Душа моего духа (СИ) - Морская Лара. Страница 59

— А откуда ты можешь о них помнить? — едко поинтересовалась я.

— Ничего я не помню, — огрызнулся он в ответ.

Он был прав: в земных воплощениях мы приобретали характер и чувства. Вот бы ещё вспомнить, какие?

— Хорошо, предположим, что мы не способны любить, — не сдавалась я. — Тогда почему ты всё время со мной? Да, я хитрее и хулиганистее многих духов, но я намного слабее тебя. Почему ты не отпускаешь меня? Если бы мы встретились с тобой во время воплощения, то тогда ты разобрался бы в своих чувствах.

Тин завертелся искрящимся потоком, и я неуверенно отползла в сторону: такой реакции я не ожидала.

— Каких ещё чувствах!??? Знаешь, Аларинай, чего я хочу больше всего на свете? Чтобы Создатели отправили меня в следующее воплощение как можно скорее. Только там я, наконец, смогу отдохнуть от тебя и твоих дурацких, бессмысленных вопросов!

Я почувствовала, как моя энергия закипела, будоража меня шипящей силой. Думаю, что у людей это называется гневом. Да как он смеет? Это он сам приходит в мою пещеру каждое утро, это он везде таскает меня за собой. Я вообще… да я никогда…

— Ну и пожалуйста! В следующий раз, когда я увижу Создателей, попрошу их поскорее послать тебя в воплощение!

— Я буду очень тебе благодарен. А сейчас собирайся, мы полетим обратно.

— Никуда я с тобой не полечу!

— Полетишь! — Переливы его энергии так красиво отливали на солнце, что я чуть было не забыла о своём гневе.

— Нет. — Я отлетела от него на несколько метров и спряталась за валуном. Насильно он меня забрать не сможет, так как мы отлетели очень далеко от империи. Поэтому особой опасности я не чувствовала.

— Ну и как хочешь, лети сама.

Он исчез, а я никуда не полетела и осталась на заброшенной планете. Это было глупо с моей стороны, так как энергии у таких планет мало, а ночью и подавно, так что к утру я изрядно ослабела. Распластавшись в первых лучах солнца, я не спешила возвращаться в империю. Неужели то, что сказал Тин — правда? Если он не любит меня, то почему возится со мной, почему не отпускает от себя? Я снова разозлилась.

Духам даётся “знание” — понимание жизни, земли, людей, их языков и обычаев. Именно это знание было причиной того, что я не могла поверить словам Тина. Любовь — она и есть любовь. Всем своим бесплотным существом я верила, что люблю этого несносного задиру, и что он тоже меня любит. Взлетев на остроконечную вершину горы, я бросила последний взгляд на планету и пообещала себе: “Я докажу им всем, что я права. Духи — не просто сгустки энергии с отсеками памяти. Раз мы — душа всего живого на Земле, то мы способны на всё, на что способна душа. Это значит, что мы способны любить. Однажды Тин признает, что это правда, я обещаю”.

Я больше не хотела быть комком энергии, который арендовали на какое-то время. Я хотела сама решать свою судьбу. Я хотела помнить.

Когда я вернулась в империю, моя пещера была разрушена. В приступе гнева или какого-то более сложного и непонятного нам обоим чувства Тин растратил всю свою энергию, чтобы разгромить то место, где почти каждое утро мы вместе встречали рассвет, а вечером отдыхали в сочной, влажной темноте.

Мне не хотелось больше ссориться с Тином. Я дала себе обещание и знала, что сдержу его и докажу Тину, что он меня любит. Однако я не собиралась на него обижаться, так как без него моя энергия не искрилась, а моя собственная душа замирала. Хотя кто сказал, что у духов есть душа? Вот и ещё один интересный вопрос для Создателей.

Я полетела искать Тина. Его пещера была пуста, и я в волнении заметалась у подножья горы, представляя себе, как, разрушив мою пещеру, он потерял силы, и ему стало плохо.

— В порядке твой Тин, не мечись ты так, только настроение мне портишь, — пожаловался старый дух, отдыхающий на солнцепёке. Поговаривали, что он был старше самой империи, и никто не мог вспомнить, когда он в последний раз воплощался. — Не найдёшь ты своего Тина. Создатели призвали его на следующее воплощение. — Покряхтев, старый дух снова расползся по тёплому камню.

— А вы не знаете, каким будет его следующее воплощение? — спросила я, стараясь не выдавать своего отчаяния.

— Естественно, нет. Тиниалирий прав: ты всё время задаёшь глупые вопросы.

Я даже не обиделась на старого духа. У меня были проблемы посущественнее: Тин улетел, а мы так и не помирились.

Клянусь, в тот момент во мне бурлили чисто человеческие чувства, и они жгли меня, бередили память и оглушали бесполезным ощущением вины. Видимо Тин действительно прав: либо мне плохо стирают память, либо со мной что-то не так. Уж очень я похожа на обычную женщину.

Когда я поспешила к границе империи, старый дух пробурчал вслед: “Почему молодёжь думает, что я всё знаю?”

Я посмотрела на Землю. Где сейчас Тин? Вернётся ли он ко мне? Вспомнит ли о нашей ссоре? Мне оставалось только ждать и гадать о том, в чём так не хотел признаваться мой самый любимый дух.

Тиниалирий… Именно о его воплощениях Создатели волнуются больше всего. Иногда они волнуются настолько, что тайно посылают других духов вмешаться в его воплощение. Откуда я об этом знаю? Дело в том, что именно на такое задание послали меня.

В этот раз Тин уж действительно, основательно нахулиганил: он попытался не подчиниться пророчеству. Он дал полную свободу вулкану, и в течение нескольких столетий на Младшей земле разливалась и застывала лава. И что же могло так разозлить моего приятеля? Каюсь, я действительно задаю слишком много вопросов, назовём это моей слабостью. Но всё-таки, неужели его гнева хватило на несколько столетий даже после того, как Создатели стёрли его память? Даже забыв всё то, что произошло в империи, он всё равно не успокоился? Я даже не знаю, льстит мне это или пугает. Ведь однажды мне снова придётся с ним встретится, и что же тогда?

“Однажды” наступило намного раньше, чем я ожидала. Создатели призвали меня к лесному своду и сообщили о том, что мне предстояло необычное воплощение. Моё задание и вправду было весьма и весьма необычным: мне предстояло вмешаться в воплощение Тина. Сами Создатели этого сделать не могли, поэтому мне нужно было найти смертных, которые станут богами Младшей земли и укротят Тина. Я должна была помочь им, а потом воплотиться духом земли и восстановить сожжённый материк. Не слабо, а?

по сравнению с обычными воплощениями, моё было очень уж коротким. Во-вторых, оно было чрезвычайно опасным. Духи — ужасные собственники. Почувствовав другого духа на своей территории, они нападают, не разбираясь. Опасность грозила не только смертным, но и мне, поэтому Тин не должен был знать о моём вмешательстве. А это значит, что, прежде всего, мне нельзя было ошибиться в выборе смертных. Тин никогда особо не интересовался людьми. Более того, его ужасно раздражали мои постоянные разговоры о Земле. Поэтому мне необходимо было найти кого-то особенного. Создатели решили, что именно я, зная характер Тина, смогу подобрать тех, кто его заинтересует. Когда они спросили меня о том, кого я собиралась подыскать, то я, не задумываясь, ответила, что выберу тех, кому нечего терять. А кто ещё согласился бы отправиться на никому не известный материк? На самом деле мне предстояло найти ещё очень многое: яркий темперамент, твёрдый характер, жажду приключений, умение и желание рисковать. Эти смертные должны были покорить Тина и стать его богами. С их помощью Создатели смогли бы сделать так, чтобы Тин подчинился своему пророчеству.

Хоть навязанное мне воплощение и было сложным, оно открыло передо мной потрясающие возможности. Я безумно скучала и должна была доказать Тину, что он меня любит. Поэтому, когда Создатели предложили договориться с духами Большой земли, чтобы те пустили меня к себе и помогли выбрать смертных, я невежливо перебила их решительным “нет”.

— У меня есть план получше, — твёрдо сказала я. — Я всё сделаю сама. Я прошу вас воплотить меня в обычную смертную женщину.

Да, я знала, что это — глупая потеря энергии, что становиться человеком для духа унизительно. Какому уважающему себя духу захочется стать душой человека, зная, что люди игнорируют голос своей души? В любом из воплощений духи могут принимать подобие человеческой формы, но ведь это только подобие? Тин бы сразу почувствовал мою энергию и не подпустил бы меня к Младшей земле. Кроме того, мне очень хотелось стать человеком.