Душа моего духа (СИ) - Морская Лара. Страница 21

“Мне придётся ненадолго тебя отпустить, — обратился он к вулкану. Всполохи оранжевого огня облизали его стопы, и Тин успокаивающе зашипел. — Я вернусь очень скоро и сразу приду к тебе. Со мной что-то происходит, и я должен понять, что это такое”.

Когда Найли вернулась в дом, она стушевалась под вопросительными взглядами остальных.

“Сегодня я его не разозлила” было единственным, что она сказала им об этом вечере. Ей оставалось только гадать о причинах того, почему она скрыла от них факт существования живой земли.

Лёжа в постели, она провела с собой внушительную беседу.

“Признаюсь, Тин сильный, интересный, загадочный, опасный. Неужели мне этого недоставало? Даниэль был совсем другим: спокойным, неторопливым, покладистым. Он никогда и ничего не делал случайно, просто так”. Найли вспомнила, как он заставлял её вырывать седые волосы из его каштановой шевелюры. “Тщеславие. Вот оно, слово, которое подходит Даниэлю. В Тине нет ни капли тщеславия, но надо признать, что и у него есть один существенный недостаток: он вообще не человек”.

Пообещав себе в дальнейшем сдерживать свои чувства, Найли заснула.

Тёплое прикосновение языка к нижней губе, нежное прикосновение… Не просыпаясь, Найли облизала губу и заворочалась в постели. Прикосновение осталось с ней. Шелковистым теплом оно поползло по её щеке и коснулось шеи.

В её сне происходило что-то приятное: там были цветы, солнце и та часть её прошлого, которая не сгорела вместе с Даниэлем. Найли не хотелось просыпаться, и она попыталась смахнуть с себя настойчивые пальцы, но чья-то рука поймала её запястье, поднеся его к мягким губам.

Найли проснулась так внезапно, что её кожа покрылась мурашками. “Макс! Как он посмел!” — пронеслось в её мыслях. Откатившись к стене, она обхватила себя руками и приготовилась защищаться. На её кровати сидел Тин. В полной темноте жаркой ночи она узнала его только потому, что в его глазах по-прежнему клубилась лава. Однако его тело было тёплым, почти совсем обычным, мужским.

“Он отпустил вулкан, чтобы быть со мной”. — Осознание этого прокатилось по телу Найли волной возбуждения. Не задавая ненужных вопросов, она вскарабкалась на колени, сбросила простыню и приникла к Тину с такой силой, как будто ожидала, что это прикосновение будет последним. Он ответил ей нетерпеливым поцелуем.

— Для духа ты очень … умел, — выдохнула она.

Он провёл пальцами по бедру и слова поцеловал её, глубоко и несдержанно.

— Это — не умение, это — знание, Найли, — прошептал он. — “Знание” является частью нашей сущности.

“О да, он знает…” — подумала она, прикрывая глаза от нарастающего наслаждения. Она обхватила его шею руками, жадно царапая гладкую, тёплую кожу. “Так мало времени, чтобы насытиться этим…” Она целовала его грудь, шею, живот, и он застыл с замершими в воздухе руками, рыча от удовольствия. Сдёрнув с себя рубашку, Найли села на колени Тина, яростно притягивая его к себе. Никогда ещё она не упивалась своим безрассудством до такой степени.

Скользя руками по её податливому телу, Тин застонал от удовольствия. Когда он закрыл глаза, оранжевое сияние исчезло.

— Твоя кожа такая нежная, что я почти не чувствую её под моими пальцами. — Его голос вибрировал в такт её возбуждению.

— Ты не чувствуешь меня? — промурлыкала Найли. — А если я дотронусь до тебя вот так? — Её руки нашли его.

Тин распахнул глаза, и оранжевые всполохи снова озарили комнату. Он опрокинул Найли на постель, заставляя её забыть про то, что вокруг них горела земля, и что лежащий на ней мужчина был частью этого пожара. Прижав лицо к его плечу, Найли только и смогла, что безвольно всхлипнуть.

Когда удовольствие поглотило их, Тин с нажимом прошипел:

— Святые Создатели! Теперь я понимаю, почему нам так тщательно стирают память.

Найли откинулась на подушки, тяжело дыша. Её волосы взмокли от пота, а её горячее, скользкое тело всё ещё было прижато к его.

— Ты оставил вулкан?

— Я ненадолго. Ночью это не так плохо.

Не-на-дол-го. Какое неожиданно весомое слово. Что значит “ненадолго”? На полчаса? На ночь? На месяц? Найли тщетно попыталась отбросить глупые мысли. “Вот так и получается: ты знаешь, что мужчина тебе не подходит, не может подойти. Ты сознательно идёшь на близость, зная, что это — только на один раз. А потом всё равно пытаешься втиснуть его в свою реальность”. Она представила Тина в своей маленькой квартире, в кухне с розовыми занавесками, набирающим код микроволновки, покупающим еду в магазине. Было трудно сдержать смех. Почему-то именно розовые занавески показались ей нелепыми. Интересно, а мог бы он жить в её городе? Существуют ли духи больших городов? Навряд ли. Дух городского парка или маленького, грязного озера с арендой обшарпанных лодок? Передёрнув плечами, Найли подумала, что и врагу такого не пожелает.

Она покрепче прижала его тёплое, сухое тело к своему, горячему и влажному.

— Ты горячее меня, — усмехнулся Тин и тут же нахмурился. — Мне пора.

— Да, конечно, я понимаю, — отозвалась Найли и подумала: “Так будет намного лучше”.

— Ты спишь с ДУХОМ?

Было очевидно, что остальные уже как следует обмусолили эту новость. Они сидели за кухонным столом, завтракая и оживлённо болтая.

“Полагаю, что они услышали нас”. Найли не удивилась этому: ночью вокруг их дома стояла такая оглушающая тишина, что иногда ей казалось, что у неё начинаются слуховые галлюцинации.

— Тин заинтересовал меня. — Найли тщательно подбирала слова.

— Ну и дела! А как же ожоги? — Эльмира подошла к Найли и внимательно осмотрела её предплечье.

— Тин способен охлаждать свою кожу, для этого ему нужно отпустить вулкан.

— Ну и как он? — не сдержалась Эльмира, и три пары любопытных глаз уставились на Найли.

— Он тёплый. — Это было самое подходящее слово, которое пришло Найли в голову в этот момент. Ещё ей захотелось сказать “родной”, и она удивилась этому. — То, что произошло между нами, ничего не изменит в нашей ситуации, поэтому мне не хотелось бы это обсуждать.

— Ну да, не изменит! — фыркнул Лари. — Не притворяйся наивной, Найли, секс меняет всё.

Лари был прав, но Найли не могла объяснить происходящее. Сначала она должна была разобраться в своих чувствах. Как будто догадываясь об этом, остальные не стали настаивать и сменили тему.

После завтрака они отправились прогуляться по берегу. Когда Найли зашла в воду, Макс встал рядом с ней. Глядя на то, как искрящиеся волны лижут их лодыжки, он тихо заметил:

— Ты хоть понимаешь, что теперь Тин оставит тебя здесь насильно?

— Насилием это будет только в том случае, если я захочу от него уехать.

В тот вечер снова наступила очередь Лари развлекать Тина, и его это, мягко говоря, не радовало.

— Мне больше не о чем ему рассказывать. Как вы думаете, он заинтересуется кодексом торгов на фондовой бирже? Или, может, правилами регистрации сделок? — На его бледном лице усмешка выглядела гримасой.

— Я уверена, что тебе есть, о чём рассказать! — Найли сжала его безвольную руку.

— Знаете, что? — Эльмира улыбнулась и хлопнула рукой по столу. — Как насчёт того, чтобы предложить Тину что-то необычное? — Сбегав в свою комнату, она принесла оттуда колоду карт. — Кто умеет играть в “пьяницу”? — Дождавшись утвердительных кивков, она обратилась к Найли. — Как ты думаешь, Тин разрешит нам развлечь его всем вместе?

— Почему бы и нет. Думаю, что попробовать стоит.

— Оденься потеплее, — шепнула ей Эльмира.

Этот вечер был чудесным. Скрывая друг от друга своё волнение, они поднялись на скалу и встали в ряд.

— Мы хотели кое-что вам показать.

Дух рассеянно кивнул. Смотрел он только на Найли.

Они сели полукругом, и Эльмира достала карты.

— Эта игра называется “пьяница”. Тин, вы можете к нам присоединиться, если захотите, только учтите, что карты бумажные, так что искрами кидаться не стоит. — Она хихикнула. — Вот, смотрите: игроки складывают свои карты в стопку и, по очереди, снимают верхнюю карту и показывают остальным. Тот, у кого самая старшая карта, берёт все четыре себе. Проигрывает тот, кто остаётся без карт. — Она показала Тину карты, одну за другой, объясняя масти и правила. — Мы будем играть на раздевание, — торжественно объявила она.