Душа моего духа (СИ) - Морская Лара. Страница 23

“Знает”, - сказало её сердце.

“Ну вот, с нами начали разговаривать наши органы, — разозлился разум. — Пора доставать аптечку”.

— Я подумаю об этом, Тин. Я бы хотела сначала поговорить с тобой о том, что произойдёт, если я останусь здесь. — Она погладила его по гладкой, тёплой щеке. — Знай, что я хочу остаться, и мне приятно, что ты хочешь того же.

— Это хороший ответ, Найли, разумный.

Пресекая дальнейшие беседы, Найли запустила пальцы в его густые, тёмные волосы.

— Я ненадолго, — сказал он.

“Ах да, ненадолго. Наше ключевое слово”, - подумала она и вдруг резко отодвинулась от Тина. У неё появилась идея.

— Тин, возьми меня с собой на вулкан.

— Зачем?

— Чтобы ему не было совсем уж одиноко. Ты не будешь его душой, но ты останешься рядом.

Тин вскочил и вздёрнул её на ноги так быстро, что Найли еле успела прихватить простыню и пару подушек. Обняв её за талию, Тин посмотрел на женщину с бесконечной благодарностью.

Заниматься любовью на чём-то типа горячего угля, да ещё и в удушающей жаре — удовольствие экстремальное. Тин перенёс их на выступ в скале как можно дальше от жерла. Бросив подушки на землю, они вцепились друг в друга с такой неотложностью, как будто этот момент был их прощанием, как будто это не они только что говорили о будущем, в котором они останутся вдвоём, вместе, навсегда.

Его сухое тело скользило по её, влажному. Где-то вдалеке шипели брызги лавы, ударяясь об израненные камни. Найли впивалась ногтями в напряжённые плечи Тина и притягивала его так близко, что он замирал в ней. Он брал её на руки, прижимал к себе, потом снова опускал на скомканные подушки.

Наконец, он оставил её, охрипшую, обессиленную, отошёл к краю скалы и посмотрел вниз, в сторону вулкана.

— Непредсказуемая, непредвиденная, непредусмотренная.

— Это что, слова, которые начинаются на “н”? — через силу усмехнулась Найли, дрожа от охвативших её чувств. Её мир стремительно уменьшался в размерах, полностью сосредотачиваясь на стоящем перед ней хозяине Младшей земли.

Улыбаясь, Тин покачал головой.

— Нет, это слова, которые приходят в голову, когда я думаю о тебе.

— Когда-нибудь мы привыкнем друг к другу, и всё это не будет ощущаться так остро.

— Полагаю, что ты права: лет этак через триста мы привыкнем к тому, что с нами происходит. Тогда я найду для нас другой вулкан. — Найли вытерла лицо и шею простынёй, улыбаясь совершенно безмятежной улыбкой. — Ты была права, Найли, в тот самый первый раз, когда пришла ко мне и спросила, не одинок ли я. Мне было очень одиноко, но я понял это только сейчас.

Найли попыталась представить, каково это: жить на пустом материке, на котором единственное доступное тебе занятие — заливать и так мёртвую землю лавой и парить над ней, наблюдая, как смерть поглощает смерть.

— Тебе больше не придётся быть одиноким, Тин.

Тин присел перед Найли на корточки и провёл пальцем по линии её подбородка.

— Я рад, что ты в этом уверена.

Обещания, какими бы осторожными они ни были, навсегда остаются с тобой, как царапины на старом деревянном столе. Много лет спустя ты проводишь по ним пальцем, и память услужливо подбрасывает тебе лица, слова и чувства. Даже несдержанные обещания будоражат твою душу. Ведь они означают, что на твоём пути встретился человек, который стоил того, чтобы что-то ему пообещать.

Они расстались уже под утро, целуясь, как подростки, у входной двери. На прощание Тин сказал:

— Я хочу кое-что тебе показать. Я заберу тебя в час дня, Найли.

Найли проспала почти до полудня, но её никто не побеспокоил. Когда она вышла на кухню, Макс сидел у окна, уставившись в какую-то книгу. За последний час он не перевернул ни одной страницы. Лари копался в пакете с батарейками, а Эльмира делала растяжки на полу.

“Ещё не время им что-либо объяснять. Сначала я должна принять решение”, - подумала Найли и, стараясь не встречаться с ними взглядами, направилась к холодильнику. Молча приготовив еду, она унесла её в свою комнату. После позднего завтрака Найли осмотрела свою спину и надела под рубашку две майки: после последнего перелёта на спине всё ещё оставался розовый след.

Ровно в час дня Тин появился в оконном проёме её спальни, и, открыв окно, Найли выскользнула наружу. На своей подушке она оставила записку: “Ушла ненадолго, не волнуйтесь”. Ненадолго.

Тин отказался объяснять цель их путешествия, сказав только, что хочет показать ей соседний материк. Найли показалось, что перелёт длился бесконечно. Тин перемещался с такой скоростью, что ей пришлось закрыть лицо руками, чтобы хоть иногда делать вдох. Заметив это, Тин окружил их подобием мыльного пузыря, который сдерживал большую часть ветра.

— Нам ещё далеко лететь? — не выдержала Найли.

— Нет. Я не могу улетать далеко от моего вулкана, и этот материк как раз на пределе моих возможностей.

“Интересно, куда мы летим и зачем? Может быть, Тин хочет доказать мне, что мы сможем восстановить Младшую землю?” Найли представила себе, как они прилетают на живой материк, с цветами, домами, фруктовыми деревьями, как они ложатся на душистую траву и занимаются любовью.

“Бабочки, — подумала она и засмеялась. — Над нами будут кружиться бабочки”. Она представила их кружевные, разноцветные крылья, и эта мысль почему-то сделала её счастливой.

Когда они прилетели, Найли не смогла скрыть разочарование: под ними простирались чёрные дымящиеся горы.

— Мы что, обратно прилетели? — удивилась она и только тогда разглядела, что вокруг гор плещется вода.

Тин засмеялся.

— Нет. Это совсем молодой материк. Я хотел показать его тебе, так как его открытие станет концом моего воплощения. — Он подлетел ближе, и Найли увидела, что выпирающие из воды камни были расколоты на куски, и из глубоких трещин взлетали оранжевые всполохи. — Ты знаешь, как формируются новые материки?

— Хммм… земные пласты толкаются друг о друга, сдвигаются и поднимаются над водой?

— Так и есть. От трения изливается магма и застывает пластами. Эти пласты снова трутся друг о друга и поднимаются вверх, формируя землю. Я хотел, чтобы ты увидела, как формируется новый материк.

Не приземляясь, Тин повернулся, чтобы Найли было лучше видно. Местами из воды выступали чёрные камни, и набегающая на них вода шипела и пенилась, подбрасывая в воздух клубы пара.

— Я не могу себе представить, что однажды этот кошмар превратится в материк, на котором поселятся люди.

— Ещё рано себе это представлять. Потребуются сотни лет, чтобы земля выровнялась и полностью поднялась над уровнем океана.

— И как назовут этот новый материк?

— Новая земля.

— Очень оригинально! — захихикала Найли.

— Да уж, у некоторых богов с фантазией плохо. — Тин усмехнулся и завис над широкой трещиной, из которой оранжевым салютом вылетали искры. — Когда этот материк будет готов, мои боги договорятся с местным духом вулкана и переселят сюда жителей Младшей земли. Мой материк снова погибнет под потоками лавы, и моё воплощение на этом закончится.

Найли вздрогнула.

— Это значит, что у тебя всё-таки появятся боги.

— Да. Найли, я хочу рассказать тебе о моём пророчестве. Перед каждым новым воплощением Создатели рассказывают духам о том, что с ними произойдёт. Это — странная и очень древняя традиция. В Империи Духов верят, что если хоть одно пророчество не сбудется, то всей империи наступит конец. А это значит, что наступит конец и людям, так как духи — это энергия всей вашей жизни. Видимо поэтому нам и делают пророчества, чтобы мы помогли им сбываться. Так вот: мне предсказали, что однажды на Младшей земле со мной поселятся боги…

— Но ведь в самом начале ты сказал, что не допустишь этого! Ведь ты не верил, что кому-то можно доверять полностью, — воскликнула Найли.

— Я пытался отсрочить неизбежное. Я собирался отправить вас обратно, чтобы Создатели помучались. Потом они прислали бы мне ещё смертных, потом ещё. В конце концов, я бы сдался, но в процессе получил бы ещё много лет счастливого одиночества.