткого разговора официантка вернулась к барной стойке.

— Чего ему надо? — спросила Анжела.

— Пару бокалов пива. — Она коротко оглянулась через плечо, а затем вновь взглянула на Анжелу. — И он спрашивал о тебе.

Волосы на затылке Анжелы встали дыбом.

Она поставила на поднос первый бокал пива.

— Обо мне? Что он хотел знать?

— Спрашивал, когда у тебя выходной. Сказал, что уже поговорил о праведном пути с остальными местными девушками и теперь хочет побеседовать с тобой. Я высказала ему мнение, что ты знаешь свой путь лучше всех моих знакомых. Он спросил, каков твой путь, а я ответила: «Милый, если ты это выяснишь, будь добр рассказать всем нам, потому что мы и сами в душе не ебем».

Анжела улыбнулась. Если преподобный начнет доставлять ей неприятности, она может просто выбить трость из его рук. Он в жизни ее не поймает.

И все же, ее шестое чувство встрепенулось — чутье ребенка, родившегося в притоне и росшего в окружении опасных людей.

Глава 10

Преподобный Бейкер завязал беседу с пожилым мужчиной и его женой за соседним столиком. Анжела видела, что пара любезно слушает его. Она находилась далеко и из-за громкой музыки не могла услышать его слов. Впрочем, старик с женой отнеслись к беседе дружелюбно и изредка кивали в знак согласия. Один раз они даже посмеялись над какой-то шуткой преподобного. Похоже, он им не навязывался, а просто беседовал. Возможно, даже не проповедовал.

Он и его сестра выпили по два бокала пива и ушли за несколько часов до закрытия. Они ни разу не подошли к бару поздороваться с Анжелой, но преподобный, прежде чем выйти за дверь, повернулся в ее сторону и помахал рукой. Она порадовалась, что они не стали ждать закрытия, чтобы поговорить с ней. Анжела устала и хотела только вернуться домой и поспать.

Это был будний вечер, и к полуночи заказов стало заметно меньше.

К концу смены все остальные девушки ушли домой. После последнего заказа Барри выставил нескольких засидевшихся посетителей и запер дверь. Анжела, выкинув из головы преподобного Клэя Бейкера и его сестру Люси, принялась убирать за барной стойкой. Была ее очередь оставаться после закрытия. Пока она подметала пол, Барри направился в свой маленький кабинет в глубине здания, чтобы запереть в сейф выручку за ночь.

Покончив с уборкой, она крикнула, что уходит. Барри с улыбкой поспешил к ней и вручил несколько сложенных купюр — плата за прошлую неделю. Проводив девушку, он пожелал ей доброй ночи, а затем запер за ней дверь. Ночь была на удивление теплой, поэтому Анжела не стала надевать пальто, а просто перекинула его через руку.

По дороге она смотрела на неровную линию верхушек деревьев, освещенную почти полной луной. С деревьев сошел почти весь снег. «У Барри» находился на краю города, был последней остановкой и своего рода оазисом для тех, кто нуждается в выпивке перед тем, как рискнуть отправиться в необитаемые, поросшие лесом горы.

Пикап Анжелы, серый цвет которого был приглушен светом фонарей, был единственным автомобилем на стоянке. Барри всегда парковался с черного входа. На улице была плюсовая температура, большая часть снега растаяла, и парковка была мокрой и чистой, за исключением сугробов по краям, собранных снегоуборочной машиной.

Как только Анжела сунула ключ в замок двери, сзади подъехала машина. Девушка быстро повернула ключ, открывая дверь. Она всегда держала «Вальтер П22» в центральном подлокотнике.

Она уже собиралась нырнуть внутрь и достать оружие, когда заметила, что подъехавшая машина — это старый коричневый «Линкольн» Люси и преподобного Бейкера.

Анжела устало вздохнула; ее тревога испарилась, сменившись раздражением. Она хотела приехать домой и забраться в постель, а не торчать на холодной парковке в предрассветные часы, устраивая теологическую дискуссию со странствующим проповедником с татуировками крестов на щеках.

«Линкольн» стоял рядом с ней с заведенным двигателем, пуская в неподвижный воздух клубы выхлопных газов. Анжела терпеливо ждала, пока Бейкер откроет свою дверь, чтобы вежливо сказать ему, что она устала и не хочет беседовать с ним. Она скрестила на груди руки и прислонилась к своему грузовику. Через мгновение обе двери «Линкольна» открылись.

Преподобный Бейкер вышел из машины без трости, а Люси вылезла через водительскую дверь.

Нахмурившись и не меняя позы, Анжела решила не дожидаться, пока он заговорит:

— Преподобный Бейкер, пока вы не начали рассказывать мне о Господе, вынуждена остановить вас. Уже поздно, я устала и не хочу ничего обсуждать этой ночью.

Краем глаза Анжела увидела, как Люси обходит спереди большой угловатый «Линкольн». Девушка не могла видеть выражения лица немой, потому что оно было скрыто в тенях от уличного света. Анжела поняла, что ни разу толком не рассмотрела лица женщины.

На лице преподобного Бейкера появилась странная улыбка.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о Господе, Анжела.

— Вот и чудно.

— Понимаешь ли, Господь уже отметил тебя.

Анжела нахмурилась:

— Простите, но я не сама это выбрала.

— Ох, боюсь, это именно твой выбор.

Он поднял свои темные очки, и в свете фонарей Анжела впервые увидела его глаза.

Ее словно ударила молния.

У него были глаза убийцы.

В один короткий миг Анжела увидела всех убитых им мужчин и женщин. Она увидела, как Кристи Грин сопротивляется с обмотанным вокруг шеи проводом от настольной лампы. Провод был из комнаты в мотеле «Райли», в которой Кристи рассчитывала получить деньги за секс. Перед мысленным взором Анжелы преподобный бросил одежду Кристи Грин в багажник своей машины, а потом потащил женщину за лодыжки в лес.

Анжела увидела молодого парня, которого тот похитил лишь накануне, чтобы запытать до смерти. Клэй Бейкер испытывал почти неконтролируемую ненависть к парню, потому что тот продавал свое тело. Но когда преподобный его кастрировал, у парня случился приступ астмы, и он умер. Клэй Бейкер был в ярости. Сейчас тело парня было в багажнике машины, и они собирались от него избавиться.

Глядя в его глаза, Анжела увидела все, что он сделал с восемью женщинами и двумя мужчинами, которых убил за последние несколько лет. Она видела, как его нож сверкает над головой, пока преподобный в слепой ярости снова и снова вонзает его в тело женщины. Анжела видела, как он аккуратно и медленно срезает кожу парня с кляпом во рту, привязанного к столбу на темной и грязной сортировочной железнодорожной станции. Она видела, как он насилует женщину, которую только что избил почти до смерти.